Брачный антракт - Марина Белкина

– Я не пойду гуять без косюма чека пука!

– Ты не пойдешь гулять без костюма Человека-паука.

«Сейчас он подумает, что я над ним издеваюсь и разорется. То-то Егор порадуется!»

– Тима сказай, сто пидет обот и убьет всех. Тойко чека пука не убьет!

Ника открыла рот от удивления. Так эти заморочки с костюмом не просто капризы? Какой-то Тима или Дима его запугал!

– Ты боишься, что придет робот и всех убьет, – снова кивнула она.

– Бось.

Окрыленную успехом Нику осенила блестящая идея. Она подмигнула Степке.

– Мы с тобой найдем управу на любого робота! Хочешь, открою секрет? Я умею останавливать машины взглядом. Смотри! – Ника подхватила мальчика на руки и, сдвинув альбом с красками, опустила на подоконник.

За окном по пыльной дороге тащился рейсовый автобус.

– Хочешь, я его остановлю? – Ника сделала дикие глаза, как у участницы «Битвы экстрасенсов», выкинула вперед руку и властно приказала: – Стой!

Автобус затормозил у остановки и выплюнул на тротуар несколько взъерошенных граждан.

Степка посмотрел на Нику с благоговейным ужасом.

– И обота остановить мозес?

– Конечно! Он ведь тоже машина.

– Ты супевгеой? – прошептал он.

– Супергерой! То есть супергероиня и секретный агент, да. Хочешь быть моим помощником? Тогда слушай приказ: одевайся и живо на улицу!

Отчаянно топоча, Степка бросился к шкафу, вывалил из ящика колготки и, высунув язык, начал старательно их натягивать.

– Браво! Ты настоящий профессионал! – громко прошептала Катька. – Применила метод активного слушания. Я читала о нем в книге по детской психологии Гиппенрейтер.

Гиппен кто?

– Гиппен что? – насупился Егор. – Это вы в институте, что ли, проходите?

– Юлию Борисовну Гиппенрейтер? Нет, это факультативно. Все-таки я будущий психолог, – сказала Катька и почему-то покраснела.

– Да, Гиппенрейтер – это наше все! Моя настольная книга. – Вскинув подбородок, Ника смерила надменным взглядом притихшего Егора. Тот пожал плечами и вышел из комнаты.

Да! Она сделала это! Нашла подход к дьяволенку! Ника чувствовала себя так, будто получила роль у Гордого, не меньше. Во время гуляния Степка слушался беспрекословно. Просто в рот заглядывал! Ника заговорщицки ему подмигивала – мол, держись меня, не пропадешь, а его хитрое личико озарялось ангельской улыбкой.

Все-таки в детях есть своя прелесть. Как там говорила мама о Никиных племянниках? «Чем больше вожусь с малышами, тем более сильные чувства к ним испытываю». Права на все сто! Недельная возня со Степкой тоже пробудила в Никиной душе сильное чувство…

Непреодолимое желание срочно перевязать себе трубы!

От запахов, плавающих по кухне, можно было сойти с ума, и Ника проглотила выделившуюся слюну. Усадила за стол ребенка, устроилась рядом.

В дверном проеме показалась Катька в чалме из полотенца, намотанного вокруг головы.

– Кайф! Горячая вода – это сила!

– С легким паром! – улыбнулась Ника.

– Спасибо. Кстати, я твоей бритвой ноги побрила, ничего? Свою где-то посеяла.

Ника открыла рот от изумления. Егор, сидящий на корточках возле духовки, подмигнул ей:

– В прошлый раз она у меня бритву позаимствовала. У них в Мичуринске так принято.

Ника прыснула, внезапно выпав из образа чопорной ННН, но быстро взяла себя в руки – сдвинула брови и поправила на переносице несуществующие очки.

Егор поставил на стол четыре тарелки, на каждой из которых расположилась золотистая рыбина, начиненная ароматными травами и политая густым соусом с зеленью. Рядом с рыбой лежала картофелина в фольге. Хм, выглядит по-ресторанному.

Егор уселся за стол:

– Налетай! Только осторожно, горячо.

Ника отрезала кусочек, макнула в соус, положила в рот и чуть не застонала от удовольствия. Это было восхитительно. Что такого он сотворил с этой рыбой?! Наверное, все дело в соусе. Егор внимательно наблюдал за ней, его глаза смеялись.

– Неплохо, – смутилась Ника. – Впрочем, дораду сложно испортить.

Чтобы Егор сильно не воображал, она решительно отодвинула свою тарелку и посмотрела на ребенка, который, высунув язык, старательно засовывал новый трансформер в сахарницу.

– Малыш, не делай так. Он грязный. – Ника отделила рыбу от костей и вложила в детские пальчики вилку. – Ешь!

Мальчишка покрутил вилку в руке, бросил и вновь принялся засовывать трансформер в сахарницу.

Ника убрала сахарницу.

– Перестань, сколько можно повторять?

«Скажите на милость, дети все такие или только мне повезло?»

– Дядь Егор, восторг! – промычала Катька с полным ртом.

Егор расплылся в самодовольной улыбке.

– А то! Ну, рассказывай, студентка, как жизнь молодая? Парня в Москве уже завела?

– Да ну тебя, дядь Егор, все шутишь. Представляешь, тут Юлька с Нинкой на «Мосфильм» ездили, и теперь Юлька будет сниматься в массовке! Клево? – застрекотала Катька. – А Нинка им не подошла. Я вот тоже собираюсь попробовать. Только тушь куплю с эффектом накладных ресниц, тогда меня точно возьмут!

Ника грустно улыбнулась. В восемнадцать кажется, что правильная тушь способна решить все проблемы, открыть любые двери.

– Смотри, не улети на своих ресницах, – хмыкнул Егор. – Катька, на фиг тебе сдались эти съемки? Забей! Все актрисы – проститутки.

– В жизни не слышала большего бреда! – взвилась Ника. – Как вы можете с такой легкостью вешать ярлыки?

– Понимаете, какое дело…

– Люди разные! Это все равно, что называть проститутками всех секретарш!

– Понимаете, какое дело…

– Или говорить, что все успешные женщины несчастны в личной жизни!

– Понимаете, какое дело…

– И давайте прекратим этот дурацкий спор! Разве не видите, что у вас не хватает аргументов, чтобы меня переубедить!

Егор кашлянул.

– Никогда не приходило в голову, что вы, как и все остальные люди на этой планете, иногда можете быть не правы? – поинтересовался он.

– Разумеется. Но не в этот раз, – отрезала Ника. На этот вопрос она обычно отвечала только так.

За столом повисла противная вязкая пауза.

– Мент родился, – сказал Егор.

Он подошел к холодильнику, достал оттуда три креманки и поставил перед Катькой, Никой и Степкой.

– Шоколадный мусс. Варвара его стрескает, наберет пару-тройку килограммов, найдет мужика и подобреет. – Он подмигнул Катьке.

Та тихонько хихикнула.

Ника посмотрела на шоколадную пену, от которой восхитительно пахло, причем почему-то мандаринами. Аж под лопаткой заныло, как захотелось слопать этот долбаный мусс!

Призвав на помощь всю свою силу воли и актерский талант, Ника скривилась и отодвинула от себя лакомство.

– Спасибо, но я не ем сладкого.