Очерки по истории церкви - Сергей Мансуров

Церквей в Вифинии и Понте было немало, так как при спорах о времени празднования Пасхи[105] речь идет о «понтийских епископах», среди которых первенствует епископ Амастрийский Пальма. Видимо, во многих городах Вифинии и Понта были свои епископы. Это характерно для Малой Азии. В то время как на Западе об италийских, африканских епископах (помимо Рима и Карфагена) мы слышим не ранее III в. или самого конца II в., все области Малой Азии во II в. были насыщены христианством: мучениками, наставниками, писателями и народом христианским. Святой мученик Папила (в середине II в.) говорил на допросе: «В каждой области, в каждом городе у меня есть дети в Боге». По разному поводу мы узнаем об епископах христианских в Магнезии, Троаде и Анкире Галатийской, в Комнах (в Памфилии) и особенно о великом «множестве» их в Азии. Ученые думают, что к концу II в. в некоторых частях Малой Азии почти половина населения были христианами. Но особенно выделяется Асийская область со своими городами Ефесом и Смирной.

О Смирнской Церкви мы скажем, знакомясь с жизнью и мученической кончиной ее прославленного главы — святого Поликарпа Смирнского.

Богослужение и таинства

Исследование Плиния, особенно сопоставленное с другими христианскими источниками приблизительно того же времени (с писаниями святого Иустина Философа, святого Игнатия Богоносца, «Διδαχή» и др.), в какой-то мере освещает и собственную их жизнь.

Средоточием христианской жизни является богослужение, молитвы, таинства. Богослужебные собрания устраиваются в «положенный день». Этим днем был, как видно по «Διδαχή» и святому Иустину, «день Господень» — воскресенье, по римской терминологии — день солнца. «В день же солнца мы все вообще делаем собрания… — говорит святой Иустин. — В день солнца бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам и по селам»[106]. Видимо, частные богослужебные собрания бывали и чаще, едва не каждый день, ибо святой Игнатий, например, советует: «собирайтесь чаще». Все, особенно живущие по окрестным городам и селам, конечно, не могли собираться особенно часто, для этих общецерковных собраний и был «положенный день» в неделе. Святой Иустин поясняет, почему это был день солнца — первый день недели: «Это есть первый день, в который Бог, изменивши мрак и вещество, сотворил мир, и Иисус Христос, Спаситель наш, в тот же день воскрес»[107]. По Плинию, христиане собирались сперва перед рассветом и попеременно «воспевали песнь Христу, как Богу». Это — первое в истории указание на утреннее, предрассветное богослужение у христиан (его не было в еврейском богослужении). Вторично христиане собирались для «общей трапезы» — днем, видимо, к вечеру (утром и вообще днем до вечера в древности не принято было трапезовать, кроме слабых и малых). Вечером христиане собирались и при апостолах; собрания затягивались и на ночь, которая иногда проходила в молитве и совершении Евхаристии. Слова Плиния, что «собираясь утром, христиане воспевали песнь Христу, как Богу», указывают на то, что в I и 11 вв., помимо псалмов и песней ветхозаветных, составлялись гимны и песни, воспевающие Христа Спасителя. Об этом говорится и в христианских источниках начала III в. — Евсевий приводит отрывок из так называемого «Малого Лабиринта» святого Ипполита, где говорится: «Сколько в древности написано верующими братьями псалмов и песнопений, которые Христа нарицают Словом Божиим и прославляют Его Божество»[108]. Во время утрени совершалось и крещение, во всяком случае та его часть, где отрекались от греховной жизни и приносили обеты крещения.

Христиане, по словам Плиния, имели обыкновение обязывать себя клятвою или таинством — не красть, не грабить и тому подобное. Ученых почему-то смущало выражение Плиния — Sacramento se obsringere, так как в переводе это значит «принести клятву», а христианам запрещалось клясться. Но сам апостол Петр, наставляя вифинских христиан, в своем послании к ним назвал крещение «обещанием Богу доброй совести»[109], ибо отречение от греховной жизни и обещание себя отдать на служение Богу и Его заповедям составляли существенную часть крещения, которую, как наиболее понятную, вифинские христиане, вероятно, и сообщили Плинию. Следует обратить внимание, что и у Тертуллиана это выражение иногда употребляется применительно к обетам крещения. Плиния прежде всего интересовало, к чему обязывались христиане, вступая в свое «тайное общество» (гетерию), каковым была для него Церковь. Вифинские христиане и сообщили ему об обещаниях (sacramento se obsringere) в крещении, которое было принятием в христианское общество, и что совершалось оно за утреней[110].

