Королева футбола, или В кого и почему влюбляются футболисты? - Настя Takki

У меня зазвонил мобильный. Я, не глядя, скинула звонок. Не могла оторваться от статьи.

К. Говорят, у вас есть счастливые бутсы?

А. Царев. Я вообще счастливый человек.

К. Вы – лучший российский игрок. Трудно стать лучшим?

А. Царев. Нет (смеется). Трудно им быть. Я имею в виду долгое время. Тут есть один парадокс: как только ты понимаешь, что ты лучший, – все, приплыли! С этого момента в тебе включается механизм, который четко настроен на то, чтобы удержать тебя на этом «пьедестале», потому что отныне все работает против тебя, включая время, которое неумолимо. Современный футбол отличается высокой скоростью, есть ощущение, что она растет с каждым годом, а молодежь наступает потихоньку на пятки…

К. Вам есть кого опасаться?

А. Царев. Вы ждете имен?

Даю голову на отсечение, что на этой фразе в глазах журналиста запрыгали чертики.

А. Царев. Не стану говорить, чтобы не сглазить ребят. Будьте наблюдательнее, следите за игрой молодежи – и вы сами все поймете. За удачный прогноз вас наверняка поощрят на работе, а если скажу я – это будет не так интересно. Правильно?

«Цареву не нужно ничего доказывать, встречаясь с интеллектуалкой, – с грустью подумала я. – Но тогда ради чего он все это затеял?»

Внезапно ответ на вопрос нашелся сам собой. Это я хочу быть настоящей интеллектуалкой, чтобы Андрей Царев захотел отдать мне свое сердце. Он потрясающий! Настоящий Король! И я хочу завоевать его!

С этими мыслями я отправилась дальше готовиться к выставке – одному из величайших событий своей жизни.

Глава 12

Вам когда-нибудь было страшно от того, что вы встретили мужчину, с которым вам будет удивительно хорошо? Почему страшно? Потому что он удивительно хорош – настолько хорош, что невозможно поверить, будто такие мужчины есть на свете.

Вы понимаете это, исходя не из логического анализа его поступков, выражения глаз, сказанных им слов… Вы просто чувствуете это. Даже наоборот: вопреки всем его отрицательным качествам, которые он, возможно, демонстрирует окружающим, вы понимаете, что внутри он другой. И то, что вы видите, кажется необычным и пугающим, вы боитесь, что выдумали его прекрасную скрытую сущность, выдумали его любовь к вам, в которую не можете поверить, потому что этот мужчина идеален, и вам кажется, что он не может принадлежать вам…

Бывает?

Вот у меня сейчас именно такая ситуация. И я растеряна. Я хочу все бросить, убежать, скрыться, обдумать все, хотя обдумывать нечего, все и так более чем очевидно.

Бернар Вербер писал, что человек, долго карабкаясь на вершину к которой стремится, терпит лишения и невзгоды, желая добраться до нее, но, когда он почти у цели, ему страстно хочется остановиться и броситься вниз с высоты.

Парадокс состоит в том, что неудачу и связанное с ней разочарование легче пережить, чем победу и счастье. Это смешно, но людям легче пережить величие утраты и разбиться вдребезги, нежели сделать еще пару шагов до заветной цели и пережить огромное, гигантское счастье.

Мне кажется, нужно сделать всего пару шагов, но я отчаянно хочу броситься вниз не дойдя до вершины…

Накануне выставки моя жизнь закрутилась водоворотом встреч, событий телефонных звонков. И во всей этой кутерьме мне здорово помогала моя лучшая подруга. Люська делала это с искренним энтузиазмом. Ее не надо было ни о чем просить, она была там, где необходимо: надо перевезти картины в галерею – она тут как тут, лично руководит процессом; надо закупить футбольные мячи для инсталляции – Люська душу вымотает продавцам, потому что вместо серебристых мячей, как требовалось, привезли белый перламутр, да к тому же мячи были сдутые вместо накачанных; надо дозвониться до именитых гостей вместо бестолочи Милы – пожалуйста!

Я долго не могла понять: ушла Люська из агентства или нет, и спросить стеснялась, потому что если она вдруг ушла из-за меня, чтобы помочь, и надеется на мой успех, то я не знаю, смогу ли его добиться и гарантировать ей совместную работу… Но ее вера грела меня, и я ни о чем не спрашивала.

После отправки последней партии картин мы с подругой сидели в моем двухкомнатном гадюшнике и жевали пиццу в двенадцать ночи.

– Послезавтра выставка. Что ты чувствуешь по этому поводу? – спросила Люська, откусывая кусок пиццы.

– Чувствую, что не доживу уже…

– Нет уж, ты доживи, пожалуйста, неужели старались напрасно?

– Не напрасно, – устало выдохнула я. – Я ведь еще со времени встреч с Энрике об этом думаю.

– Ох, ну начинается!.. Опять старая песня! – рассердилась подруга. – Забудь ты своего контрабандиста! Тут такой мужик на горизонте – а она все пирата своего вспоминает!

– Да ладно тебе, уже и понастальгировать не дашь!

– Не дам! – деловито заявила Люси. – Надеюсь, ты хоть как-то дала Цареву понять, что он тебе симпатичен?

– Нет возможности.

– Это как?

– Да пропал он с горизонта, – расстроенно пробубнила я. Уже полтора месяца не могу до него достучаться, словно он забыл и обо мне и о наших грандиозных планах относительно его пиар-кампании.

– Угу, – с пониманием кивнула Люська.

– Я уже и не знаю, будет ли он вообще на выставке… Играет в молчанку, идиот!

– Будет он на твоей выставке, – тоном гадалки заявила Люси. – Сто процентов!

– Откуда такая уверенность? – с надеждой спросила я, ожидая от подруги убедительных аргументов.

– Я могу с тобой поспорить на сто баксов, – азартно сказала Люська, – что он изначально разыграл эту комбинацию с тобой как по нотам. – Просто он хочет войти в твою жизнь не как это делают большинство мужиков – с черного хода: сначала переспать, а потом уже думать, стоит ли шуры-муры разводить. Он не хочет дарить тебе банальные бриллианты или поездку на Канары, чтобы самому там же тебя и трахнуть, он хочет быть волшебником, осуществившим твою мечту. Хочет войти в твою жизнь по-королевски, с блеском…

Я наблюдала за Люськой с открытым ртом, желая верить ей каждой клеточкой своего женского мозга.

Люськин мобильный настойчиво вибрировал, лежа на ковре. Это ее любящий супруг уже полтора часа пытался безрезультатно вытащить ее от непутевой, а главное – незамужней подруги, чтобы она не наслушалась всяких там неправильных рекомендаций и не вздумала забыть о том, что она – добропорядочная жена и мать. Он терпеливо ждал ее в машине рядом с моим подъездом.

– Ладно, Анют, я пойду, – грустно промолвила Люси, в очередной раз скидывая его звонок. – Ведь не даст же, зараза, спокойно поговорить! Не сидится же там ему! Ты завтра отдыхай, а послезавтра встретимся уже в галерее.