Условный рефлекс - Ксения Мартьянова

время с намного большей пользой – пройтись по этажам компании, проверив работу отделов и разузнав необходимую информацию, или, скажем, заняться спортом.

Покинув кабинет, он направился вдоль по коридору, по обеим сторонам от которого за стеклом работала некоторая часть его сотрудников и, завернув за угол, остановился у большого светлого стола.

– Маркус у себя?

Оторвавшись от компьютера, Анна подняла на него взгляд.

– Вышел полчаса назад. Сказал, что ненадолго.

– Когда вернется, передай ему, что я жду его в кафе. – Отдал распоряжение Брендон. Когда девушка кивнула, он собрался уйти, но помедлил. – Да, и пусть захватит новые рекламные макеты. Хочу обсудить с ним кое-какие детали.

– Хорошо, мистер Макгил.

Дойдя до конца коридора, Брендон вышел к лифту, но вызывать его не стал. Кафе располагалось всего этажом ниже, поэтому, свернув в противоположную сторону, он решил пробежать один пролет по лестнице. И да, именно пробежать, потому что ходить по ступенькам вниз он просто не умел.

Преодолев последнее препятствие, он собирался было войти в украшенную вьюном арку и направиться к своему столу, но заразительный смех, неожиданно раздавшийся совсем близко, заставил его остановиться и неспешно поднять глаза. Недалеко от прохода, за небольшим плетеным столиком у боковой стены, Брендон увидел Её. Неторопливо, словно где-то на уровне подсознания водя пальцем по бортику чашки, она обезоруживающе улыбалась, пока другая девушка – Шерон – что-то оживленно ей рассказывала. Натали Хейворт. Он знал эту девушку всего несколько дней. И, несмотря на то, что в ящике его стола лежало её досье, каждый раз, когда он думал о ней, вспоминал её слова и поступки, просто видел её, ему казалось, что он совершенно ничего о ней не знает. Не понимает, какая она на самом деле – играет ли с ним точно так же, как и он с ней или же является всего лишь загнанной в ловушку мышкой. Он не был уверен ни в том, ни в другом, и это распаляло его сильнее и больше.

Но вот её внешность… и тогда, и сейчас она была одинаково соблазняющей. И всё оттого, что являлась максимально естественной. Натали не была роковой английской розой, которых в своем окружении он привык видеть день ото дня, она представала перед ним простым полевым цветком, который, и по сравнению с первым, не был лишен своей красоты – но особенной, какой-то романтичной. Той, которая притягивала и манила. Её красота не была вызывающей и дерзкой. Она была настоящей, природной, чистой и невинной. «Порой, своим ароматом и очарованием полевые цветы способны были с легкостью затмить даже самые дорогие сорта тепличных роз…». И именно этой неискушенностью они и возбуждали.

Слишком резко и неосмотрительно дернувшись, Натали случайно задела поднос в руках проходящего мимо официанта, заставив все стоящие на нем стаканы, полетев вниз, с грохотом разбиться о пол. Она тут же вскочила, начав что-то быстро говорить оторопевшему Лиаму – вероятно, извинялась – а затем, опустившись на корточки, стала помогать парню собирать осколки. Натянуто улыбаясь, он мотал головой, по-видимому, пытаясь её отговорить, но Натали не отступала, чувствуя себя жутко виноватой в случившемся – Брендон прочитал это по её расстроенному взгляду.

Засмотревшись на её неловкие, но такие простые и искренние движения, он усмехнулся, когда, потянувшись за салфеткой, она едва не опрокинула со стола ещё и свою тарелку – вовремя среагировав, Шерон предотвратила громкое падение. «Эта девчонка была самым настоящим стихийным бедствием», – промелькнуло в его голове, пока он наблюдал за тем, как, извиняясь снова и снова, она кусала нижнюю губу и мотала головой, делая это невероятно естественно и чертовски соблазнительно одновременно. Натали опустилась на колени, её волосы чуть-чуть растрепались, а щеки залились стыдливой краской. Нервничая, она всё не переставала терзать свою губу, и Брендон ощущал, как на каждый её невинный, совершенно неосознанный жест отзывается всё его мужское естество.

– Эй, я думал ты уже и поесть успел себе заказать, а ты всё ещё в дверях толкаешься. – Задорно толкнув его в плечо, Маркус весело усмехнулся. Не добившись в ответ совершенно никакой реакции, он проследил за взглядом Брендона, который тот так и не отвел, и, заметив причину его сосредоточения, многозначительно прицокнул. – Ааа, вот оно, в чем дело. Выслеживаешь новую жертву?

– Изучаю возможности. Макеты принес? – Всё ещё не отрывая глаз от Натали, поинтересовался он, и Маркус молча протянул ему большую черную папку.

– Она не подходит под тот тип женщин, который ты предпочитаешь.

– Не подходит, – сжимая пальцами рекламные наброски, подтвердил он.

Зная этого человека, как свои пять пальцев, Маркус запустил руки в карманы джинсов, а затем осторожно кивнул. Прекрасно помня, что ещё ни одной женщине не удавалось так просто уйти от Брендона Макгила, он как никто другой осознавал, почему началась эта «дикая охота», как осознавал и то, что, пока его друг не получит желаемое, ни за что и ни перед чем не остановится.

– А, если она окажется не такой, как ты думаешь?

– Она поцеловала меня в клубе, Маркус. Сама. – Не собираясь делиться всеми своими мыслями, Брендон уверенно посмотрел ему в глаза. – Она окажется именно такой, как я думаю.

– Она едва не уволилась, узнав, что ты владеешь компанией, – настаивал он, но кроме предвкушающей победу усмешки у своего оппонента больше ничего не вызвал.

– Упрямится, – наморщив нос, ответил он, провожая взглядом Натали и Шерон, которые, не замечая их, выходили из соседней арки, – хочет поиграть.

– Уверен, что сумеешь её добиться?

Улыбка Брендона стала шире.

– А когда было иначе?

– И то верно, – качнув головой, выдохнул Маркус, а затем, когда друг похлопал его по плечу, сдавшись его весомым аргументам, вошел вместе с ним в кафе.

***

Тест на айкью полностью убил её итак изрядно расшатанные нервы.

Почти сто вопросов и всего сто пятьдесят минут на раздумья. А в голове вместо правильных ответов одни лишь неправильные мысли и все, как назло, о совратителе Адонисе!

«Мне на вашем месте было бы интересно пройти тест…». Господи, и кто её вчера вообще за язык тянул?! Разве так трудно было просто ехать в его машине, быть благодарной и молчать?!

Губы тронула нервная усмешка.

Молчать, когда это неуместно и говорить, когда не спрашивают – вот её истинные таланты. «О, так вы чудаковатый?», – вспоминая слова, которые произнесла, Натали вымученно застонала и уронила голову на стол. Неужели, она, в самом деле, так и спросила?! Нет, девочка, серьезно, браво! Ещё пара таких выходок, и тебя вышвырнут из компании пинками под мягкое место!

Кофе.