Об этом говорит и святой Иустин: кто «обещается… жить сообразно с учением», тех «учат, чтобы они с молитвою и постом просили у Бога отпущение прежних грехов, и мы молимся и постимся с ними»[111].

У святого Иустина не говорится, в какое время молятся и приносят обещания, но всего естественнее, что за утренним богослужением, ибо за вечерним совершали Евхаристию, к которой не допускались некрещенные. Тем более, что свой рассказ святой Иустин продолжает так: «Потом мы приводим их (т. е. обещавших жить сообразно с заповедями. — С. М.) туда, где есть вода… После того, как омоется таким образом уверовавший и давший свое согласие, мы ведем его к так называемым братьям в общее собрание»[112], где совершается Евхаристия и крещенный приобщается. Порядок, описанный святым Иустином, вполне совпадает с рассказом Плиния, с той» разницей, что святой Иустин, сам участник таинств, подробнее рассказывает их содержание. Помимо обетов, он говорит о посте и молитвах, как подготовляемых к крещению, так и других христиан.

Это подтверждает и «Διδαχή»: «Пред крещением пусть постятся крещающий и крещаемый и, если могут, некоторые другие» (7, 4).

Святой Иустин пишет: «…Приводим их туда, где есть вода», — указание на то, что христиане первых веков предпочитали креститься в текучей — «живой», как ее называли, воде, по примеру Христа Спасителя. Об этом говорится и в «Διδαχή», но не запрещалось крещение и во всякой иной: «Крестить в живой воде, если же нет живой, окрестите в иной; а если не можете в холодной, (окрестите) в теплой. Если же нет ни той, ни другой, то возлей воду на голову трижды, во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (7, 1–3). То же находим и у святого Иустина: «…Возрождаются крещаемые… т. е. омываются тогда водою во имя Бога Отца и Владыки всего, и Спасителя нашего Иисуса Христа, и Духа Святаго»[113]. Далее святой Иустин, дав пояснение такого очищения и возрождения через омовение, на основании слов Спасителя, пророка Исаии и апостолов, продолжает так: «Чтобы не остаться нам чадами необходимости и неведения (каковыми мы сделались через естественное рождение), но чтобы стать чадами свободы и знания и чтобы получить нам отпущение прежних грехов, — в воде именуется на хотящих возродиться и раскаявшихся во грехах имя Отца всего и Владыки Бога. Это одно имя произносит тот, кто ведет приемлющего омовение к купели, потому что никто не может сказать имя неизреченного Бога (по существу); если же кто и осмелился бы сказать, что оно есть, тот показал бы ужасное безумие… И при имени Иисуса Христа, распятого при Понтии Пилате, и при имени Духа Святого, который через пророков предвозвестил относящееся к Иисусу, омывается просвещаемый. А омовение это называется «просвещением», потому что просвещаются умом те, которые познают это»[114].

Дав такое описание таинства Крещения, святой Иустин описывает христианские богослужебные собрания, куда допускаются христиане после таинства Крещения: «После того как омоется таким образом уверовавший и давший свое согласие, мы ведем его к так называемым братьям в общее собрание (христиан) для того, чтобы со всем усердием совершить общие молитвы как о себе, так и о вновь просвещенном и о всех других повсюду находящихся, дабы удостоиться нам, познавши истину, явиться и по делам добрыми гражданами и исполнителями заповедей, для получения спасения»[115].

Затем святой Иустин описывает порядок литургии, который ему знаком был по Ефесу и по Риму — в первом он обратился к христианству, во втором доживал свою жизнь: «Читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов (т. е. Евангелие и Апостольские послания. — С. М.) или писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова делает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам (тому, о чем прочитано в Священном Писании. — С. М.). Затем все вообще встаем и воссылаем молитвы»[116]. Совершаются молитвы о новокрещенном, о всех присутствующих, чтобы они «являлись и по делам исполнителями заповедей», молятся и об отсутствующих[117].