Касси (СИ) - Белова Полина

- Завтра доставите груз сразу на Гостиный двор, в мою лавку, - деловито распорядился он на прощание. - А я не могу больше. У меня появилась новая человеческая наложница со свежей меткой, я её с прошлой поездки в человеческий город привёз. Хочу её так, как ни одну волчицу не хотел. Последний день пути по нашей территории, перед самой столицей, всего с двумя повозками, вы, парни, и сами справитесь.

Тилли рассчитывала, когда Фарэс достал её из повозки, развязал и сдёрнул с её тела свой заплечный мешок, что сможет, наконец, спокойно справить естественные надобности и хоть немного пройтись, размять ноги. Полная луна светила необыкновенно ярко. Белый снег отражал её сияние и вокруг было светло, почти как днём. После тёмной крытой повозки и тесного мешка, прогуляться для девушки казалось сплошным удовольствием. Но нетерпеливый оборотень, едва она вернулась из-за заснеженных кустиков, схватил девушку за талию и утянул в шатёр, предупреждающе рыкнув на ходу в сторону своего напарника.

Тилли размахивала руками, пытаясь отбиться от Фарэса так, что даже сама себя ударила, когда кулачок отскочил. Пытаясь мягко прекратить её сопротивление, оборотень не придумал ничего лучше, чем, едва они оказались под пологом, в тот же миг, задрать длинную юбку пышного свадебного платья строптивице на голову, не замечая, что закрывает ей глаза, нос и рот, зато надёжно беря в плен непослушные руки Тилли.

Потом Фарэс мягко повалил девушку на что-то холодное, но более-менее не твёрдое и скрутил подол в узел над её макушкой, скрепив его обрывком какого-то ремешка. Тилли бешено пыталась выбраться из тряпочного плена, но ничего не получалось. Было темно, ткань липла к лицу, и девушка старалась отвести её ладошками подальше, чтобы можно было дышать.

Очень быстро после того, как верхняя часть тела Тилли, от талии, оказалась в импровизированном душном мешке, она была полностью беспомощно оголена снизу. Фарэс легко, но крепко удерживал брыкающиеся ноги чуть выше коленей и, помня об альфе и его ошибке с Касси, стал мучительно медленно проникать напряжённым до крайности членом в невероятно узкое девственное лоно. Оборотень глубоко дышал, наслаждаясь ароматом Тилли, и с невероятным усилием воли сдерживался, не позволяя себе сорваться и начать двигаться в бешенном ритме, как того желало всё его существо.

Но даже такое, мучительно медленное проникновение в сочетании с одуряющим запахом девочки доставляло Фарэсу бесконечное, доселе невиданное, удовольствие. Тилли, трепыхаясь в завязанном подоле, умоляла о чём-то, возможно, плакала. Он не слушал, точнее, не слышал, поглощённый своими небывало острыми ощущениями.

В какой-то оглушительно приятный момент, Фарэс почувствовал, как головка члена уткнулась, очень медленно натянула и, наконец, прорвала девственную плеву. Девочка пронзительно закричала под ним, задёргалась и затихла. Оборотень почувствовал, что проникновение стало легче за счёт влаги, наверное, крови девочки. После того, как больше некуда стало двигаться – он насадил крошку на член до упора в её матку, Фарэс так же медленно двинулся в обратном направлении… И снова медленно вперёд… и медленно назад…и вперёд...

Пытка Тилли всё продолжалась, она всё слабее, как муха в паутине, путалась внутри подола, всё меньше, как могла, изгибалась, всё тише кричала от боли и страха, охрипнув в какой-то момент. И, наконец, поняла, что просто задыхается в проклятых тряпках.

К счастью, Фарэс, наконец, решил, что сдерживался достаточно и начал долбиться с бешенной силой. Тут задыхающейся Тилли стало настолько больно, что она снова стала дёргаться. Подол слетел с её лица, но вдохнуть бедняжка не успела - в основание шеи вонзились острые волчьи клыки. В этот момент от боли и ужаса, что её насилуют и едят, Тилли, наконец, потеряла сознание.

Фарэс, умопомрачительно кончая, тоже на мгновение отключился из-за мощной разрядки. Придя в себя, он аккуратно расправил подол, прикрывая голые ноги девушки, и, довольный собой и своей выдержкой, посмотрел на личико своей человечки. И тут суровое воинское сердце ушло в пятки – его нежная малышка выглядела неживой.

