Деформатор - Максим Субботин

Наира забрала пакет с ингредиентами и направилась прочь.

— Идем, — кивнул один из ее сопровождающих. — Голоден? О транспорте не беспокойся — переправим.

— Ну, что, взлом твоего профиля прокатил? — глаза Мастера горели.

Я сидел за верстаком в уже знакомой мне мастерской. Дена и старика не было. Меня хорошо накормили, предложить поспать с дороги. Но какой тут сон? Какое-то время стоял на краю деревни и смотрел в сторону палаток. Новый шлем позволял рассмотреть все в деталях, вот только рассматривать оказалось нечего. Наира только пару раз выходила на воздух — раскрасневшаяся, с дрожащими руками. От ее тела поднимались клубы пара, как бывает, если разгоряченным донельзя выскочить на мороз.

Там меня и нашел Мастер.

— Обыскался тебя, — проговорил тихо, подойдя со спины. — Идем. С ней все будет хорошо. Наира знает свое дело. Тебе сообщат первому. Но не сегодня — в лучшем случае завтра.

И вот теперь сидели в мастерской — пили. Я снова нацепил на голову металлический обруч. Защита от прослушивания и просматривания? Пусть, если местным так спокойнее.

— Кажется — да. Спасибо — но кристаллов было мало, — усмехнулся я.

— Я знал, что все получится! — Он поднял кружку.

Мы чокнулись, выпили еще. Понятия не имею, из чего они делали это пойло. Создавалось ощущение, что в нем вполне можно растворять гвозди. Но, как оказалось, сложно его пить только в самом начале. Первые три или четыре порции чуть было не превратили меня в огнедышащего дракона. Но потом стало куда легче. Голову повело. Рядом по верстаку ползал Барсик. К его появлению аборигены отнеслись абсолютно ровно. Они и раньше встречали подобных созданий, но никогда не видели с их стороны угрозы. Изгнанники (именно так обозвало их мое "Знание монстров") оказались существами крайне пугливыми и слабыми. Поначалу их принимали за шпионов и разведчиков более крупных собратьев, но никаких подтверждений этому найдено так и не было. Больше того — иногда Изгнанники даже помогали людям, предупреждая их об опасном звере или ловушке. В конце концов, в некоторых кланах мелких демонов начали даже привечать.

Барсик понюхал содержимое моей кружки — тут же отпрыгнул, зашипел, мотая головой.

— Вообще не переносят алкоголя, — с усмешкой пояснил Мастер. — Не забывай, что Z-кристаллы — это способ защиты твоих мозгов от избыточного потока информации. Хочешь свихнуться?

— Нет.

Я протянул Барсику кусочек вяленой рыбы. Демон с осторожностью понюхал угощение, затем попробовал.

— Понравилось, — Мастер вытащил из-под верстака миску, положил туда немного рыбы, пододвинул моему питомцу. Тот набросился на еду с энтузиазмом умирающего с голода.

— Полчаса назад только ели, — сказал я. — И ему перепало. Куда только лезет? Эй, не лопнешь?

Барсик бросил на меня удивленный взгляд и снова вернулся к трапезе.

— Скажи, — я посмотрел на Мастера, — у вас есть технология, которая может отключить меня от Испытания?

— Ты этого действительно хочешь?

— Нет, не хочу. По крайней мере, не сейчас. Просто хочу знать.

— Это не технология. Скорее — методика. Первые из нас, кто осознанно выбрал для себя жизнь в пустоши, отключились от игры самостоятельно.

— Кто может мне рассказать о методике?

— В общих чертах — я. Но лучше, если дождешься Алексея. Он разбирается в тонкостях куда лучше меня. Все, что доступно мне, — ненадолго заблокировать твой аватар от сигналов управления извне. Но блокировка — это очень жесткое вторжение в системы твоего чипа. Одно неловкое движение — и чип сгорит.

— И я не смогу использовать магию?

— Ты не сможешь контролировать себя. Вероятность, что сойдешь с ума… — он задумался, — примерно девяносто девять процентов. В твоей голове слишком много того, чему там быть не положено. Адаптация адаптацией, но активное вмешательство — это крайнее средство.

— А он так все еще и не вернулся?

— Нет.

— И это нормально?

Мастер пожал плечами.

— Они идут пешком, почти без оружия — значит, идут тихо, кружными тропами. Паниковать рано.

— Хорошо.

