Мы встретимся вновь - Филиппа Карр

– Вы в армии генерала? – спросила я.

– Да-да. Но еще многое надо сделать. Мы должны… как это говорится… самоорганизоваться. И когда наступит время, мы будем готовы.

– Как вы думаете, Германия попытается вторгнуться в Англию?

Он опять пожал плечами:

– Именно об этом немцы думали. Но сейчас все изменилось. Не так легко сделать то, о чем они мечтали. Они были уверены, что победят Британию в воздухе, – только это позволяло перейти к дальнейшим действиям. Но у них это не получилось, и, говорят, они несут большие потери. Посмотрим, что будет дальше. – Жак поднял бокал: – Но когда они придут… если придут… мы будем к этому готовы. Я сказала:

– Мы уходим. Джек уже готов ехать.

Мы расстались с Жаком, который с жаром выразил надежду увидеться вновь. По пути к больнице я заметила:

– У него есть привычка вести себя самым неожиданным образом. Вначале он приплывает к пляжу, а затем встречает нас на улицах Полдауна.

Дорабелла согласилась с моим замечанием.

Наступил новый год, а никаких попыток вторжения не предпринималось, хотя ходило множество пугающих слухов.

Рождество прошло тоскливо. Лондон забрасывали зажигательными и фугасными бомбами, были разрушены Гилдхолл и восемь реновских[6] церквей, и хотя Лондон нес наибольшие потери, страдали и другие города.

Однако настроение со времен Дюнкерка заметно улучшилось. Мы сражались в одиночку и начали чувствовать, что можем выстоять. Жизнь текла как обычно. Мы уже привыкли экономить продукты и, кажется, до конца поняли, что должны жить, что бы ни происходило.

Чарли и Берт очень обрадовались велосипедам. Они носились по дорожкам сада и то спускались, то поднимались по горной тропинке, испытывая истинно детское наслаждение.

Пришла и ушла весна. И снова наступил июнь: два года назад говорили, что к Рождеству война закончится. Какая это была ошибка!

А мы становились с каждым днем сильнее.

Пришли известия, что Германия, даже не объявив войну, напала на Россию.

Это могло означать только одно, а именно, что Гитлер убедился в невозможности удачного вторжения в Британию.

Время шло, а Джоуэн все не возвращался.

Часть четвертая

ДОРАБЕЛЛА

ВЗЛОМ НА РИВЕРСАЙД

Когда я узнала, что люди в лодке – это Жак и его сестра, то была просто потрясена. Мне никогда не хотелось увидеть Жака вновь. Он разочаровал меня и унизил, приведя в дом Мими и притом сделав это с такой дерзкой беззаботностью, как будто это самая обыкновенная вещь – знакомить одну любовницу с другой.

Самонадеянность Жака оказалась просто невыносимой, и мне очень хотелось стереть любое воспоминание о нем. И вот он!

Я благодарила Бога, что он наконец уехал, но Симона мне очень понравилась. Она сильно отличалась от Жака, в первую очередь своей скромностью. Конечно, Жак был художником и жил в Латинском квартале, думая, что он Дега, Мане или Моне, или тот коротышка Тулуз-Лотрек. Симона походила на деревенскую девушку, готовую всегда услужить, и Том Ео говорил, что она хорошая работница и он рад, что взял ее к себе.

Мы с ней очень подружились, поскольку, как мне показалось, она чувствовала себя немного одинокой.

Несмотря на войну, я не совсем потеряла вкус к жизни. Мне нравилось поболтать с ранеными, и я с удовольствием наблюдала, как они тянутся ко мне и, может быть, даже влюбляются.

Но я все время волновалась за Виолетту. Она старалась держаться молодцом, но меня это не вводило в заблуждение. Конечно, мне хотелось, чтобы Джоуэн Джермин вернулся домой или хотя бы узнать, что с ним случилось. Даже трагическая определенность была бы лучше, чем неизвестность. Может быть, со временем Виолетта смогла смириться с ней. И к тому же, как я думала, Гордон Льюит был влюблен в нее. Я как-то никогда не понимала, что он из себя представляет. По-видимому, потому, что я никак не привлекала его. Да нет, он действительно странный человек. Какая-то глубокая тайна спрятана в нем. В конце концов, его мать убийца и сумасшедшая. А он часто ее посещает, и, следовательно, ему все время напоминают о том, какие страшные вещи происходили в усадьбе Трегарлендов.

Конечно, я убеждена, что он очень заботится о Виолетте, и был бы ей хорошим мужем. Но она любит Джоуэна и, кажется, будет любить до конца своих дней… даже если так никогда и не узнает, что же с ним случилось…

Я чувствовала, что становлюсь другой. Опыт меняет человека, и чем он богаче, тем сильнее перемена. Я уже не та молодая глупышка, которая легкомысленно бросила мужа и ребенка ради какого-то французского художника. Иногда я вдруг вспоминаю о Дермоте, о том, каким он был в Германии. Потом он никогда не был таким.

Виолетта пыталась внушить мне, что Дермот умер не из-за меня. Да, он упал с лошади. Да, он пил. Но почему? Бедняга! Бедняга Дермот! Видно, он был сильно покалечен, если решил уйти из жизни. Правда, никто не знает, что же произошло в самом деле. Себя-то я тоже убеждаю, что это был несчастный случай. Все-таки как-то успокаивает. Ну и у меня еще ребенок.

Такой лапушка. В конце концов он уже начинает любить меня. Вначале-то для него существовали только Виолетта и нянюшка Крэбтри. А сейчас все по-другому. Когда он говорит мне «мамочка», я готова удушить его в объятиях и закричать: «Маленький мой, живи! Я сделаю все, все!»

Итак, несмотря на войну и некоторые угрызения совести, которые, кстати, мучили меня уже не так сильно, я вполне радовалась бы жизни, если бы только Виолетта опять стала прежней. Но, увы, пока нет новостей о Джоуэне…

Недавно у меня появились новые интересы в жизни. Мне этот человек сразу же понравился. Он довольно высок и хотя вовсе не красавец, но очень привлекателен. На следующий день после того, как он приехал проверять нашу работу, я встретила его на скалах.

– Миссис Трегарленд?

– А вы капитан Брент…

– Я сразу же узнал вас.

– Еще бы, мы виделись только вчера. Мы рассмеялись.

– Какое прекрасное место усадьба Джерминов.

– Трегарленд не хуже.

– То есть ваш дом.

– Да, здесь только два больших дома.

– И ваш муж…

– Я вдова. Имением управляет мистер Гордон, он занимался этим и при жизни мужа. Он хороший управляющий, да и вообще примечательная личность. Мистер Гордон командует Местной гвардией. Я думаю, если бы не имение, он с удовольствием вступил бы в армию.

– Возможно, содержать имение в порядке не менее важно, чем воевать.

– Мы думаем отдать несколько комнат в Трегарленде для выздоравливающих.

– Прекрасная идея. Полагаю, что и другие молодые леди будут помогать вам.

– Миссис Джермин первая подумала об этом, и Трегарленд станет своего рода филиалом.