Все, в чем он нуждается - Оливия Торн

снова поднялся, слегка посасывая мою нижнюю губу, крепко прижимаясь своим ртом к моему и лаская мой язык своим.

Я тоже была занята делом.

Сначала я намылила руки и потянулась к его заду.

О-о-о, Боже.

Я искренне надеюсь, что когда-нибудь вы будете держать в руках такую же прекрасную задницу, как я сейчас.

Я провела пальцами по его ягодицам — твердым, мускулистым, сильным — намыливая их, играя с ними, сжимая так крепко, как только могла. Конечно, это давило на кое-что еще напротив меня. Поэтому через несколько минут я перешел к делу.

Я снова намылила руки и начала с внутренней стороны его ног. Я медленно подняла руки вверх… лаская четко очерченные мускулистые бедра… а потом — мои пальцы коснулись его яиц.

Впрочем, я не зашла слишком далеко. Я просто продолжала играть своими мыльными пальцами вдоль его ног, до того места, где они соединялись с его телом, позволяя тыльной стороне моих пальцев касаться его более чувствительных частей. Я взяла кончик пальца, мыльного и скользкого, и легонько коснулась его мошонки. Провела пальцем по чувствительной коже, вокруг висящих гирь… и потом взяла его яички в мою ладонь.

Другой рукой я изобразила «С» указательным и большим пальцами и легонько — едва касаясь его кожи — начала двигаться вверх по его твердому, как камень, стволу. От мыльных пузырей было больше трения, чем от моей руки.

Он застонал.

Я решила, что нахожусь на правильном пути.

Я проделала весь путь до головки и медленно опустила руку вниз, все время нежно лаская его яйца, намыливая их, чувствуя их вес в своей ладони.

Он перестал целовать меня и просто стоял с закрытыми глазами, открытым ртом, и стонал.

Я слегка повернула его, позволяя воде ударить в него и смыть все мыло.

А потом я наклонилась.

Он был таким длинным, что мне не пришлось наклоняться слишком низко.

Я взяла в рот его твердую, набухшую головку.

Он застонал громче и уперся руками в кафельную стену.

Брызги воды играли на моей коже, пока я спускалась дальше — один дюйм, два дюйма, сколько могла взять в рот от чего-то настолько огромного, — а затем я вернулась назад и лизнула нижнюю часть его члена.

После я снова нырнула вниз, чуть дальше, смачивая его ртом, скользя по нему языком.

Теперь он стонал почти безостановочно.

Именно тогда я встала и сразу же выключила воду.

Его глаза в шоке распахнулись.

Я сладко улыбнулась, провела пальцами по нижней стороне его члена и отстранилась, выходя из душа.

— Все чисто, — объявила я, схватила полотенце и направилась в темную спальню.

Если бы я описала это в кантри песне, он смотрел бы мне вслед, как будто я только что сбежала с его пикапом, собакой и последней бутылкой виски.

Может быть, мне все-таки удастся сделать так, чтобы он хотел меня больше, чем я его.

Глава 22

Впрочем, он ненадолго оставил меня в покое.

Я была примерно в десяти футах от кровати, когда он выскочил и почти схватил меня сзади. Его влажное, мощное тело сильно ударилось о мою спину.

Я вскрикнула и рассмеялась, когда он крепко прижал меня к себе.

— Это было не очень приятно, — хрипло прошептал он мне на ухо.

Я подняла голову и повернулась к нему.

Он жадно целовал меня, в то время как его ладони обхватили мою грудь и ласкали её, горячую и влажную в его руках.

На этот раз я прервала поцелуй.

— Как мне загладить свою вину? — невинно спросила я, хлопая ресницами.

— У меня есть кое-какие идеи, — прошептал он, затем развернул меня так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза. Потом он схватил меня за задницу и снова начал страстно целовать.

Я провела руками по влажной спине и почувствовала, как его пульсирующий член — скользкий от моего рта — прикоснулся к моему животу.

Потом он отстранился и, клянусь, закрутил бы усы, если бы они у него были.

— Я знаю, — прошептал он.

Ох-ох.

— …чтооо? — настороженно спросила я.

Он ухмыльнулся и толкнул меня на кровать.

— Постель будет мокрой! — запротестовала я.

— Прежде чем я закончу с тобой, здесь будет намного мокрее, — прорычал он.

Ой.

Я ждала и смотрела, как он достал из ванной пару свечей и поставил их на столик у кровати. Затем он подошел к шкафу и вернулся с четырьмя галстуками.

У меня отвисла челюсть.

— Гм…

— Я хочу связать тебя, — прошептал он.

— Мммм…

— Ну же, ты позволяла мне делать с тобой и другие вещи, которые в итоге тебе нравились. — Он помолчал. — Они ведь тебе понравились, правда?

Я покраснела при свете свечей, но не торопилась отвечать.

— …да.

Это было все, в чем он нуждался. Он завязал один конец галстука вокруг моего левого запястья. Не слишком туго. Ткань была такой мягкой, что он мог бы затянуть ее и потуже.

— Разве этот галстук не очень дорогой? — обеспокоенно спросила я.

— Ну и что? — спросил он, привязывая более тонкий конец к изголовью кровати и вытягивая мою руку под углом.

— Так стоит ли его использовать?

— Этот галстук никогда не был поставлен для лучшей цели, могу гарантировать тебе это, — пробормотал он, двигаясь по мне, останавливаясь, чтобы поцеловать меня (и дать мне почувствовать восхитительное прикосновение его члена к моим бедрам), прежде чем перейти к другой руке и моим ногам.

Не прошло и минуты, как я уже лежала, распластавшись на кровати, с шелковыми кандалами, крепко стянутыми вокруг моих запястий и лодыжек. Мои ноги были раздвинуты под углом в девяносто градусов, обнажая самые интимные части тела, в то время как Коннор стоял у изножья кровати, пожирая меня глазами.

Я наблюдала, как его массивный стояк, казалось, набухал еще немного, а головка поднималась все выше.

— Очень мило, — прошептал он, окидывая взглядом мои ноги.

Я не совсем понимала, что чувствую по этому поводу.

С одной стороны, «быть связанной» было для меня не так уж важно.

Но чувство полной покорности — да.

Так что, может быть, это что-то для меня значило.

Я почувствовала некоторое смущение, когда его взгляд задержался на нижней части моего тела…

…но не могу отрицать, как сильно мне понравилось выражение его глаз.

Или насколько мокрой оно меня сделало.

И дело было не в душе.

Он опустился на колени и не сводил с меня глаз. Начиная со ступни, он нежно целовал и лизал мою кожу, все еще покрытую бисеринками воды. Его язык и