Туз в рукаве - Джеймс Чейз

Атмосфера была непринужденной, дружеской, и Хельга начала понемногу оттаивать после напряжения последних дней.

Принесли тосты и к ним отличное вино «мерлот». Хельга спокойно пообедала. В 21.40 расплатилась, простилась с Дино и вернулась к машине. Включив мотор, она впервые за весь день вспомнила о Ларри.

Мысль эта причинила ей беспокойство. Может быть, не стоило оставлять его так долго одного? Ведь он был такой балбес и легко мог натворить каких-нибудь глупостей. Один раз она уже вернулась и застала Арчера на свободе, а Ларри в подвале. Правда, она предупреждала Ларри, чтобы он был осторожней. Надо надеяться, что урок пошел ему на пользу. Хельга оправдывала свой отъезд тем, что она не могла выдержать еще несколько часов в его присутствии. От одного вида Ларри ей становилось тошно.

Дорога до Кастаньолы только усиливала ее беспокойство. Что если Арчеру удалось сбежать? К этому времени конверт из банка уже должен был лежать в почтовом ящике. Если Арчеру удастся перехитрить Ларри и выбраться из подвала, он мог из холла понаблюдать за входной дверью и дождаться прихода почтальона. Кроме всего прочего, конверт ведь адресован на его имя. Вдруг Хельга вспомнила о револьвере, хранившемся в ее спальне. Если ей ничего другого не останется, она прострелит Арчеру ногу, чтобы заставить его вернуться в погреб. Правда, сначала Хельга решила дать предупреждающий выстрел.

Когда она открыла двери виллы, часы в холле пробили одиннадцать. Хельга огляделась и ее сердце на минуту замерло.

Припирающий дверь деревянный брус лежал на полу и дверь была распахнута.

Что произошло?

Хельга вошла в холл и закрыла за собой дверь. Может быть, Ларри внизу у Арчера? Может быть, он понес ему есть, хотя время было малоподходящим.

Хельга подошла к двери подвала и прислушалась. Тишина.

Подумав, она позвала.

— Ларри, вы внизу?

Шорох, раздавшийся сзади заставил ее обернуться. В дверях гостиной стоял Арчер, держа в руке стакан виски. Синяк на его лице принял синевато-багровый оттенок.

— Ларри здесь, в гостиной, — сказал он. — Снимай шубу и заходи, мы тебя заждались. Надеюсь, ты приятно провела день?

Хельга пыталась собраться с силами, снимая с себя»шубу. Только пальцы ее дрожали, когда она поправляла прическу.

Арчер вошел в гостиную и оставил дверь за собой открытой.

Неожиданно в Хельге поднялась злость, прежде всего злость на самое себя. Как она могла забыться до того, чтобы влюбиться в такое ничтожество, как Ларри? В самый ответственный момент он бросил ее на произвол судьбы. Ну ничего, нужно держать себя в руках. Она еще предъявит ему за это счет.

Хельга вошла в комнату. Арчер стоял, ожидая ее, около кресла. Ларри сидел на стуле, ссутулившись и так низко опустив голову, что не было видно его лица.

— Садись, Хельга, — сказал Арчер.

Она почти упала в кресло. Ноги отказались ей повиноваться. Снова, в который раз за три дня, ей приходится преодолевать шок.

— Прошу прощения. — Арчер отобрал у нее сумочку, прежде чем она поняла, что он собирается делать.

— Как ты смеешь! — крикнула она, но ее тон прозвучал не слишком убедительно.

— Только не так драматично, для этого нет оснований. Арчер открыл сумочку, вынул оттуда оба билета на самолет и конверт с деньгами и положил все это на столик перед Ларри.

— Для вас, — сказал он. — Вот билет и деньги. А теперь уходите отсюда.

Хельга пристально смотрела на мужчин.

Ларри так и не поднял головы. Он сидел ссутулившись и положив тяжелые кулаки на колени.

— Ну, вы уже все сделали здесь, Ларри, — сказал Арчер. — Вам больше нет смысла задерживаться. Возьмите машину Хельги и поезжайте на вокзал в Лугано.

Если вы поторопитесь, то успеете захватить поезд в Милан. Ларри медленно встал. Он взял билет и конверт с деньгами, сунул их в карман и потом тихо посмотрел на Арчера.

— Я не возьму машину, и вообще ничего не возьму от вас. Он говорил так тихо, что Хельга с трудом могла его расслышать.

— Ну что же, как хотите, — сказал Арчер. — Тогда всего доброго и желаю вам приятного путешествия. Тяжело ступая, Ларри пошел к двери.

