Казнить нельзя помиловать - М Чертанов

- Маруся, тебе Генка сегодня случайно не звонил? - спросил я мерзким фальшивым голосом. - Как он там?

- Хорошо, что напомнил! Дай-ка телефон. Он меня на днях просил в Интернете справочку по жилищному кодексу найти.

Подал ей телефон, взял пустые чашки и вышел на кухню. Мне даже присутствовать не хотелось при том, как она будет звонить. Нервишки не выдерживают. Включу воду погромче, чтобы не слышать. Когда вернусь в комнату, она скажет, что все нормально, и тогда можно жить.

Тьму-тьмущую народу убивают по всему свету каждый день. Я знал одного мужика, который насмерть сбил женщину на дороге, так он чуток отсидел и вышел, и ничего, никакого особенного раскаяния. Поверьте, это совсем не так тяжело - знать, что ты кого-то убил. Если не было расчлененки, крови, хрипов, судорог и разбрызганных по вашей одежде мозгов, - это, в общем, не так ужасно. Наверное, потому генералы так легко посылают людей воевать для них мертвые существуют в виде сводок, а не в виде разбрызганных мозгов.

Конечно, всякие там угрызения совести, раскаяние, тоска бывают, если вы случайно убили кого-то дорогого, милого, беззащитного, кого-нибудь, кто вас любил. Но можно пережить и это. А уж если незнакомого или полузнакомого - это просто тьфу.

Что ж я все оправдываюсь? Опять генералов каких-то приплел! Дались мне эти генералы! Ничего с Генкой не случится. Я выключил воду, обернулся, и чашка выпала из моих рук: Марина стояла в дверях, глядя на меня широко распахнутыми, остановившимися глазами.

- Представляешь? - сказала она почти без выражения. - Геныча убили.

- Ты шутишь, - пробормотал я, нагибаясь и подбирая осколки чашки.

- Сосед по коммуналке сказал. Он уже на опознание ездил, сосед то есть. Вчера, поздно вечером, почти ночью. Патруль его расстрелял.

- Патруль?! - я вытаращился на нее с искренним недоумением: такого предположить никак не мог. - За что? У Генки же есть московская прописка!

- Там все как-то непонятно, я не могла подробно расспрашивать, скороговоркой произнесла Марина. - Сосед сам ничего не знает толком, ему не объясняли. То ли Геныч сопротивление оказал, то ли что. Менты ведь если кого убьют, даже нечаянно, - концов не сыщешь. Ну, это вообще уже ни в какие ворота..

- Случайность, - твердо сказал я. - Он ведь мафии боялся, ходил наверняка с оружием. А разрешения, поди, не было. Или стал в патрульных первым стрелять - крыша-то едет. Вот тебе и неадекватный поступок!

Пытаюсь ее успокоить, но верю ли сам хоть чуточку в то, что говорю? Менты - они кого хочешь пришьют, не моргнувши глазом... Это ведь не я, не я?! Что же теперь будет? Что мне теперь делать? Я не хотел, клянусь, не хотел! Шутка! Ничего я не имел против Геныча.

Как же, не хотел ты! А кто про эксперимент говорил? Проверю, есть оно, могущество, или нет его? Проверил, убедился? Останется только один... Нет, ничего не понимаю!

- Приходи завтра, - попросила Марина, - мне тоскливо... И Леха придет... А может, все-таки сходишь в милицию? Мне-то с ними связываться страсть как не хотелось бы...

- Мне и вовсе туда идти не резон, - ответил я. - У них ведь как: то ли он шубу украл, то ли у него шубу украли. Начнут самого проверять, выплывут все мои грехи: незаконный Интернет, отказ от исповеди, запрещенная литература, уклонение от уплаты налогов и бог знает что еще. Марина, а почему бы тебе к генералу своему не обратиться? Просто за советом.

- Он уехал, у них учения в НАТО. Так что я пока сирота.

- А других влиятельных друзей у тебя нет?

- О господи, это такие... домашние животные. Мирные, жирные, сытые. Кроме как жаловаться на своих жен, они ни на что больше не годны.

Я проводил Маринку и повалился на диван, сжимая голову руками, чтоб не разлетелась на кусочки, как чашка. Пошарил, нашел пульт, включил экран. Все обыкновенно. Завтра ожидается потепление. В Думе дискутируется вопрос о переносе столицы из Ленинбурга обратно в Москву, не исключено, что предложение получит необходимое количество голосов. В криминальном выпуске тоже ничего особенного. Конечно, когда речь идет о ментовском убийстве, ничего не скажут, эта информация всегда закрытая. Да и Геныч - кто он такой? Инженеришка задрипанный.

Факт общеизвестный: в шоковые моменты в мозгу человека включается некий предохранитель, не позволяющий думать о кошмаре, чтоб не сойти с ума. Мысли доходят до какой-то глубины и останавливаются перед невидимой преградой, отказываясь двигаться дальше. И все же попытаемся рассуждать трезво. Холодно и ясно, как Татьяна выразилась.

