Я тебя рисую - Марина Суржевская

— Отпусти! Куда ты меня тащишь?

— В кровать, — он изогнул кончики губ. — Я тащу тебя в кровать, Ева. Или в кресло. Или на стол… мне сейчас без разницы…

Я похлопала глазами, непонимающе рассматривая его застывшее лицо. Потом все же поняла, о чем говорит арманец, и задергалась, пытаясь освободиться.

— Отпусти! Не смей! Не трогай меня!

Линтару мои движения, кажется, только нравились, потому что желтые глаза потемнели, налились золотом. Он положил меня на покрывало, придавил своим телом, прижался губами к шее.

— Я буду осторожен. Не хочу убить тебя.

— Отпусти!

Я вывернулась, взбрыкнула ногами, пытаясь отпихнуть его от себя или ударить. Но арманец рассмеялся.

— Ева, ты разве не знаешь, что сопротивление лишь распаляет мужчин? А мне и так трудно сдерживать свой огонь рядом с тобой…

Я не понимала, о чем он говорит, да и не хотела понимать. Единственное, что владело мной — страх и желание избежать этих прикосновений, этих ласк. Он целовал мою шею, одной рукой без труда удерживая оба моих запястья и придавливая ноги коленом. Горячие губы спускались все ниже, к вырезу туники.

— Вкусная…

На моих глазах выступили слезы от понимания, что этот убийца хочет еще и насладиться близостью со мной. Отчаяние ли придало мне сил, или он просто чуть ослабил захват, но я смогла освободить руки и уперлась ладонями в его плечи, пытаясь оттолкнуть. Я выворачивалась ужом, чтобы избежать этих прикосновений, отталкивала его. Размахнулась, и, как смогла, ударила арманца по лицу, когда он поднял голову. Коротко выдохнув, он одним движением перевернул меня на живот, задрал мне тунику, сжал мои бедра.

Я снова вскрикнула, пытаясь отползти, но он подтащил меня к краю кровати, и я почувствовала обжигающе горячую ладонь на своих бедрах. И выгнулась, слезы брызнули из глаз. Он вдруг замер за моей спиной, лишь дышал тяжело, хрипло. И рывком встал, отошел.

Я осторожно перевернулась, стискивая на груди ткань. Темный дух…

Линтар вышел на террасу, я видела сквозь матовое стекло, как он стоит, опершись руками о перила и склонив голову. Я сползла с кровати, попятилась, не зная, что делать. Инстинкт кричал, что нужно убегать, прятаться, но куда? Куда мне убежать в Ранххаре от его повелителя?

Арманец еще постоял, потом резко повернулся и вошел в комнату. Я непроизвольно попятилась. Он стоял возле двери, рассматривая меня, и молчал, отчего мне было не по себе. А после просто ушел, все так же молча. Дверь мягко закрылась за ним, а я осталась, растерянная.

Около часа я металась по комнатам, вздрагивая от каждого шороха и ожидая возвращения арманца. А когда дверь открылась, сжала в ладони найденный нож для фруктов, готовясь дорого продать свою честь или жизнь. Но это были всего лишь служанки, которые, не поднимая глаз, передали мне бутылочку с целебной мазью, потом накрыли на стол и ушли. Я посмотрела на один прибор, помялась и подошла ближе. В животе настойчиво заурчало от голода. Подумав, я плюнула на приличия, уселась и приступила к трапезе. Мясо оказалось не перченым и нежным, овощи свежими, сыр легким и несоленым. Словно кто-то подслушал мои мысли и узнал предпочтения в еде. Так как на столе нашелся и графин с водой, я сделала вывод, что кормили все-таки именно меня. Арманцы, насколько я поняла, воду почти не пили, предпочитая легкие винные напитки, или вовсе обходясь без жидкости.

Блаженная сытость несколько примирила меня с жизнью, и я пошла по комнатам, раздумывая, чем заняться. Из спальни перешла в гостиную, оттуда — в кабинет. Прошлась вдоль ниш, рассматривая книги. Многие с непонятными знаками: язык был мне не знаком и похож на древний, и, как мы всегда думали, — утраченный. Я оглянулась на дверь, достала один фолиант, раскрыла. Желтые страницы сплошь покрыты знаками-рисунками, они плыли перед глазами, складываясь в затейливый узор, и казались даже не буквами, а… картиной. Изумленная, я присмотрелась внимательнее. Черные символы дрожали и менялись, вытягивались хвостики, поднимали головы завитки, точки множились и перетекали в капли. Словно пергамент силился рассказать мне какую-то историю, показать что-то интересное. И я даже дыхание затаила, стремясь увидеть.

Но не смогла. И со вздохом поставила книгу на место. Походила вокруг массивного стола, разглядывая бумаги, прочитать которые мне не удавалось, писчие перья, тяжелую печать, воск. Перевернула оттиск и хмыкнула. Конечно, что же еще она может изображать. Летящий дракон.

Под стопкой аккуратно сложенных свитков мелькнул краешек темной картины, и я потянула ее. И изумленно вскрикнула. Потому что это был мой портрет! Тот самый, над которым долго хохотал Люк, когда увидел. Конечно, на этой картине узнать меня было невозможно. Художник был талантлив, и запечатлел тот самый вид, который видел, с потрясающей точностью! Я с усмешкой рассматривала девушку на портрете: хмурый взгляд из-под насупленных бровей насыщенного черного цвета, белое от краски лицо и губы. Зеленый хитар, скрывающий волосы и придающий лицу нездоровую желтизну. Высокий кружевной воротник, в котором как в хомуте утопает подбородок. На этой картине я выглядела лет на пятнадцать старше, и была совершенно на себя не похожа.

У созидающих запрещено рисовать людей. Так что это единственное мое изображение. Да и то сделанное лишь с одной целью — отвадить от меня настойчивого наследника Первородных! Но портрет, отправленный в подарок, не достиг владений принца: летун пропал. Как мы думали, птица попала в шторм, или на нее напал хищник. Правда, представить себе хищника, способного поймать летуна, было сложно. Хотя…

Отошла к окну и снова посмотрела на горы. Такой хищник был. Правда, расы за Стеной считают его лишь страшной сказкой. Как и древний живой язык. Как и духов…

Драконы.

Мы думали, что их не существует. А еще мы думали, что преодолеть Стену невозможно.

Я закусила губу, раздумывая. Но теперь хотя бы понятно, почему Линтар не признал во мне принцессу. А изображения других членов королевской семьи и вовсе не существовали в природе, чему я сейчас очень порадовалась.

Снова походила по комнатам и даже открыла дверь, выглянула в коридор. Но там оказались два стража, которые преградили мне путь. Я попятилась обратно…

Я потерял контроль. Полностью. Никогда со мной такого не было, разве что в юности. Но и тогда я почти сразу научился подчинять пламя. А сегодня огонь не слушался совершенно, вырывался, и это даже не в момент ярости или пика наслаждения, а в самом начале игры… Дикарка возбуждала меня, ее запах и вид манили и будоражили, но чтобы так сорваться…