Камень и Ветра 3. Кости сновидений - Анатолий Нейтак

Бросив взгляд вправо, я обнаружила, что меня пристально изучает костистый старик. Роскошный халат до пола, переливающийся, как шёлк – но шёлк с вплетёнными в ткань тончайшими нитями серебра. Борода ниже пояса, почему-то чёрная, а не седая, как остальная шевелюра; пронзительно-зелёные нечеловеческие глаза с овальными зрачками, изрезанное немногочисленными, но очень глубокими морщинами смуглое лицо. Пальцы, унизанные драгоценными перстнями, бережно сжимают простенькую масляную лампу. Вернее, то, что лишь выглядит как медная лампа. Ибо если сам старик похож скорее на огненного духа, принявшего облик вроде человеческого, то вещица эта в его руке, если глянуть иным зрением – чистый первородный огонь.

Ничего себе соискатель. Не хотела бы я с таким подраться…

В зале кроме меня, татуированного и старика с лампой находились ещё многие. Но толком разглядеть других своих – коллег? конкурентов? в общем, присутствующих – я не успела. Время для игры в гляделки истекло, потому что в дальнем конце зала на возвышение поднялся хозяин замка. Или, пожалуй, вообще всего этого пространства. С виду он походил на помесь большой кошки и человека с явным преобладанием кошачьей составляющей.

"Соискатели!" – раскатилась по залу упругой волной мысль Хозяина. "Каждый из вас совершил деяние, оставившее заметный след в сферах Знания. Каждый шагнул за пределы возможного, обошёл, изменил или просто сломал законы своего мира. Это условие, достаточно явно показывающее, что в пределах одного мира, одного пространства, одного Закона вам тесно. И призом, который я вручу достойнейшим, станут ключи к иным мирам".

По воле Хозяина за его спиной распахнулось окно, и в этом окне некоторое время сменяли друг друга картины: странные, непонятные, притягательные, пугающие. Уродство и красота, чужеродность и духовная близость, яркое и тусклое, чёрное и белое, синее и алое. Разное. Дивное.

Не картинки, не видения, а срезы реальностей.

Иные миры. О да.

"На пути к этому замку вас ожидали испытания. Не каждый догадался, что его испытывают. Но даже из догадавшихся не все выдержали предварительный отбор, не все попали сюда. Вы – выдержали. Вы – здесь. И коль скоро не своей волей попали вы сюда, как возмещение за совершившееся и малая награда даруется вам право явиться сюда снова. Если в ваших родных мирах отчаянно нужны вам будут помощь и совет, если собственных сил и умений не хватит, чтобы преодолеть преграды на пути, – вспомните об этом замке. И ложитесь спать, удерживая в сознании мысль о нём. Может быть, не я сам, но кто-то из моих соратников и единомышленников встретит вас, выслушает и поможет – не во сне, наяву".

Испытания? Хм. А предприятие-то масштабнее, чем мне думалось. Значит, мессир режиссёр моих сновидений – это ты, Котище Безымянный? Будем знакомы.

А вот право явиться сюда за помощью – мелочь, определённо, приятная. Не скупердяйничаете, значит? Одобряю.

"Хотя малая награда уже у вас, помните, что впереди ждёт большая. И ещё помните, застигнутые дальнейшими испытаниями, что не все препоны на пути можно и нужно одолевать силой. Пусть продолжится поиск!"

Возник ветер. Он с неодолимой силой обрушился на меня, подхватил, вынес из замка Котища Безымянного, а затем на удивление аккуратно опустил в более привычный сон.

А если без красивостей, я очнулась на кровати, стоящей в одной из комнат "Золотого петуха". С чётким, нимало не сонным сознанием и ясной памятью о только что пережитом.

Да-а… чем дальше в лес, тем больше бурелома. Закономерный вопрос: сколько в происходящем достоверности и что из всего мной увиденного – просто декорации, красивые финтифлюшки да кривые зеркала? Поразмыслив, я пришла к выводу, что достоверным можно считать не так уж много. Собственно, почти ничего. Только то, что некий маг затащил меня в сложно устроенный сон (вроде бы для испытания, а на деле – то ли так, то ли совсем не так). И что у этого мага богатый опыт по части разных необычных вещей. Рядовое воображение (например, моё) вряд ли способно породить достоверный образ вроде татуированного мастера магии духа.

А если тот татуированный – настоящий? И огненный старик, и замок Котища, и даже кое-кто из персонажей этого слоя сна? Если тот, кто всё затеял, способен затягивать в свои сети магов, то проделывать тот же фокус с обычными людьми ему вообще ничто не мешает…

Кстати, если слова насчёт иных миров – не полная куколка на нитке, то не лежит ли путь к ним где-то здесь? В смысле, во снах?

Какой интересный вопрос…

Вот так, лёжа и размышляя, я опять незаметно заснула и увидела сон, как будто я стою, почти совсем раздетая. При этом я привязана за запястья и лодыжки к деревянному щиту в позе звезды, а Котище Безымянный веселит почтеннейшую публику, поигрывая ножами. Примерно так, как давеча я сама поигрывала ножом перед лицом толстяка-хозяина.

– Видите, господа и дамы? – надрывается Котище. – Ручки у меня почти совсем как у людей! Вот как я могу! И вот как я могу! И ещё – оп!

Нож блестящей рыбкой вырывается из его руки и вонзается в щит. Рядом с моей шеей, прошу заметить. Почтеннейшая публика послушно охает.

– Здорово, не правда ли? Все смотрите наше шоу!

Ещё один бросок. Между ног, точнёхонько. Край прозрачной юбчонки прихватил, гад.

– А теперь на бис!

Ножи летят один за другим. Какой впритирку, так что публика издаёт разные звуки, какой – на приличном расстоянии от мишени. То есть от меня. Стук, стук, стук, стук…

Кончились ножи.

– Надоело! – визжит Котище. – Сколько можно промахиваться!

Сорвав с пояса странноватое устройство вроде мини-арбалета, он начинает стрелять. Снаряды из его оружия, короткие заточенные стрелки, вонзаются в меня.

Течёт кровь. Вспыхивают и всё сильнее жгут болью отравленные наконечники.

Публика довольно рычит.

– Сон! Вот тебе сон! Получай! Как тебе трёхмерность? А набор ощущений? А режиссура?

С последним вопросом Котище всаживает мне последние стрелки в глаза, и я, проснувшись, вскакиваю с беззвучным воплем.

За окном дымится утро.

Тьфу!

Пора вставать, и это меня, говоря откровенно, радует.

Выйдя во двор, я обнаружила, что фер Уллахис тоже пташка ранняя. Доблестный занимался ничем иным, как воинскими упражнениями. Прямо в доспехах, словно даже спал в них. И должна признать, что двигался он, несмотря на такое отягощение, весьма споро. Отрабатывая действия против нескольких противников, фер крутился волчком, приседал, уклонялся – всё так выразительно, что я с минимальным усилием могла вообразить двух копейщиков и одного щитоносца с клевцом (самое то для разделки бронированной дичины вроде рыцаря).