Мы выпили еще, потом к нам присоединился Ден. Вроде бы приходил и уходил еще кто-то, но это я уже помнил с трудом. Не знаю, в какой именно момент потерял над собой контроль. Возможно, все дело в скопившемся за последние дни напряжении, в постоянной спешке, боязни не успеть. Даже не знаю, когда отключился. Пришел в себя в какой-то комнате, стены которой, едва открыл глаза, ходили ходуном. Хорошо, что в мастерскую вчера отправился, предварительно сняв с себя доспехи. Иначе бы сейчас чувствовал себя побитой дворнягой. Хотя кого я обманываю? Именно так себя и чувствую. В попытке подняться с кровати особенно не преуспел — всех сил хватило только на то, чтобы наполовину свеситься через край. Но тут же накатил приступ тошноты. Пока лежал, хватая ртом воздух и пытаясь побороть тошноту, снова уснул.

— Держи, — босоногая девчонка, чье лицо густо украшали большие веснушки, протягивала мне большую кружку.

Я сидел на кровати, обхватив голову руками. Как же плохо!

— Что это?

— От этого тебе станет лучше, — сказала девчонка.

Я принял кружку, сделал глоток. Что-то соленое — на вкус не очень.

— Спасибо. Где я?

— Ну, ты вчера и набрался, друг, — в комнату вошел Мастер. Девчонка тут же бросилась к нему с криками: "Папа!"

— Мне даже после отравления не было так плохо, — пробурчал я.

— А это тоже отравление. Только процесс его получения куда приятней, чем от того же Плывуна. Ты пей-пей. Это рассол. Поможет.

— А нет какого-нибудь раствора от похмелья?

— Только этот.

И как он умудряется быть таким живым? Вроде и пили одинаково. Но что самое плохое — я не возвращался в игровую комнату. Сегодня была четвертая ночь. Если верить правилам Испытания, уже могут возникнуть проблемы. Вот что значит потерять контроль.

— Надо освежиться, — проговорил я. — Могу искупаться?

— Конечно. Но учти, сегодня прохладно.

— Очень хорошо — то, что нужно.

В сопровождении Барсика отправился к реке. В воду заставил влезть себя дважды. Лишь с огромным трудом удалось подавить рвущиеся наружу крики. Тело точно ледяными тисками сдавило, сердце так и рвалось прочь из груди. Но своего я добился — голова прояснилась, хотя гадостное ощущение в желудке и не прошло.

Ближе к полудню меня снова сморил сон. Я вполне мог ему противиться, но намеренно не стал этого делать. Внутри прогрызался червяк сомнений: вернусь ли обратно? Но отлично помнил, как погано чувствовал себя при первом выходе из Испытания. Не уверен, что стоит доводить себя до критического состояния.

Уже проваливаясь в сон, активизировал пункт игрового меню "Выход".

Похмелье и отравление ядом Плывуна — ничто, по сравнению с тем, что испытал в первые минуты возвращения в игровую комнату. Когда открылась крышка капсулы — буквально вывалился из нее, растекшись на полу несуразной "лужей" ни к чему не способной биомассы. Рядом кто-то ходил, кто-то что-то спрашивал, но отреагировать не было никаких сил. В конце концов, меня оставили в покое. Когда смог воспринимать действительность, комната уже опустела.

Голова болела еще долго, а перед глазами роились черные точки. Ползком добрался до лавки, взобрался на нее, на что и потратил все имеющиеся на тот момент силы.

Каждую минуту ждал, что сейчас откроется дверь — и в комнату войдет Координатор. Должны же они понимать, что их версия Армагеддона меня совершенно не устраивает. Но почему не отсекают от Испытания? Или я ничем не опасен для системы? Возможно, слишком высокого о себе и своей значимости мнения. На деле же — просто запутавшийся игрок, вообразивший себя настоящим воином.

Никто не пришел.

Я много пил, есть не хотелось совершенно. По сравнению с прошлым выходом из игры, в этот раз ощущал еще большую слабость. Мышцы без движения атрофировались. Но почему так быстро? Сколько придется потратить времени, чтобы снова привести их в норму? И стоит ли вообще приводить? Остаться на пустоши… Но, надо быть откровенным с самим собой, я слишком привык к комфорту Новой Москвы, чтобы с легкостью сменить его на грязные деревеньки и постоянное чувство неопределенности.

На этот раз я отлично выспался. Проснулся с ощущением сил и бодрости. Оказывается, провалялся практически до самого вечера — солнце как раз начало клониться к закату. Живот подводило от голода. В доме Мастера оказалось пусто, а шарить по кухне показалось делом неправильным. Потому наскоро перекусил собственными запасами, все еще хранящимися в вещевом мешке.