Дорога 2 (СИ) - Ал Коруд

получили, а серебро было заранее спрятано в пояса. У каждого опытного охотника были сделаны там потаенные карманы.

— Знатное ружье у твоего помощника. Самострел? — спросил меня на улице спутник Люта и протянул руку для знакомства. — Якша.

Лют заметил, кивая на своего друга:

— Он у нас охотник до всего интересного. Иногда уезжает надолго и далеко.

Я перевел взгляд с Люта на Якшу.

— Вроде егера?

— У нас нет постоянных ватаг. Собираемся, когда жареный петух в зад клюнет. Но вы, наверное, сейчас помыться и перекусить хотите?

Мне понравился практицизм местного охотника.

— Желаем. Еще бы одёжу новую прикупить. Можно сторговаться на рынке?

— Обижаешь, варяг. Чтобы мы прослыли навек скрягами?

Такой подход мне и Радею пришелся по нраву. Настроение сразу улучшилось, появилась надежда, что вскоре мы будем дома. Как все-таки переменчива судьба! Позавчера не чаял остаться живым, а сегодня все вроде неплохо.

Нас м проводили в мыльню, принадлежащую рыбацкой артели. Оказывается, Лют был не простым владельцем рыболовного струга, а кем-то рангом выше. Горячий пар, теплая вода, ледяной квас. Что еще надо для счастья? Как приятно ощущать себя живым и даже здоровым. Рана на предплечье полностью зажила, и лишь легкий рубец напоминал о том, что я был совсем недавно одной ногой в могиле. А в предбаннике мы нашли аккуратно разложенную новую одежду. Может, и не новую, но чистую и целую. Свободные штаны, нательную рубаху и что-то вроде куртки без рукавов из крепкой ткани. Радей заметил:

— Слышал, что в некоторых местах выращивают длинную дурман-траву. Из нее в смеси со льном получается особо крепкая одежда.

Я еле удержался от пошлой шутки. Родная конопля! Рядом лежали наши котомки, обувь и старая одежда. Ну, обувь пусть и намокла, но еще крепка и добротна. Свои ботинки из старого мира ни на что не променяю, а вот с цветастой фланелевой рубахой, к сожалению, придется расстаться. Порвана безнадежно. Отрезал от нее несколько чистых полосок и положил в сумку, затем надел боевой пояс, проверил револьвер и подсумок. Все на месте.

На улице нас ждали две девушки, видимо, для уборки. Радей бросил любопытный взгляд в их сторону. Ну там было на что посмотреть. Обе рослые, с шикарными пшеничного цвета косами. Под тонкими рубашками рвались наружу высокие грудки. Девчата сверкнули в ответ глазками, засмеялись и исчезли в двери. А мне в голову нежданно полезли разные плотские помышления. Например, о том, что вместе с девчатами мыться было бы веселей…и приятней!

Мы сидели в небольшой таверне неподалеку от порта. Люта здесь знали и обслуживали по высшему разряду. Стол заставлен яствами, основу которых, конечно же, составляла рыба.

— У тебя дорогое оружие, варяг.

Я внимательно оглядел собеседников. Им явно было что-то от меня нужно. Кроме того, чтобы уговорить своего хозяина собрать войско супротив степняков. Но это дело не одного дня и, возможно, даже года. В союзники набиваются. И, кстати, интересно, что они вкладывают в слово «Варяг»?

— Люблю самое лучшее.

— И ботинки у тебя необычные. Хотя егеры находят разное…

— Ну ты же назвал меня варягом.

— То есть…

— Правильно мыслишь, Якша.

Местные переглянулись. Видимо, все-таки не ожидали. Блин, у меня что, на лбу написано, что я из иного мира? Видимо, мой взгляд был так красноречив, что Лют поспешил ответить:

— Ты говоришь иначе, Варяг. Я достаточно поездил по Устюге и видел разных пришлых.

— Понятно.

— А Радей тебе кто?

Допрос шел по полной программе. Ну они хозяева, имеют право знать о нас больше.

— Он названый брат моей жены.

— Ты уже успел жениться?

— И сын родился весной.

— Поздравляю! По этому поводу выпьем ёля! Роксана, тащи нам лучшего!

Во время трапезы мы понемногу узнали и о самом погосте. Зарабатывают здесь свой хлеб ловлей рыбы и рубкой леса. Северней этих мест до Верхоянских волостей имелось мало обжитых мест, так что конкуренции у Дробенских не было. Сейчас шла ловля на идущие на нерест ценные породы рыб, особенно красной. Аналог земного лосося. Икра, да и само мясо очень ценились в волостях. К тому же в здешних водах водилось и много белорыбицы. Часть улова засаливали, часть коптили или вялили. Ближе к зиме закладывали в ледники.

— Ахтырцы скоро придут за красной рыбой, летом берут её ваши, осенью Верхоянцы. Всем её хватает. Самая вкусная рыбка у нас водится!

Я дожевал шашлычки из невероятно жирного лосося и согласился. Уха также мне очень понравилась. С овощами и свежей зеленью.

— Зимой лес рубим в горах, а весной самые смелые плотовщики сплавляют дерево к реке. Затем составляем огромные плоты и самодвижными лодьями везем сюда. Этой работой уже другие артели занимаются. У них цельный год хлопот хватает.

— Продаете кому лес?

— Не, брат, наши умельцы из дерева делают доски, двери, окна и целые дома. Покупателей на все хватает.

— Умно! Значит, у вас и мельницы для пиления леса имеются?

— Сразу видать опытного человека, — кивнул Якша.

Решил, что стоит взять быка за рога, потому задаю крайне непростой вопрос.

— А я заметил у вас некоторое недовольство сложившейся в погосте ситуацией. Или и не прав? И что нам ждать у ваших старейшин?

Якша ухмыльнулся, но его глаза не смеялись. Он повернулся к Люту:

— Я же говорил тебе, что он умный человек. И очень смелый.

— Старейшины расспросят вас подробно, рассмотрят свиток от охраны и решат, что делать. Так уж у нас принято — все проходит через них, бездельников.

Ничего предвещающего беду в глазах собеседников я не увидел и успокоился. Хотя в их речи сквозило явное пренебрежение в отношении старейшин, но, похоже, что встреча с ними лишь формальность. Старший стражник, как и рыбаки, имели зуб на степняков. А враг моего врага — мой друг. Старая избитая истина. И у меня сложилось впечатление, что основной разговор у меня с этими добрыми молодцами еще впереди. Возможно, что не только с ними.

Кто ж знал, что судьба уготовила нам очередные испытания. И где была, спрашивается, моя чуйка знатного Перунца? Эх, надобен мне наставник! Не умею толком пользоваться дарами.

Глава 11

Все побежали, и я побежал!

После обеда мы прилегли неподалеку от пристани под навесом, где лежали мешки с сеном. Я не хотел навязываться кому-нибудь в гости, вдруг удастся сразу после смотрин у старейшин сесть на случайный челн, идущий в нашу сторону. Мы нежились на солнышке, предавались мечтаниям и рассматривали местных.

Как будто и не было утреннего ужаса и гонки на выживание. Но таков уж человек. Это к плохому он относится серьезно, а к хорошему привыкает на редкость быстро. И еще возмущается, что его,