Хочу, чтобы меня слышали! Книга 1. Жизнь – это Любовь! - Юрий Широков

– Ничего уже не вернется назад, трудна будет наша доля.

– Но воевать я тебя «со товарищи» призываю до конца.

– Пути назад у нас нет, и не будет.

– Случится чудо, Бог даст, победа будет за вами, за нами, то бишь.

– Сегодня Евангелие отложено в сторону, беззаконие объявили законом, из греха делают моду. Все идет к развалу, но последнее Слово всегда остается за Богом!

– А нам, грешным, остается только молиться за вас.

– А вам – стоять до конца, до победы или до смерти.

– И жизнь, и смерть – это воссоединение души человека и Бога – в этом суть православия.

– За вами и с вами Россия, Православная церковь, дети, матери, старики.

– Путь к Победе будет длинным и тернистым, и к ней смогут прийти, возможно, даже не сыновья ваши, а внуки или даже правнуки.

– Я расскажу Вам о пророчестве одного провидца и тайне моей книги. Как знать, случится ли нам еще собраться вместе.

– Вот и Петр наш пропал. Ни слуху, ни духу.

– А что завтра будет, только Господь ведает.

– До тебя, Андрей, наверное, доходили разговоры о пророчествах монаха Авеля – спросил батюшка.

– Да, отец, слухи такие ходили среди офицеров, но представлялись сказками.

– А при чем сейчас этот монах в данной ситуации? – недоумевал Андрей.

– А это самая, что ни на есть настоящая быль, хотя и очень похожая на сказание. И имеет непосредственное отношение к сегодняшним скорбным событиям.

– Прошлым, нынешним и будущим.

– Слушайте внимательно и не перебивайте, иначе рассказ и дискуссия растянется до утра, а у нас времени немного – и отец Михаил начал свое повествование.

– В Гатчинском дворце, постоянном местопребывании Императора Павла I, когда он стал наследником, – издалека начал свой рассказ батюшка – в анфиладе одной залы появился пьедестал, на который водрузили довольно большой узорчатый ларец с затейливыми украшениями.

– Ларец был заперт на ключ и опечатан. Вокруг ларца на четырех столбиках, был протянут толстый красный шелковый шнур, преграждавший к нему посторонних.

– Было известно, что в этом ларце хранится нечто, что было положено туда вдовой Павла I – Императрицей Марией Феодоровной.

– Ей, по поручению августейшего супруга, было завещано передать потомкам, что открыть ларец и вынуть хранящееся там только тогда, когда исполнится сто лет со дня кончины Павла I, и притом, только тому, кто в тот год будет занимать Царский Престол в России.

– Павел Петрович скончался в ночь с 11 на 12 марта 1801 года.

– Нашему Государю – Николаю II и выпал жребий вскрыть таинственный ларец.

– В утро 12 марта 1901 года Государь и Государыня были очень оживлены и веселы, собираясь из Царскосельского Александровского дворца ехать в Гатчину вскрывать столетнюю тайну.

– Поехали-то они радостны да веселы, но возвратились печальными, да со слезами на глазах. О том, что обрели они в том ларце, никому ничего не сказали.

– После этой поездки Государь стал изредка поминать среди очень близких ему людей о 1918 годе, как о роковом и для него, и для всей династии Романовых.

– А в ларце том лежала бумага, написанная пророком, монахом – провидцем Авелем.

– Я узнал о нем и о его предсказаниях, которые были в письме, еще в 1905 году. Мне рассказал о содержании письма наш благодетель – Архимандрит Тихон, а ему – отцы монастырей, в которых находился этот самый монах в разные годы.

– Говаривали, что был тот Авель прозорлив, а нравом отличался простейшим, и потому все, что открывалось его духовному оку, он и объявлял во всеуслышание, не заботясь о последствиях.

– Началось все с того, что известно стало о том, что Авель предрек день кончины и обстоятельства смерти Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны.

– Незамедлительно поступил Запрос к настоятелю монастыря.

– А у того разговор короткий – Авеля – в сани и в столицу. А в Питере и разбираться не стали – пророка отправили прямиком в Шлиссельбургскую крепость.

– Когда исполнилось в точности пророчество, и узнал о нем новый Государь Павел Петрович, то, вскорости, после своего восшествии на престол, повелел он представить Авеля пред собой.

– Твоя – сказал тогда Царь, – вышла правда. Я тебя милую. Теперь скажи: что ждет меня и мое царствование?

– Царства твоего, – отвечал Авель, – будет все равно, что ничего – ни ты не будешь рад, ни тебе рады не будут, и помрешь ты не своей смертью».

