Второй шанс герцогини - Руслана Рэм

Неужели можно вот так взять и влюбиться? Начать с конфликта, переругаться вдоволь, а потом целоваться с таким жаром под кронами деревьев?!

Я уже не представляла себе жизнь без Регала.

Он резко отстранился от меня и усадил меня ровнее, а через несколько секунд мимо нас проехал экипаж, из которого за нами любопытно наблюдали две пары женских глаз.

— Сиенни, милая, — шепнул мне на ухо Регал, нагнувшись, словно проверял дверцу на нашем средстве передвижения. — Так драккара не успокаивают. А наоборот.

— Тебе не понравилось? — с хитрой улыбкой спросила я, прекрасно зная, что ответит Регал. Он и фыркнул смешливо:

— Боюсь, тебе может не понравится задранная юбка посреди аллеи, душа моя. Я еле сдерживаюсь рядом с тобой.

— Прости, — кивнула я. — Буду скромнее.

Регал не выдержал и чмокнул меня в губы, а потом прижался сильнее в поцелуе. Сердце внутри забилось быстрее, и я ощутила, как огонь побежал по венам, а драконий парфос стал горячим на шее.

— Не смей. Я не хочу, чтобы ты себя сдерживала. Твоя горячая кровь — дар богов для меня, Сиенни. Ты словно огненный цветок: нежный и опасный. Не могу налюбоваться тобою. Поэтому и хочу быстрее попасть к нашему арх-герцогу, чтобы он дал свое формальное согласие на наш брак, и больше ничто не стояло между нами.

Я смотрела в глаза Регала и чувствовала, как вся моя суть тянется к нему. И как же раздражают преграды между нами, хоть и формальные.

— Да, давай поторопимся. Решим побыстрее мои вопросы в герцогстве и поедем в столицу. Я хочу побыстрее поставить точку.

И Регал понял меня буквально — домчал до мэрии с огромной скоростью. И вот уже мы сидели в небольшом чайном зале, ожидая прибытия мэра. Вскоре в зал не вошел — влетел — невысокий пухлый мужичек с забавной лысиной на круглой голове. Он был одет в добротный темный костюм, и из украшений я увидела лишь золотую цепочку часов, что прятались в верхнем кармане пиджака. Он низко поклонился и замер в такой позе. Я тоже замерла, не зная, как реагировать. Стояла молча и хлопала глазами на мужчину, у которого определенно начали затекать ноги. Положение спас Регал. Он накинул на себя теневую маску и спокойно проговорил:

— Доброго дня вам.

Мужчина сразу же выпрямился, запыхтел, кровь прилила к его голове, сделав лицо красным, но он продолжал держать выражение лица учтивым и лишний раз на меня не смотрел.

— Прошу, присаживайтесь. Сейчас подадут напитки. А я принесу все отчеты, моя госпожа. Как же хорошо, что вы приехали. Какое это счастье для нас. мы так ждали, — заговорил мужчина и отработанными движениями принялся доставать из шкафов гроссбухи, самописные перья, что сразу же вытянулись над пустыми листами бумаги, готовые двигаться под диктовку. На удобный стол с приподнятой столешницей легли все бумаги, чтобы я могла сама просмотреть выписки и заключения. В зал принесли чай и холодный морс, а также вкусно пахнущую шарлотку. Наверное, здесь ее называли по-другому, но аромат яблок заполнил всю комнату, и я не удержалась от кусочка. Пока я пила чай с Регалом, уплетая вкуснейшую выпечку, мэр смиренно ждал, не смея потревожить трапезу, и не говорил с нами, пока его не спрашивал Регал. А он задавал все нужные мне вопросы и даже те, про которые я бы не догадалась уточнить:

— Господин Стебэль, мы проехали по улицам города и Сиенна была в восторге от ухоженных скверов и парков, от чистоты в городе. Вы очень плодотворно трудитесь, но некоторые дома выглядели обветшалыми.

Мэр снова низко поклонился и ответил уверенным голосом:

— Спасибо за похвалу, милорд. После того, как дядя госпожи аннулировал фонд Роз и увеличил налоговый сбор, с ремонтом зданий стало сложнее. На собранные сверх налогов деньги мы можем поддерживать только дороги и трубы. Все цветники — это личный труд горожан.

— Налоговый сбор уходит герцогине в казну? — Регал глянул на меня, понимая прекрасно, что я об этом не знала. И судя по тому, что мэр замешкался, то я поняла, что дядя изымал почти все деньги.

Мужчина поднял на меня глаза и твердо ответил:

— Нет, госпожа, вас обкрадывали. И делали нищими ваших горожан. У нас с вами не было никакой связи. Поэтому я позволил себе такую дерзость, как личное письмо с перечислением необходимых нужд города, как только узнал, что вы прибыли к себе в городской дом. Мы за вас очень беспокоились.

Значит, все правда, и мои предположения оказались верными — Лиэри нагло использовали и удерживали силой и хитростью.

— Теперь все изменится, господин Стебэль. Расскажите мне, пожалуйста, все.

Мэр поклонился и кинул быстрый взгляд на Регал. Тот кивнул мужчине, дозволяя говорить со мной. Не знаю, что подумал про нас сам мэр, но судя по тому, что я услышала дальше, он был бы рад меня видеть хоть в компании демона, но только не дяди.

Глава 13

— Ваша светлость, не гневайтесь за слова старика, который прожил достаточно, чтобы научиться хотя бы немного распознавать плохое в людях. Ваш брак с сиром Тиадом казался многим каким-то слишком поспешным, да и ваш титул позволял вам выбрать в мужья человека намного влиятельнее и сильнее, тем более что вы у нас первая красавица, — господин Стебэль смущенно улыбнулся и опустил взгляд, — это чистая правда. Вы — наша охранительница и прекрасная богиня роз. Все герцогство безмерно любит вас, хоть вы и отошли от дел после замужества. И это тоже стало ударом для Фламеля, ведь вы всегда любили заниматься городскими заботами и с большим усердием продумывали наилучшие варианты для уменьшения наших нужд. Вы давали советы даже нашему арх-герцогу и, несмотря на ваш молодой возраст, были умны не по годам. Поэтому ваше затворничество принесло нам настоящую грусть, а уж управление вашими землями взял на себя ваш дядя. Не могу сказать, что он не беспокоился о благополучии земель, но то было желание сохранить прибыли. Жизнь ваших поданных держалась на том уровне, при котором люди еще не начнут бунтовать, но и к хорошей жизни надо стремиться всеми силами. Он полностью отменил поддержку из казны лавочников или небогатых семей с детишками. Убрал финансирование ряда театров и музыкальных гостиных. Да и праздники наши стали намного скуднее. Конечно, еда и кров у многих есть, и вроде бы не на что нам жаловаться, но атмосфера в городе стала тяжелой. Угнетающей, ваша светлость. А тут еще и совершенно мизерная