Кабинет диковин - Дуглас Престон

Постепенно в его голове начала вырисовываться вроде бы перспективная идея. Нора всегда недооценивала могущество прессы, включая «Нью-Йорк таймс». Она не понимала, каким послушным, нежным и готовым к сотрудничеству станет руководство музея, если почувствует, что рискует получить негативные отзывы в прессе. Да, это может сработать. Она получит назад коллекцию этого Шоттама, ей профинансируют радиоуглеродный анализ и, может быть, даже не срежут фонды. В конечном итоге Нора будет ему благодарна. Если действовать быстро, статья может появиться уже в раннем выпуске.

– Эй, приятель! – услышал он дружелюбный вопль.

Смитбек обернулся и увидел двух уже знакомых ему бродяг.

Пьянчуги со счастливыми красными рожами брели в обнимку по тротуару. Один из них держал в руке бумажный пакет.

– Не хочешь глотнуть за наш счет?

Смитбек извлек двадцатидолларовую банкноту и, держа ее перед носом алкашей, сказал:

– Вот что. Через несколько минут из дома выйдет тощая баба в черном. Сопровождать ее будут два парня. Зовут бабу Милли. Обнимите ее покрепче и расцелуйте. Чем сильнее обслюнявите, тем лучше.

– Бу сде! – гаркнул бродяга, схватил банкноту и сунул ее в карман.

Смитбек двинулся в сторону Бродвея. Его настроение несколько улучшилось.

8

Энтони Фэрхейвен поместил свое сухое мускулистое тело в кресло, положил на колени плотную льняную салфетку и изучил поданный ему завтрак.

Легкая, но тщательно продуманная утренняя трапеза состояла из двух крекеров на воде, желе, приготовленного из маточного молочка пчел, и чая, поданного в чашке тонкого китайского фарфора.

Энтони осушил чашку одним глотком, лениво погрыз крекер, вытер губы и коротким движением руки дал сигнал подать газеты.

Все помещение со стеклянными закругленными стенами, в котором он обычно завтракал, было залито солнечным светом. Отсюда, с вершины башни «Метрополитена», Манхэттен был словно на ладони. Окна домов в утреннем свете подмигивали золотыми и розовыми отблесками. Далеко внизу темнел прямоугольник Центрального парка, чем-то похожий на могилу, вырытую в самом центре великого города. Лучи солнца только что коснулись вершин деревьев, и тени домов вдоль Пятой авеню лежали в парке черными полосами.

Послышался шорох, и горничная положила перед ним газеты – «Нью-Йорк таймс» и «Уолл-стрит джорнал». Как он и требовал, газеты только что были проглажены горячим утюгом. Энтони решил начать с «Таймс». Когда он развернул газету, его ноздрей коснулся запах свежей типографской краски. Листы были теплые и сухие. Он слегка встряхнул газету, чтобы листы легли свободнее, и, обратившись к первой полосе, пробежал глазами заголовки. Мирные переговоры на Ближнем Востоке. Дебаты кандидатов на пост мэра. Землетрясение в Индонезии. Затем Энтони глянул на нижнюю часть страницы, и у него перехватило дыхание.

Энтони Фэрхейвен поморгал, глубоко вздохнул и приступил к чтению.

НЬЮ-ЙОРК, 8 октября. В архивах Американского музея естественной истории обнаружено письмо, способное пролить свет на загадку ужасающего захоронения, найденного в начале прошлой недели в Нижнем Манхэттене.

Рабочие, ведущие строительство высотного жилого дома на углу Кэтрин-стрит и Генри-стрит, откопали подземный тоннель с останками тридцати шести юношей и девушек. Останки были замурованы в двенадцати нишах угольного подвала, сооруженного, видимо, в середине девятнадцатого века. Предварительный судебно-медицинский анализ показал, что жертвы были препарированы, а затем расчленены. По заключению доктора Норы Келли, археолога Американского музея естественной истории, убийства произошли в период между 1872 и 1881 годами. В то время на углу стояло трехэтажное здание, в котором размещался частный музей Кабинет природных диковин и редкостей Шоттама. Музей сгорел в 1881 году, а Шоттам погиб при пожаре.