– Когда сбылись и эти слова Авеля, то вновь пришлось ему совершить прежним порядком путешествие из крепости во дворец царский.

– Он был с миром отпущен в Невский монастырь для нового пострижения в монахи. Именно там, при втором пострижении, он и получил свое имя. Но не сиделось пророку в столичной обители – он опять появляется в Москве, где за деньги дает предсказания местным аристократам и богатым купцам. Подзаработав деньжат, монах отправляется в Валаамский монастырь. Но и там Авелю не живется спокойно – он снова берется за перо и пишет книги предсказаний. И снова Авеля в кандалах привозят в Санкт-Петербург и закрывают в Петропавловской крепости – «за возмущение душевного спокойствия его величества».

– Освободителем его на этот раз станет Александр I.

– Новый император отошлет монаха в Соловецкий монастырь, без права покидать стены обители. Там Авель пишет еще одну книгу, в которой предсказывает взятие Москвы Наполеоном в 1812 году и сожжение города.

Монах Авель

Предсказание доходит до царя, и тот требует утихомирить воображение Авеля в Соловецкой тюрьме.

Когда в 1812 году русская армия сдаст Москву французам, и Белокаменная, как и предсказывал монах, сгорит до дотла, впечатленный Александр I прикажет Авеля из Соловецкого монастыря выпустить, дать ему паспорт во все российские города и монастыри, снабдить деньгами и одеждой.

Авель так пророчествовал: «Француз Москву при Нем спалит, а Он Париж у него заберет и Благословенным наречется. Но невмоготу станет Ему скорбь тайная, и тяжек покажется Ему венец Царский Подвиг служения Царского заменит Он подвигом поста и молитвы. Праведен будет Он в очах Божиих – белым иноком в миру будет».

– Если не слышали, то по легенде, Александр I не скончался в Таганроге, а обратился в старца Федора Кузьмича и пошел странствовать по Руси – об этом многие говорили достоверно. А в гроб, якобы с телом Александра I, положили его двойника – обратил внимание слушателей батюшка на это обстоятельство.

– За всю свою долгую жизнь, а жил он более 80 лет, Авель просидел за предсказания в тюрьме 21 год.

– Его знали и Екатерина II, и Павел I, и Александр I и Николай I. Они то заключали его в тюрьму за предсказания, то вновь освобождали, желая узнать будущее.

– Знали об этих предсказаниях давно. Не все, но многие.

– К примеру, еще в 1800 году в США инженер и живописец Фултон получил заказ на панораму «Сожжение Москвы». За двенадцать лет до события, заметьте!

– Вот такая непростая жизнь была у нашего провидца.

– Как и у всех остальных оракулов. Их, бедолаг, всегда или в острог, или на плаху – со вздохом произнес батюшка.

– Я сам читал в одной книге о встрече Павла I с Авелем. И даже переписал некоторые главы себе в дневник.

– Сейчас я вам их зачитаю, о-ч-ч-е-н-ь прелюбопытнейшее сочинение, доложу я вам.

Отец Михаил встал, достал с полки тетрадь, надел очки и начал читать: «В зале был разлит мягкий свет. В лучах догоравшего заката, казалось, оживали библейские мотивы на расшитых золотом и серебром гобеленах. Вокруг царили тишина и торжественность. Пристальный взор Императора Павла Петровича встретился с кроткими глазами стоявшего пред ним монаха Авеля. В них, как в зеркале, отражались любовь, мир и отрада. Императору сразу полюбился этот, весь овеянный смирением, постом и молитвою, загадочный инок. О прозорливости его уже давно шла широкая молва. К его келии в Александро-Невской Лавре шел и простолюдин, и знатный вельможа, и никто не уходил от него без утешения и пророческого совета. Ведомо уже было Императору Павлу Петровичу и то, как Авель точно предрек день кончины его Августейшей Родительницы, ныне в Бозе почивающей Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны.

Ласково улыбнувшись, Император Павел Петрович милостиво обратился к иноку Авелю с вопросом.

Честной Отец! О тебе говорят, да я и сам вижу, что на тебе явно почиет благодать Божия. Что скажешь ты о моем царствовании и судьбе моей? Что зришь ты прозорливыми очами о Роде моем во мгле веков и о Державе Российской? Назови поименно преемников моих на Престоле Российском, предреки и их судьбу.

– Эх, Батюшка-Царь! – покачал головой Авель. – Почто себе печаль предречь меня понуждаешь? Коротко будет царствование твое, и вижу я, грешный, лютый конец твой. На Софрония Иерусалимского от неверных слуг мученическую кончину приемлешь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями, коих греешь ты на царственной груди своей. В Страстную Субботу погребут тебя.