— А мне вам нечего сказать? — окликнула его Хельга. Казалось, он не слышал ее. Он вышел из гостиной. Хельга видела, как он открыл входную дверь и исчез в темноте. Потом дверь закрылась. Хельга прикрыла глаза. После долгой паузы Арчер сказал:

— Он уехал. Наверное, тебя интересует, что здесь произошло? Я сейчас все объясню. — Он сел в кресло, вынул сигару и откусил кончик. — До сегодняшнего дня я считал тебя умной женщиной, но ты меня разочаровала. Для того, чтобы успешно ладить с людьми, нужно обладать способностью проникать в их психический мир — что, мне кажется , ты умеешь делать. Но теперь я выяснил, что это не так. Прежде всего ты была так близорука в своей любви к Ларри, так покорена его мужественной внешностью, что не разглядела в нем гомосексуалиста. Ошибка первая и довольно серьезная. Я разгадал Ларри быстро и понял, что с этим парнем нужно обращаться бережно, если хочешь от него чего-то добиться. Больше всего на свете гомосексуалисты боятся презрения. К шуткам и смешкам на тему об их пристрастиях они привыкли, но презрения они боятся.

Арчер помолчал, глядя на тлеющий кончик сигары, потом продолжал:

— Пока ты рассчитывала затащить Ларри к себе в постель, ты обращалась с ним ласково Но узнав правду о нем, ты поставила на нем крест: он перестал для тебя существовать. И твое отношение к нему стало презрительным и холодным. Этот Ларри по-своему славный парень. Конечно, он глуп, неотесан и способен не столько думать, сколько действовать кулаками, но и в то же время он добр, прост и готов всем помочь. Он был бы гораздо счастливей, если бы был бы хрупким, смазливым юношей, а то окружающих сбивает с толку его атлетическая фигура: они принимают его за одного из тех безжалостных крепких парней, каких сотнями показывает нам телевидение. Плюс к этому его кожаная куртка, джинсы и грубоватая манера поведения. Любопытно, что люди одинаковых с ним вкусов с первого взгляда распознают, что он собой представляет.

Арчер выпустил дым и опять затянулся сигарой.

— Начав холодно обращаться с Ларри сегодня утром, ты оказала мне большое одолжение. Конечно, я понимаю, ты была разочарована, что не смогла затащить его к себе в постель, но куда девалась твоя интуиция? После вчерашнего разговора с Ларри, когда он больше всего нуждался в сочувствии и понимании, а встретил с твоей стороны только холод и презрение. Этим ты глубоко оскорбила его и оттолкнула от себя. Не тратя даром слов, ты дала ему понять, что не хочешь находиться в его присутствии ни одной минуты. Чего стоил один твой презрительный тон, которым ты сказала ему, что вернешься поздно и советуешь ему развлечься телевизором. Я стоял у подвальной двери и, услышав эти слова, понял, что ты опять сдала мне на руки четыре туза.

Хельга слушала молча. Ее мозг опять начал работать. Итак, Ларри уехал и в вилле остались только она и Арчер. Конверт с фотографиями придет на следующее утро. Она вспомнила об оружии. Нет, Арчер не прав, у нее на руках по-прежнему четыре туза.

С помощью револьвера она завладеет снимками, даже если при этом придется ранить Арчера.

— Да, это была глупость, — сказала она, приподняв плечи. — А за глупость приходится расплачиваться. Он пристально посмотрел на нее.

— Ты потрясающая женщина, Хельга, — сказал он с восхищением. — Ты уже справилась с неожиданностью и твой слабый мозг занят поисками нового выхода из положения. Но можешь не трудиться напрасно. На этот раз ты его не найдешь. Я позаботился об этом. Мы снова вернулись к исходному пункту в нашей сделке.

— Неужели? — Хельга снова приподняла плечи. — Но расскажи мне еще о Ларри. Как вы стали друзьями? Я знаю, что своим обаянием ты можешь зачаровать птичку на дереве, но я не знала, что оно распространяется и на педерастов. Арчер выпустил кольцо дыма в воздух.

— Хочешь коньяка?

Он взял свой бокал и встал. Хельга заметила, что он неуверенно держится на ногах. Вероятно, в ожидании ее он пил весь вечер. Она задумчиво прищурилась.

— Нет, благодарю.

Арчер налил себе еще коньяка.

— Я всегда по-любительски увлекался психологией. Когда ты уехала, я понял, что теперь настал единственный момент для освобождения. Я вернулся в комнату для развлечений, улегся на диван и стал ждать. Я слышал, как наверху возился Ларри, и понимал, как паршиво у него сейчас на душе. Он чувствовал себя одиноким и не знал, куда себя девать и за что приняться. Около двух часов он принес мне поесть, и я поблагодарил его за заботу — так ласково, как только мог. Арчер рассмеялся.

— Его смущение было просто трогательным. Я спросил, где ты, и он ответил, что ты на весь день поехала в Лугано. На что я заметил, что ему должно быть скучно без тебя, и так далее и тому подобное… Все это оказалось детской игрой. Я рассказал Ларри о тебе — о том, как ты вышла замуж за богатого калеку, которого ты постоянно обманываешь. Может быть, в этом рассказе я немного пересолил, но ты должна меня понять: я хотел перетянуть Ларри на свою сторону, это был мой единственный шанс на спасение. Он очень кстати вспомнил о том, как ты спускала молнию на его брюках — и все это с твоим обычным неприступным видом белокурой мадонны.