Народные сказки и легенды - Иоганн Музеус

Ранним утром, сменившим бессонную ночь, в продолжение которой пылкая фантазия нарисовала королеве туалет феи, от крылышек и до каблучков прелестных туфелек, за работу был засажен весь портняжный цех Асторги. Можно было подумать, что идёт подготовка к предстоящему открытию маскарада или выступлению на сцене капризных театральных принцесс. Но прежде чем наряд был готов, случилось нечто, удивившее всё королевство Супрарбию и более всего саму прекрасную Урраку.

Однажды ночью, когда после длительного напряжения душевных сил размечтавшаяся королева погрузилась наконец в дремотный сон, её вдруг разбудил воинственный голос, произнёсший ей на ухо страшные слова: «Именем короля!»

Дежурный офицер предложил ей немедленно следовать за ним. Испуганная дама вернулась с облаков на землю и, не зная, что всё это должно означать, вступила в спор с воином, который, между прочим, если оставить в стороне его неприятную миссию, обладал недурной внешностью, так что мысленно королева предусмотрела и к нему визит в образе феи. После безуспешных переговоров с представителем высшей власти, она поняла, что представляет слабейшую сторону и должна покориться.

— Воля короля для меня закон, я готова следовать за вами.

Сказав это, королева направилась было к своему ларю взять, как она объяснила, дождевой плащ, чтобы укрыться им от холода. На самом же деле она собиралась достать перчаточный палец и внезапно исчезнуть. Но капитан, имея строгий приказ, был так неучтив, что отказал прекрасной пленнице в этом маленьком снисхождении. Ни просьбы, ни слёзы не действовали на этого жестокосердного воина. Он схватил даму своей мускулистой рукой и вытолкнул её из комнаты, которую чиновник тут же запер и опечатал. Внизу, у ворот, стояла пара мулов с носилками, предназначенными для рыдающей королевы.

Наконец, при свете факелов печально и тихо, словно на похоронах, процессия двинулась по безлюдным улицам в отдалённый, в двенадцати милях от города, монастырь, обнесённый высокой каменной стеной. Утопающую в слезах пленницу заключили в ужасную келью на глубине сорока сажен под землёй.

Король Гарсиа с той поры, когда во время неудавшегося праздничного обеда исчезло его любимое блюдо, всё ещё продолжал пребывать в дурном настроении. Никто уже не мог угодить ему. Половина его министров и придворных впала в немилость, другая половина, опасаясь той же участи, билась над тем, как поскорее излечить монарха от хандры. Лейб-медики предлагали рвотное, камердинер — любовницу, архиепископ — покаяние, генерал армии — крестовый поход против сарацин, старший егермейстер — охоту, гофмаршал — паштет из красных куропаток во вкусе мажордома. Последний, правда, потеряв салфетку, исчез так же бесследно, как и его пресловутое блюдо. Из всех предложений предпочтение было отдано охоте, как развлечению, сопряжённому с наименьшими трудностями. Но и она не дала желаемого результата. Король не мог забыть исчезнувшего шедевра поварского искусства и явно давал понять, что дело тут нечисто. В кругу приближённых он даже высказал подозрение, что его супруга колдунья.

Среди придворных было немало сильных противников королевы. Как только они заметили перемену в отношении короля к их повелительнице, дух коварства не упустил случая, чтобы не обратить против неё его волю, и это вполне удалось, тем более, что чудесной салфетки, которая могла принести вкусную искупительную жертву в Асторге, здесь, в охотничьем замке, не было.

После того как Гарсиа обсудил дело со своими приближёнными — скороходами, придворными карликами, шутами, камердинером и врачом, а также со всеми, кто был его ушами, — участь гордой Урраки была решена. Король созвал Тайный Государственный Совет и приказал ему утвердить приговор узкого круга советников, после чего тот и был приведён в исполнение.

Придворная комиссия занялась перетряхиванием наследства несчастной королевы, отыскивая доказательства её колдовства — какой-нибудь талисман, магические письма, а, может даже, контракт, заключённый со злым духом, либо копию с него. Все ожерелья и другие драгоценности, а равно и одеяние феи были добросовестно занесены в опись.

Однако, несмотря на все усилия, близорукие чиновники не могли найти ничего, что указывало бы на колдовство. И не мудрено. Ибо вещественные доказательства ограбления оруженосцев Роланда выглядели такими невзрачными, что даже не удостоились чести попасть в опись. Драгоценная салфетка из-за частого употребления прежним владельцем совсем потеряла свой вид и служила невежественному писарю тряпкой, которой он вытирал чернила, разлившиеся по столу из опрокинутой чернильницы. Чудесный перчаточный палец-невидимка и плодовитый пфенниг были выброшены как бесполезный хлам в мусорную кучу.