В ходе дальнейших исследований доктор Келли обнаружила письмо, написанное самим Шоттамом незадолго до смерти. В письме он рассказывает о том, как узнал о характере медицинских опытов, проводившихся его жильцом Енохом Ленгом, таксидермистом и химиком. Шоттам утверждает, что Ленг проводил эксперименты на людях с целью продления собственной жизни. Эксперименты требовали иссечения нижней части спинного мозга у живых объектов. Шоттам приложил к письму выдержки из лабораторного журнала Ленга, в котором тот детально описывал свои опыты. Нашей газете удалось получить копию письма. Если люди, останки которых обнаружены, были действительно убиты, то мы имеем дело с самым большим серийным убийством в истории Нью-Йорка, возможно – и США. Самый известный серийный убийца Англии Джек-потрошитель отправил на тот свет в 1888 году в лондонском районе Уайтчепел восемь женщин. Джеффри Дамер, печально знаменитый убийца из США, прикончил по меньшей мере семнадцать человек.

Останки были направлены в Бюро судебно-медицинской экспертизы и стали недоступны для независимого обследования. Подземный тоннель уничтожен в ходе строительных работ фирмой «Моген – Фэрхейвен». По словам Мэри Хилл, строительная площадка не подпадает под действие «Акта об охране археологических и исторических ценностей Нью-Йорка». «Это всего лишь место старинного преступления и не представляет археологического интереса. Оно не отвечает указанным в Акте критериям, и у нас нет никаких оснований для приостановки строительства», – пояснила вашему корреспонденту мисс Хилл. Представитель Комиссии по сохранению достопримечательностей Нью-Йорка имеет по этому вопросу иную точку зрения и, как утверждают, обратился к сенатору от штата Нью-Йорк с просьбой создать специальную группу, чтобы исследовать данную проблему.

Из захоронения удалось спасти лишь один предмет одежды – платье. Платье было доставлено в музей, и доктор Келли, внимательно его исследовав, обнаружила под подкладкой листок бумаги. На листке имеется короткая запись, сделанная молодой женщиной, которая, по всей видимости, считала, что жить ей осталось совсем немного. «(Ме)ня завут (sic) Мэри Грин, взраст (sic) 19 № 16 Уоттер(sic) – стрит», – написала девушка кровью, скорее всего собственной.

К делу проявило интерес Федеральное бюро расследований, о чем свидетельствует появление специального агента ФБР Пендергаста. Агент Пендергаст постоянно работает в Новом Орлеане, но представители ФБР Нового Орлеана, как и их коллеги из Нью-Йорка, воздержались от комментариев по поводу его деятельности. Пендергаст известен как один из самых выдающихся сотрудников ФБР южного региона. В Нью-Йорке ему уже приходилось принимать участие в раскрытии нескольких чрезвычайно серьезных преступлений. Однако департамент полиции Нью-Йорка, похоже, совершенно не интересуется массовым убийством, имевшим место более ста лет назад. Капитан Шервуд Кастер, на участке которого было открыто захоронение, сказал, что дело имеет лишь исторический интерес. «Убийца давно умер, – сказал капитан. – Так же как и его сообщники. Мы оставляем это историкам, чтобы сосредоточить все свои ресурсы на раскрытии и предотвращении преступлений двадцать первого века».

Сразу же после обнаружения письма Американский музей естественной истории изъял коллекцию Шоттама из архива. Первый заместитель директора музея Роджер Брисбейн заявил, что изъятие собрания Шоттама «является частью давно запланированной программы по консервации архивных материалов и не имеет ни малейшего отношения к текущим событиям». Мистер Брисбейн рекомендовал нам по всем вопросам обращаться к Гарри Медокеру из отдела по связям с общественностью. Тем временем мистер Медокер на все звонки «Нью-Йорк таймс» не отвечает.

Статья продолжалась и на внутренней полосе, где репортер с видимым удовольствием смаковал подробности старинных убийств. Фэрхейвен прочитал статью до конца, а затем вернулся к началу. Сухие страницы «Таймс» слегка шуршали, повторяя шелест листьев деревьев, стоящих снаружи в огромных фарфоровых горшках.

Фэрхейвен медленно положил газету на стол и снова взглянул на раскинувшийся под ним город. На противоположной стороне парка он видел гранитные башни и блестевшую в народившемся утре медную крышу Музея естественной истории. Фэрхейвен слегка пошевелил пальцами, и перед ним возникла новая чашка чая. Посмотрев на белый фарфор без всякого удовольствия, он одним глотком осушил чашку. На столе появился телефон.

Фэрхейвен знал все, что касалось развития рынка недвижимости, хитросплетений городской политики и проблем пиара. Он прекрасно понимал, что статья таит в себе огромную потенциальную опасность. Следовало немедленно предпринять самые жесткие меры.

Строительный магнат немного подумал, решая, кто должен первым услышать его звонок. Через секунду он уже набирал номер личного телефона мэра, который знал наизусть.