У каждого своя правда - Олег Рипун

– А какой именно цвет? – Мартин не мог понять, почему он так отреагировал на слова Великого Мага. Ведь до этого момента он не думал, какой цвет магического потока для него будет лучше. Но как только узнал, что у него нейтральный цвет, то почему-то расстроился. Немного поколебавшись, Мартин решил оставить эту проблемку на «потом», надеясь позже разобраться в своих чувствах.

– А черт его знает! – через небольшую паузу выдал Великий Маг, отчего Мартин поневоле рассмеялся.

– Чего это ты тут смеешься – немного удивленно спросил Арханиус.

– Не обращайте внимание. Продолжайте – Мартин подавил свой смех, но еще продолжал улыбаться.

– Ладно… – Великий Маг посмотрел на своего ученика, как на психа – не буду. Твой магический поток состоит из двух слоев цвета: первый – фиолетовый, второй – синий. Эти два цвета как бы накладываются друг на друга, при чем в разных местах по-разному. Вот и получается, что в одном месте видится фиолетовый цвет, в другом – синий. Но, могу тебя сразу заверить, на нейтральность это ни в коей мере не влияет. Так что будь спокоен…

Намонглиас закончил читать книгу. И отложив ее в сторону, потянулся в кресле.

«Из-за чего же все вышло не так?! Почему у меня не получилось считать память у Санни. В уже мертвого мага? – тем временем думал Великий Маг – ведь тогда, совместно с Дрониусом, у меня все получалось. И не раз, и не два мы с ним это проделывали. Неужели где-то Дрониус перестраховался? Не дал мне в полном варианте заклинание снятия памяти? Неужели он тогда мне помогал? А ведь, правда… Я же почувствовал всплеск силы… но не обратил на этот факт внимания… Слишком не понятной была та сила… При чем… да… Каждый раз, когда я считывал память, он мне помогал. А я-то думал тогда, что колебание энергии было вызвано необычностью заклинания. Всплеск той силы, пускай и небольшой был почти во всех случаях. А может и во всех, просто иногда я, бывало, полностью сосредотачивался на заклинании. И не видел вокруг себя ничего. Неужели у Дрониуса чистый магический поток имеет такой вид? Что тогда он за существо?.. Но нет… не могу я в это поверить. Та энергия была на несколько порядков выше энергии Великих Магов. А насколько я знаю, Дрониус обладал именно энергией Великих Магов… Тогда кто же нам помогал все то время, когда мы тренировались считывать память у разных существ? Союзник или противник? Наверно, союзник… Потому что если бы он был нам врагом, то непременно б воспользовался подходящей ситуацией, чтоб ударить. А их тогда было предостаточно… Хотя… если это необъяснимое, пока необъяснимое для меня существо, не пользовалось моментами, может, оно не те цели преследовало? Все может быть… Очень даже правдоподобно. Тогда, какие именно цели оно преследовало? Ничего не понимаю…

Ладно, оставим эту проблемку на потом. Авось, решиться сама собой. Хотя мне то не стоит уповать на его величие случай… Так… Как бы мне высвободить Глиаса? Еще одна головоломка… Надо сделать так, чтобы подозрения на меня не упали. А то и так провинился, что как бы «не прикрыл» ученика… И что-то этот Рокавич темнит… Небось, замышляет что-нибудь? Вот это тоже загадка… Как-то он вел себя неправильно. С точки зрения здравомыслия… Ну не может так спокойно реагировать мастер-маг, когда узнает, что его ученик покалечен… Рокавич явно догадывается обо мне… В моем прямом участии в инциденте с Санни… И как же теперь быть?.. Если он раскроет свои «карты», мне несдобровать… Значит… остается… ударить первым. Глиас «проспит» еще долго. Но надо срочно подготовиться, чтобы, как только настанет удобный момент, можно будет поменять Глиаса на мертвое тело Санни…»