Что стало с королевой Урракой, заточённой в мрачное монастырское подземелье на глубине сорока сажен, — была ли она осуждена на пожизненное заточение, или со временем вновь увидела дневной свет, — а равно с тремя магическими сокровищами, — пропали они безвозвратно, или чья-нибудь счастливая рука вырвала их из щебня и мусора, куда рано или поздно попадают все сокровища земли, чтобы быть преданными забвению, — об этом старинная легенда хранит глубокое молчание.

Было бы, конечно, справедливо, если бы хлебосольная салфетка или плодовитый пфенниг попали в руки бедного человека, изнывающего от тяжёлой работы, которая не приносит ему ничего, кроме постоянной заботы о том, как накормить своих маленьких птенцов, когда они плачут и просят хлеба. Или, если бы чахнущий влюблённый, чью любимую тиран-отец и деспотичная мать отняли у него и заточили в монастырь, добыл перчаточный палец-невидимку, с его помощью освободил из монастыря возлюбленную и соединился с ней навеки. Однако в нашем мире это вряд ли могло произойти на самом деле. С давних пор самые желанные сокровища земли находятся в неправедных руках, и своенравное счастье отказывает в них тем, кто мог бы их скромно и разумно употребить.

После того как ограбленные оруженосцы лишились всех подарков матери-колдуньи, они потихоньку убрались из Асторги.

Амарин, который без волшебной салфетки не мог уже выполнять обязанности главного повара, ушёл первым.

Андиол — «Сын любви»— последовал за ним. Лёгкость заработка привила ему отвращение к работе, обычное у богатых кутил. Он ленился даже переворачивать пфенниг, чтобы оплачивать расходы, и жил большей частью в долг, а кассу пополнял только в случае плохой погоды или когда не предвиделось никаких развлечений. Оставшись без медного пфеннига, он уже не мог рассчитаться со всеми кредиторами. Не теряя времени, Андиол сменил одежду и незаметно скрылся из города.

Саррон, как только пробудился от наркотического сна, сразу понял, что его роль короля фей окончена. Угрюмый, вернулся он домой, оделся во всё старое и, выйдя за ворота, ушёл из города куда глаза глядят.

Случаю было угодно, чтобы оруженосцы Роланда вновь встретились на военной дороге, ведущей в Кастилию. Отбросив прочь бесполезные упрёки, от которых им все равно не стало бы легче, они с философским спокойствием примирились с судьбой. Схожесть их приключений и неожиданность встречи обновили их дружбу. А мудрый Саррон заметил, что жребий настоящей дружбы достаётся золотой середине и редко мирится с успехом и удачей.

Приятели единодушно решили продолжать путь вместе и, следуя своему прежнему призванию, сражаться под кастильским знаменем, чтобы отомстить за смерть Роланда. Оруженосцы выполнили клятву и на поле битвы напоили мечи кровью врагов. Овеянные лаврами побед, все они пали смертью героев.

Легенды о Рюбецале

(Гравюры — Л. Рихтер)

Легенда первая

В Судетах, — этом Парнасе[64] Силезии, которому поэты не раз посвящали свои томные стихи, — в мирном согласии с Аполлоном и девятью его музами обитает знаменитый горный дух, по имени Рюбецаль, прославивший Исполиновы горы едва ли не больше, чем все силезские стихотворцы вместе взятые. Правда, ему принадлежит здесь лишь небольшая, окаймлённая цепью гор область, да к тому же делит он её ещё с двумя могущественными монархами, не желающими, впрочем, признавать в нём совладельца. Зато в нескольких лахтерах[65] под поверхностью древней земной коры начинаются его необозримые владения, уходящие на восемьсот шестьдесят миль в глубь, к самому центру земли. Там власть этого князя гномов безраздельна и не ограничена никакими договорами.

Рюбецалю нравится бродить по своим широко раскинувшимся в бездне владениям, осматривать неистощимые богатства подземных кладовых, поглядывать за гномами-рудокопами и расставлять их по рабочим местам: кого строить прочную дамбу, чтобы сдержать огненную стихию и не дать ей вырваться из недр земли, а кого — улавливать минеральные пары, дабы насытить ими пустую породу и превратить её в благородную руду.