Предположим, с Генычем - тоже инсценировка! Ведь вся информация с чужих слов, и ее не проверить. Может такое быть? Запросто. Все "убитые" дают подписку о неразглашении и преспокойно отсиживаются по конспиративным квартирам, как в "Большой погоне" делается. Единственная разница - туда игроки приходят по своей воле, а нас никто не спрашивал. Ну и что? В этом заключается принципиальная новизна нашей игры.

Или допустим, что Генка действительно влетел по своей неосторожности. Увидал патруль, подумал, что это бандиты, достал ствол, начал палить. А такое может быть? Легко! Я тут абсолютно не при чем, элементарное совпадение. Вчера вечером я просто в шутку сказал, и даже не сказал, а всего лишь подумал. Маринка права: вредно столько читать Шекли и Кинга.

Седой был похож на Мефистофеля... Останется только один...О черт! Читать вообще вредно. Собрать все книги да и сжечь!

Маруся-то наша стопроцентная материалистка, несмотря на свою болтовню про форзи и прочее. Ей не нужно никакое вуду, чтоб мужа пришить, для этого всегда найдется вполне материальный исполнитель. Стоп, стоп: а не может быть, что кто-то из нашего списка рехнулся и убивает соперников по-настоящему? М-да, это уже не Шекли, а дешевый детектив. Какой вздор! То из автомата расстреливает, то машиной сбивает, то похищает, то патрулем прикидывается. Так не бывает. А что бывает?

Ладно. Глупости и больное воображение. Никакой паранормальной силы у меня нет. А если и есть... Что еще за "если"?! Нет... а если... да нет же... но все-таки... если, если... в таком случае я говорю: стоп.

Если это я натворил - пусть все теперь закончится, прекратится, прошу, приказываю: Game is over! Больше никого. Марину и Алекса - никогда, ни за что я такого не пожелаю, а раз не пожелаю, значит, ничего не будет. То есть что значит "Марину и Алекса"? Вообще никого, разумеется. Но главное, их чтоб не трогали, пощадили, только не их! Форзи! Слышите? Нет, нет, я просто неточно формулирую, никого не трогайте. Но главное - этих двоих...

Все, хватит! Нет такой силы, что заставила бы меня убрать еще кого бы то ни было. И вообще это чушь собачья... а если не чушь, если хоть на чуточку, хоть на столечко правда, - пусть это будет не Лешка и не Марина, можно?

Проехали. Хорош дурью маяться. Завтра сдам всего Кинга в макулатуру, и Кафку тоже. Интересно, что побуждает Леху проводить столько времени в нашем с Маринкой обществе, разве у него своих друзей нет? Девушки? А хоть бы и была... Не было случая, чтоб я не получил кого хотел. Эх, мою бы энергию да в мирных целях - давно министром стал каким-нибудь.

Какая сила заставляет меня губить, разрушать все на своем пути? И ведь не страсть, нет! Пустое сердце бьется ровно... Всегда одно холодное желание властвовать, видеть новую жертву на коленях. Добро бы хоть связывался с такими же, как сам, эгоистами, так нет ведь: одноименные заряды отталкиваются. Доверчивые, нежные, привязчивые, тонко чувствующие люди летят, как бабочки на огонь, или, если выразиться честнее, как мухи на...

К черту лирику! Пора, наверное, Алексом уже всерьез заняться. Он совсем не прост, эта игра может затянуться надолго, и хорошо, хоть какое-то развлечение, а то совсем в развалину скоро превращусь, так можно и квалификацию потерять. Я никогда не лезу напролом, это пошло и скучно, предпочитаю, чтобы мне все приносили на блюдечке с голубой каемочкой, а я смущенно хлопал глазами и говорил: ну ладно, если уж вам так неймется...

Пощадить, не трогать? Ага. Щас! Быть просто друзьями, честная, суровая, трогательная мужская дружба, за товарища в огонь и в воду, баня, водка, гармонь и лосось. Лицемерие - худший из пороков, Дориан, вы это прекрасно знаете.

Отчего у меня так быстро и часто меняется настроение? Только что чувствовал себя раздавленным червяком, от горя и раскаяния мечтающим удавиться, от самоуничижения готовым забиться под койку и на свет не вылазить. Час-другой проходит, и прямо Наполеон какой-то...

Забавно: Марина первым на вылет назвала именно Геныча. Забавно? А если это она его погубила, а не я?! Смешное предположение! Никогда я не встречал человека, более психически уравновешенного и далекого от всякой паранормальности, чем она, моя Сонечка Мармеладова, моя Кармен. А вот меня давно пора госпитализировать в Кащенко.

Леха с таким серьезным, невинным видом разглагольствует о всяких реальностях и нереальностях: молодой еще, дурака валяет. Интересно, у него тоже в прошлом есть скелет в шкафу? Насчет "всегда найду, где украсть", просто для красного словца или... Впрочем, вот уж это мне глубоко безразлично. Завтра, завтра. Черт, соскучился, будто месяц не виделись. Какой месяц, мы знакомы всего неделю. Уж не влюбился ли я на самом деле? Какой вздор!