Часть 2

УЧИТЬСЯ И ЕЩЕ РАЗ УЧИТЬСЯ

Глава 4

«»…Жить с людьми, на людях, бежать в общей упряжке может не всякий. Чтобы выносить подавляющую массу чужих интересов, забот, идей, вожделений, прихотей и капризов, постоянной лжи, зависти, фальшивой доброты, мелочности, показного благородства или – что еще хуже – благородства самодовольного; терпеть случайную и ничем не вызванную неприязнь, или то, что по несовершенству человеческого языка прозвано «инстинктивной антипатией», – нужно иметь колоссальную силу сопротивления. Поток чужих воль стремится покорить, унизить и поработить человека. Хорошо, если человек с закрытыми внутренними глазами, слепыми, как глаза статуи; он на том маленьком пьедестале, какой дала ему жизнь, простоит непоколебимо и цельно. Полезно быть также человеком мироприятия языческого или, преследуя отдаленную цель, поставить ее меж собой и людьми. Это консервирует душу. Но есть люди столь острого болезненного ощущения хищности жизни, что их, людей этих, надо беречь. Не сразу высмотришь и поймешь такого. Большинство их гибнет, или ожесточается, или уходит…"» //Александр Грин «Человек с человеком"//

Торий, город Эрит.

«Каким я был глупцом! Немощным слабаком! Зачем я позволял им использовать себя?! А ведь они использовали меня… хм, но не теперь. ХА! Не теперь. Никто не посмеет меня сейчас использовать. Ха-ха-ха. Никто…

Был я слаб душой. Малодушен. Не сейчас! Ха, не сейчас. Но тогда… как я сожалею об этих грязных годах моей прошлой жизни. Мне не хватало понимания, что я силен. Сильнее их. Ха-ха. Зло – как ты прекрасно! Как я был слеп…»

Сейчас Торий – человек зла, очень сильный человек зла. Но у него, как, впрочем, и у каждого из нас, есть несколько «страничек» жизни, о которых он не может вспоминать без всепоглощающего гнева. Ибо эта была жизнь угнетенная. И угнетенная теми людьми, выше которых теперь стал этот человек зла. В общем, мы вернемся в прошлое, дабы ощутить на себе все горечи жизни, которые испытывал Торий.

Тория воспитали добрым человеком. Его с детства приручили жить ради других. Он всегда и везде никому не отказывал в помощи. Даже в укор себе. Правильно отметил человек зла, что тогда он был малодушным. Есть этому даже ряд примеров. Начнем с того, что в юношеском возрасте он отпустил девушку, которую сильно любил. Ему тогда люди говорили, что эта девушка не его, она должна стать женой другого. И Торий покорился судьбе и уговорам, поступил по велению других. Так как они твердили только о добре, которое принесет Торий любимой девушке и ее жениху. Они одобряли такой поступок. Торий и «купился» на это. И прожил свою человеческую жизнь с нелюбимой женщиной, опять таки, из-за просьб других.

Торий вырос умным человеком, знал грамоту, владел если не в совершенстве, то довольно-таки неплохо несколькими видами профессий. Этими его качествами и пользовались другие, и что самое главное, Торий никому не отказывал в помощи. Всем своим существом он желал только добра любому из общества. Ибо таким его воспитали. Он не жалел себя, но жалел других. Стоит кому-либо прийти к нему домой и «поплакаться» в его рубаху, как Торий тут же утешал и обещал помочь. И помогал. Тратил свои жизненные силы для других, но не для себя. И ради чего? Ради того простого благодарения от просивших? Торию не было не солено, не сладко от этого. Но тогда он этого не замечал и не понимал. Душил в себе все эгоистичные порывы лишь одной мыслью: «Я нужен им. Я нужен обществу». И каждый день прошения возобновлялись. Порою их становилось чересчур много. Но Торий все беспрекословно выполнял. Так могло продолжаться вечно… Торий не жил, он лишь существовал. Существовал в угоду другим.