Банной горы хозяин - Сергей Щеглов

— С этого момента, — сказал Юлиан, — ты можешь предать меня. Примерно треть учеников совершали эту ошибку. Излишне говорить, что все они мертвы.

Несведущий в магии человек мог бы подумать, что Юлиан таким образом продемонстрировал ученику свое доверие. На самом деле он просто экономил Силу: Могутов уже многому научился, и поддерживать личину против контрзаклинаний ученика становилось слишком накладно. С этого момента Юлиан всегда приходил к Могутову с открытым лицом.

Валентин смотрел эпизод за эпизодом, наблюдая, как меняется облик Юлиана на протяжении почти сорока лет. В послевоенные годы колдун предпочитал длинные волосы, козлиную бородку и пронзительный огонь в черных, глубоко посаженных глазах. В эпоху перестройки он поменял цвет радужки на серый, коротко остриг и осветлил волосы, разгладил морщины — и превратился в по-настоящему страшного человека с ничего не выражавшим лицом. А вот в двадцать первом веке Юлиан завел серьгу в ухе, выкрасил левый глаз зеленым и снова стал жгучим брюнетом с элегантной небритостью на лице.

Хорошо, что система «Рой» не обращает внимания на такие мелочи, как цвет радужки, подумал Валентин. Межцентровое расстояние глаз, размер костей черепа, форма ушей — куда более надежные критерии. Увиденного вполне достаточно, чтобы вычислить Юлиана среди десяти миллионов мужчин его роста. Если он неподалеку от Питера, где в последнее время встречался с Могутовым, уже к обеду я буду знать, как добыть силу из Черного Камня.

Вот теперь действительно все, подумал Валентин, поднимаясь с табурета.

Могутов проводил его глазами, но ничего не сказал. Настоящий маг более ответственно отнесся бы к минутному провалу в памяти, но Могутов, несмотря на столетний опыт, все еще оставался учеником. Обруч подсказал Валентину, что колдун собирается доложить обо всем Посвятителю и просто ждать результата. Тот самый случай, когда умение ждать — скорее недостаток, чем достоинство.

Валентин вышел на крыльцо и показал Визе поднятый вверх большой палец. Тот подошел к калитке, спеша услышать приятную новость.

— Мы договорились, — улыбаясь во весь рот, сказал Валентин. — Могутов берет меня в ученики. Правда, для этого придется кое-что сделать.

— Принести ему настоящий череп? — предположил Визе.

— Примерно так, — кивнул Валентин. — Возвращайся в контору, собирай все материалы по Черному Камню Каабы, и ко мне в кабинет. Жду тебя, — Валентин глянул на часы, — в одиннадцать тридцать. Успеешь?

— Еще и кофе успею попить, — улыбнулся Визе. — Значит, не зря мы тогда Каабу обследовали?

— Ну так мастерство не пропьешь, — похвалил сотрудника Валентин. Идея обследовать все сколько-нибудь значимые земные артефакты, начиная от египетских пирамид и заканчивая коралловым замком, принадлежала именно Визе. Он с самого начала настаивал на работе «частым бреднем», сборе всей возможной и невозможной информации о любых таинственных случаях, — и вот теперь, когда колдуны наконец обнаружили себя, эта информация дождалась своего часа. — Ты все сделал наилучшим образом, Лаврентий. Теперь подумай еще о двух вещах: о размере премии по итогам работы и о новом названии отдела. Как насчет «передовой магии»?

— Я подумаю, — многообещающе произнес Визе.

— Тогда до скорого! — махнул рукой Валентин и залез в кабину своего гравилета. Автопилот самостоятельно поднял машину в воздух и лег на обратный курс. Валентин смотрел на проносящуюся внизу искрящуюся воду, на выплывающий из утренней дымки Демидовск, на семь сверкающих шпилей «ивановских высоток» — и думал о том, что всему этому великолепию скоро придет конец.

Кукловод обнаружил себя вовсе не для того, чтобы помочь процветанию демидовских граждан. До людей, и даже до великих магов ему никогда не было никакого дела; он решал свои собственные задачи, понять которые не смог даже сам Великий Фалер. Несомненным в характере Кукловода оставался только один факт: если для решения этих непонятных задач ему потребуется стереть Демидовск с лица Земли, он сделает это не только без колебаний, но даже еще и с удовольствием. Да еще повернет все так, что окажется по окончании истории совершенно ни при чем.

Валентин скрипнул зубами. Только сейчас он понял, насколько счастливыми и беззаботными были проведенные на Земле три года — без войн, без магии, без серьезных врагов. Скучноватыми — да, но тем не менее счастливыми. И вот теперь пришло время очередной битвы.

Интересно, подумал Валентин, на этот раз Кукловод тоже задумал трехтомник? А ведь я знаю, кому задать этот вопрос!

Колдуны в покосившихся избах, вспомнил он образ, гвоздем сидевший в голове писателя Сергеева. Еще час назад я думал, что это полная чушь. Но теперь…

«Сергеева», — скомандовал Валентин искинту. «Соединяю», — ответил тот, и за левым ухом Валентина раздался длинный гудок. Валентин поморщился и перевел фокус звучания вперед, на приборную доску. На четвертом гудке Сергеев ответил на вызов:

— Слушаю!

— Добрый день, Олег Николаевич, — сказал Валентин. — Я бы хотел еще раз с вами встретиться.

— Так заезжайте! — обрадовался Сергеев. — С часа до двух у меня обед, и я в полном вашем распоряжении!

— Договорились, — улыбнулся Валентин. — Но один вопрос я хочу задать вам прямо сейчас. Вы уже знаете сюжет своей книги? Той, о которой мы говорили сегодня утром?

— Ха! — выдохнул Сергеев. — Хороший вопрос! Какой-то сюжет я, разумеется, уже наметил. Но, как показывает опыт, по мере написания он еще десять раз поменяется. Сейчас, к примеру, у меня главным врагом Шеллера планируется некий Кукловод…

— То есть вы хотите сказать, — опешил Валентин, — что в конце романа главным врагом может оказаться кто-то другой?

— И наверняка окажется! — радостно подтвердил Сергеев. — Какой интерес писать роман, если заранее знаешь, чем все кончится?

— Действительно, — согласился с писателем Валентин. — А сколько томов будет в вашей новой серии, вы тоже решите в последний момент?

— Обижаете, Валентин Иванович, — протянул Сергеев. — Всем известно, что я уже десять лет пишу только трилогии!

— То есть на три тома я твердо могу рассчитывать? — улыбнулся Валентин.

— Гарантирую! — ответил писатель. — Так что, заедете?

— Постараюсь, — кивнул Валентин и разорвал связь.

Не нужно иллюзий, сказал он себе. Центр принятия решений — не Сергеев, а Кукловод. Он может поделиться с писателем некоторыми общими идеями — но не стоит рассчитывать, что он заранее расскажет ему весь сюжет до последнего персонажа. Скорее он наведет писателя на несколько ложных следов и только ближе к концу книги раскроет глаза на подлинного виновника всех неприятностей.