Мир над пропастью - Олег Рой

— Видишь ли… Один человек когда-то рассказал мне, что, если загадаешь желание и потрогаешь эту овчарку за нос, желание обязательно исполнится… — Игорь помолчал. Она не перебивала. — Взрослые, знаешь ли, иногда нуждаются в сказке даже больше, чем дети. И я, когда мне было совсем худо, пришел сюда и загадал одно несбыточное желание…

— Исполнилось? — спросила она почему-то шепотом. Игорь пожал плечами.

— В каком-то смысле да… Впрочем, это не важно. Важно во что-то верить.

— А можно я загадаю?

— Конечно. — Он взял у нее из рук корзину со щенком, чтобы ей было удобнее.

Девочка привстала на цыпочки и дотронулась ладошкой до бронзового носа. Закрыла глаза. Интересно, что она загадает? Щенок проснулся и беспокойно завертелся на своем матрасике. Видимо, конкуренция с бронзовым собратом пришлась ему не по душе.

— Загадала? Тогда пойдем. — Он отдал ей корзинку с обеспокоенным питомцем.

— Ага. Одну ерунду. Ой, он проснулся! Ты мой хороший…

— А как ты его назовешь? — Игорь вдруг сообразил, что у собаки пока нет имени.

— Бакс. — Аська ответила так быстро, что он понял — кличка выбрана давно.

— Очень современно.

— Да не, не в этом дело… Просто такой ник у одного моего знакомого по инету. Он узнал, что я хочу завести собаку, и предложил назвать в его честь.

— Что у него… такое?

— Ну ник, имя в Сети. Игорь, ну я уже сто раз вам объясняла!

Было просто удивительно, как быстро она к нему привязалась. Игорь вспоминал первые дни, проведенные в этом доме, и не узнавал застенчивую, тихую девочку.

Альбина тоже заметила изменения в поведении дочери и немало этому удивлялась.

Аистенок теперь много и охотно разговаривала, хохотала над каждой его шуткой и даже поверила новому другу несколько своих сокровенных тайн, трогательных и невинных, как мечта о собаке и желание посетить «Макдоналдс».

Теперь Игорю казалось само собой разумеющимся ехать после работы на Рублевку. Вопрос о его возможном отъезде ни разу не поднимался. И это было вполне логично, поскольку от существующего уклада жизни все они только выигрывали.

Если он возвращался с работы в приемлемое время, Аистенок всегда выбегала ему навстречу. Иногда вместе с ней выходила и Альбина. Они шли в дом или, если было такое настроение, садились в автомобиль и отправлялись, как у них это называлось, «кататься».

Аня записала ему целый диск песен про шоферов, они всегда слушали их в дороге и часто подпевали в два голоса «Таксисту» Высоцкого или «А дорога серою лентою вьется…».

Альбина смотрела на них с умильной улыбкой. Они с Игорем общались по-прежнему — доброжелательно, спокойно и сдержанно. Теперь в их разговорах появилась и стала ведущей новая тема — Аистенок. О себе как он, так и она предпочитали не распространяться. Никто не откровенничал, но никто и не лез к другому с расспросами. И Игоря это очень устраивало. Врать он не хотел, а сказать всей правды все еще не мог.

Для середины августа было, пожалуй, излишне прохладно. Дул по-осеннему неприятный ветер, то и дело принимался моросить мелкий дождь. Обычно такая погода на руку таксистам — но только не тем, кто дежурит у ресторана. Сегодня у них почти не было клиентов. Видно, «сильные мира сего», напуганные преждевременным наступлением осени, решили продлить себе лето и улетели в теплые края.

В который раз за день Игорь пожалел, что не отправился в город. Ну а теперь уже поздно — вечер на носу, авось к ужину народ все-таки подтянется в ресторан. Он опустил сиденье, откинулся и прикрыл глаза. Но задремать не получилось. В боковое стекло настойчиво постучали.

Он узнал ее сразу, несмотря на то что она сменила одежду, прическу и даже, кажется, цвет волос. Этот взгляд, эти жесты, эта полная затаенной внутренней энергии пластика… Девушка, не дожидаясь приглашения, рванула на себя дверцу и решительно опустилась на переднее сиденье.

— Узнал, таксист? — спросила она спокойно и весело, словно они виделись не один-единственный раз, а были долго и хорошо знакомы.

По телу Игоря пробежала давно забытая дрожь. Он сам себе боялся признаться, насколько привлекает его эта молодая женщина. Совсем не так, как привлекала Аля. К жене он испытывал прежде всего тепло и нежность. А с этой его жег изнутри огонь. Адское пламя, как говорил герой латиноамериканского сериала, который смотрели девчонки на кухне… Он хорошо понимал несчастного Максима, не устоявшего перед этой красоткой.