Фарэс, как был, с полуспущенными штанами выскочил, прижимая Тилли к себе, из шатра. На залитой лунным светом поляне костёр уже не горел. Второй оборотень принял волчью ипостась, и спал, прикрыв пушистым хвостом нос, возле повозок.

Фарэс панически дёрнулся в одну сторону поляны, метнулся во вторую и… растерянно замер в центре.

Девочка лежала на его руках, безжизненно свесив вниз руки. Фарэс высоко поднял её, прижимая к груди, потом в ужасе поднял морду и завыл.

В метаниях, его штаны свалились на щиколотки, поджарые голые ягодицы щипал крепкий мороз, но Фарэс не чувствовал холода. Он был в отчаянии и не понимал, что сделал не так. Он же был с человечкой бережнее и аккуратнее, чем с любой волчицей, которую ему случалось брать. Какая же она нежная, его человечка! Что же теперь делать? Оборотень осторожно лизнул девичье личико.

Тилли застонала и открыла глаза.

- Живая, лапушка моя! – обрадовался Фарэс.

На это счастливое восклицание возмущённая Тилли брыкнулась так сильно, что оборотень едва не уронил её и девушке удалось встать на ноги. Снег обжёг холодом босые ступни, и Тилли тут же запрыгала, одновременно изо всех силёнок отпихивая Фарэса. Не ожидавший таких резких действий от умирающей, оборотень невольно отступил назад, запутался в спущенных штанах и со всего маха сел голым задом в не до конца погасший костёр в центре поляны. Едва мошонка коснулась горящих углей, Фарэс резко взметнулся вверх, оглашая громким воем спящий зимний лес. Его напарник, до этого спокойно спавший, вылетел на поляну и встал в боевую стойку, прижав уши и оскалив клыки. Тилли, которой безумно холодно было стоять босыми ногами на снегу, быстро переминалась с ноги на ногу, не зная куда бежать.

Пока Фарэс приходил в себя, опустив в нетронутый снег на краю поляны обожжённый зад и немного припаленные яички, его напарник стал грозно надвигаться на испуганную девушку.

- Фарэс, я боюсь его! - хрипло и жалобно позвала Тилли.

В ту же секунду она снова была на уже привычных руках Фарэса, который успокаивающе пробурчал что-то второму оборотню и побрёл со своей ношей в шатёр. Там он уложил человечку на шкуру и полой этой же шкуры укрыл её, словно завернув. Сам устроился рядом, на животе, раздвинув ноги, чтобы не сжимать пострадавшие яички. К утру регенерация сделает своё дело, а пока приятного было мало и Фарэс легонько поскуливал. Тилли, всё ещё не совсем понимающая происходящее, вдруг протянула руку и погладила его по голове. Фарэс затих, принимая первую несмелую ласку человечки.

- Лапушка моя… - нежно протянул он.

Но тут, Тилли вспомнила, что этот оборотень только что с ней сделал, и она от души стукнула его по тому же месту, которое гладила.

- Было больно! Ладно. Мама предупреждала меня, что с мужчиной в первый раз очень больно, но зачем платье на голову натянул? Я чуть не задохнулась! И больно кусаться зачем? – обиженно воскликнула она. – Знаешь, как страшно? Я думала, ты решил меня съесть!

Стонущий Фарэс, лежащий на животе с растопыренными ногами, кверху голым припаленным задом совсем не вызывал у Тилли страха, несмотря на только что произошедшее насилие. Она тоже постанывала от боли внизу живота и у основания шеи и обиженно сопела, высказывая претензии.

- Прости меня, маленькая. Я очень старался быть нежным, - тихо произнёс Фарэс.

- Это ты был нежным? Лучше верни меня обратно! Чувствую, что убийца Игорий, просто ласковый котёнок по сравнению с тобой. А я, дурища, ещё радовалась, что такой красивый мужчина меня похитил.

- Я показался тебе красивым? Не нужно тебе обратно, лапушка. Обещаю, кусаться больше не буду. Это просто метка. Она ставится один раз. Ты тоже необыкновенно красивая! Самая красивая человечка на свете. Я буду стараться тебя, девочка моя, беречь, обещаю!

Тилли и сама понимала, что дороги назад у неё теперь нет. Она потеряла девственность и не может вернуться к родителям. Теперь этот странный оборотень её единственно возможное будущее.