— Вижу, что узнал. — Она обнажила в улыбке безукоризненные зубы.

Он смотрел на нее и не мог отвести взгляда. Она выглядела великолепно: элегантно одетая, умело накрашенная, загорелая — видно, только что вернулась с какого-то модного курорта.

— Ну что уставился? — рассмеялась она. — Удивляешься, что я не олицетворяю собой всю мировую скорбь? Нет уж, это не по мне… Я люблю жить весело. А траур мы оставим законной жене. Мне такая честь не перепала.

— Куда едем? — спросил Игорь, изо всех сил стараясь казаться равнодушным. Но это получилось не слишком удачно.

Голос прозвучал хрипло, рука, потянувшаяся к зажиганию, дрогнула.

— Отвези меня домой. Адрес ты знаешь.

Они посмотрели друг на друга в упор. И очень хорошо друг друга поняли.

— Да, я помню твой адрес, — кивнул он.

Все происходило быстро. Слишком быстро даже для людей взрослых и усталых.

Он въехал во двор и затормозил около уже знакомой пятиэтажки на «Академической».

— Как тебя зовут? — спросил он, глуша мотор.

— Вита, — спокойно ответила она.

«В Москве у всех девочек красивые необычные имена», — вспомнились ему слова Али.

— А меня Игорь, если тебе это интересно, — провокационное «тебе» прозвучало второй раз, но она не реагировала.

— Деньги у меня наверху. — Она потянулась к ручке дверцы.

— Я так и подумал, — кивнул он и тоже вышел из машины. По лестнице поднимались молча. Игорь вдруг почувствовал, как у него кружится голова. Его необычайно тянуло к ней. Все складывалось так просто и так понятно. Эта женщина предлагала ему себя и не требовала ничего взамен, не посягала ни на его прошлое, ни, похоже, на его будущее.

Она все делала очень уверенно. Уверенно сбросила, одежду, уверенно расстегивала его рубашку. Уверенно покусывала мочку его уха и уверенно водила по его спине острыми ноготками.

Игорь никогда не умел думать в такие минуты. И сейчас в голове не осталось ни единой мысли. Даже о том, что со времени его последней близости с женщиной прошло уже два года. Он знал только одно — то, что произойдет сейчас между ними, станет самым лучшим лекарством от одиночества.

Он лежал на спине с закрытыми глазами и легонько поглаживал узкую горячую спину. Вита молчала и не шевелилась. Она вела себя так тихо, что он даже не слышал ее дыхания. Глупо было после произошедшего ехать домой. К тихой сдержанной Альбине, ждущей его Аське, чинному вечернему чаепитию. Почему — бог знает. Не муж же он, не отец семейства! С чего бы вдруг ему чувствовать себя виноватым?

Но остаться здесь на ночь казалось еще более немыслимым.

Ни разу за его почти сорок лет он не спал с женщиной так, как сегодня. Были у него увлечения и до Али. Не такие серьезные, не такие судьбоносные. Но он всегда отдавался им весь. Никогда никого не обижал. Честно проходил все положенные этапы, начиная от дарения букетов и заканчивая словно бы невзначай брошенным у парадного: «Может, зайдешь?» Все это казалось непреложными атрибутами даже мимолетного романа. Но сейчас он чувствовал, что ничего не должен этой странной женщине. И это ощущение было для него совершенно новым.

Она так быстро и легко сошлась с ним и — отчего-то он не сомневался — так же легко и непринужденно сейчас освободится от его руки, поглаживающей ее спину, потянется, встанет с постели и, накинув легкий халатик, проводит его до двери. Ну, может, скажет напоследок что-нибудь, отдающее западными фильмами. Что-нибудь вроде: «Спасибо за приятный вечер».

Игорь и сам не знал, нравится ли ему, что дело обстоит именно так. Или он предпочел бы более привычный вариант — признания, нежности и совместный утренний завтрак.

Совсем некстати вспомнилось, что он обещал Аистенку привезти новый картридж для принтера. Они собирались распечатать несколько самых удачных снимков Бакса, но не хватило краски. Черт, Аська расстроится… От этой мысли стало не по себе. Все-таки надо ехать. Хотя где теперь его взять, этот проклятый картридж в десятом часу вечера? Надо хотя бы позвонить. Сказать, что остался в городе по делам.

Он потянулся за мобильником и обнаружил, что у того села батарейка. Хотел же вчера зарядить… Ну все одно к одному!

— Вита, у тебя есть телефон? — Он взглянул на нее и удивился. Она совсем не была похожа на ту женщину, с которой он поднялся сюда чуть больше двух часов назад. То была уверенная, порывистая хищница, а сейчас на ее полускрытом сумерками лице читались умиротворение и покой. И даже что-то наивно-детское в припухших губах.