Великосветский прием - Джулия Фэнтон

– Если увидишь, направь его ко мне, ладно? – попросила Пимс. – Скажи ему, что я готова собирать деньги в фонд его избирательной кампании или что-нибудь в этом роде. Александра, я просто теряю голову. Дерек – это мой идеал.

– Твой идеал? – поддразнила ее Александра. – С его-то длинным носом и поросячьими глазками?

– Ты так говоришь, потому что ты его сестра. А по-моему, так он похож на Джона Кеннеди. Слушай, посмотри на мою спину, не осталось ли там отпечатков потных ладоней? – попросила Пимс, поворачиваясь к Александре широкой спиной. – А тебя не интересует Роджер? Он душка, правда? Чуть маловат ростом, но очень милый.

Александра вздохнула:

– Пимс, ну что значит «душка»? Какой же это мужчина, если он «душка»? Нет, я ценю в мужчинах совсем другое.

– Зрелость? Воспитание? Секс?

– Почему бы и нет? И еще притягательную силу, харизму. А кроме того, богатство, власть, положение. – Александра невольно подумала о своем отце: из всех, кого она знала, под такое описание подходил только Джей Уинтроп.

– Ну и запросы! – фыркнула Памела.

В одиннадцать часов танцы прекратились, и оркестр заиграл туш. Гости выстроились полукругом у танцевальной площадки. Настало время представить обществу дебютанток.

Александра заметно нервничала, стоя рядом с отцом, Дереком и Роджером Хау и ожидая своей очереди. Она сжимала в руках изящную бутоньерку из карликовых роз и гардений. Прежде она не задумывалась об этом традиционном ритуале. Многие поколения девушек в белых бальных платьях стояли точно так же, как она сейчас, дрожа от волнения и гордясь собой: они вступали во взрослую жизнь.

– Не волнуйся, девочка моя, – сказал Джей Уинтроп, сжимая локоть дочери. Ему исполнилось пятьдесят шесть лет. С годами он сделался похож на римского патриция: волосы цвета перца с солью, здоровый цвет лица, аккуратно подстриженные усы. Благодаря своему росту он возвышался над большинством приглашенных, и десять килограммов лишнего веса не портили его, а лишь придавали крупной фигуре дополнительную весомость. Всю жизнь Александра его боготворила. – Для меня ты всегда останешься малышкой, хотя теперь ты совсем взрослая девушка – самая красивая из всех. Я горжусь тобой.

– О, папа...

– Ты так же прекрасна, как твоя мать, – добавил Джей Уинтроп, и его глаза увлажнились.

Александра смахнула слезинку. Воспоминания о матери болью отозвались в ее душе. Кассандра Уинтроп была не просто красавицей: она всю жизнь делала людям добро.

На мгновение Александре показалось, что мать тоже стоит рядом. Ее облик был проникнут печалью, словно материнское сердце чуяло беду.

Я искуплю свою вину, молча пообещала Александра. Даю слово. Клянусь. Я буду жить честно и никому не причиню зла. Буду писать музыку. Буду сочинять песни.

Пимс выходила первой. Дерек, стоявший справа от Александры, с легкой иронией наблюдал за происходящим. Он сто раз бывал на балах в честь дебютанток и слыл завидным женихом. Вот уже десять лет бостонские мамаши расставляли на него сети, но Дереку всегда удавалось ускользнуть. Теперь, глядя, как Пимс судорожно сжимает бутоньерку и отчаянно краснеет, он наклонился к самому уху Александры и прошептал:

– Она волнует мужское воображение не более, чем паровая котлета.

– Ну тебя, Дерек! Замолчи! – Александра боялась расхохотаться. – Смотри, сейчас выходит Маффи. Она такая хорошенькая, просто чудо!

Потом настала очередь Александры. Она набрала в себя побольше воздуха, чувствуя, как ноги наливаются свинцом, но никак не выдала своего трепета. Взяв под руку отца, она плавным движением скользнула вперед и просияла лучезарной улыбкой. Тетушка Сэйра без устали репетировала с ней этот скользящий шаг и последующий реверанс. Александра ступала с безупречной грацией. Теперь все увидели в ней высокую, легкую в движениях молодую женщину, внутренне уверенную в себе, блистающую красотой и свежестью. Летящее белое платье довершало ее облик.

Она не различала лиц в толпе гостей, но до ее слуха донеслось восхищенное, дружное «Ах».

– От тебя все в восторге, – успел шепнуть Дерек, когда они с Роджером сопровождали Александру на отведенное ей место среди остальных дебютанток. – Завтра у тебя телефон раскалится от звонков. Но для меня ты просто сестренка Сисси, так что не особенно задирай нос.

Потом Александра закружилась с братом в туре вальса. Сказочная ночь... приглушенный свет, луна за окнами, восхищенные взгляды... Что ожидало ее дальше?

Тетушка Сэйра считала, что бал удался на славу.

– Можно смело сказать, что ты, Александра, – звезда нынешнего сезона, – провозгласила она, царственно восседая за боковым столиком, откуда хорошо просматривался весь зал.

Александра покраснела от смущения и не нашлась, что ответить.

– Вот увидишь, завтра с самого утра тебе начнут доставлять букеты. Ты затмила всех остальных девушек.

– Я прямо не знаю, тетя Сэйра...

В час ночи были поданы легкие закуски, и дебютантки, а вместе с ними и все приглашенные, подкрепились омлетом, колбасой, тостами с джемом, апельсиновым соком и кофе. Шеф-повар оказался на высоте. Он приготовил четыре вида картофельных блюд, от подрумяненной жареной картошки до хрустящих чипсов, сдобренных маслом и приправленных свежесмолотым перцем.

Дерек оторвался от игривой беседы с Бекки Сэлтон, признанной красавицы прошлого сезона, и наполнил тарелку Александры. Они выбрали столик у окна, откуда были видны залитый лунным светом сад и дефилирующие парочки. Александра едва притронулась к омлету с грибами и насмешливо улыбнулась брату:

– Так-так. Значит, Бекки Сэлтон?

– Нет, она слишком пухленькая.

– Пухленькая?

– Мне нужна такая, как Жаклин Бувье. Но, разумеется, не католичка. Неотразимое обаяние, утонченность и интеллект. Ну, ты понимаешь.

Александра нахмурилась:

– Любая из этих девушек могла бы быть не хуже твоей Жаклин Бувье-Кеннеди-Онассис, если бы вытянула счастливый билет.

– Кстати об интеллекте, сестренка. Ты, по-моему, не страдаешь его отсутствием. Не могла бы ты мне немного помочь во время следующей избирательной кампании? Может быть, тебе удастся заручиться поддержкой спонсоров. Мне уже неловко рассчитывать на отцовский кошелек.

Александра согласилась, и разговор пошел о предвыборных делах. Вдруг Дерек посмотрел в сторону и широко улыбнулся:

– О, кого я вижу! Джанкарло. Наконец-то.

– Кто такой Джанкарло?

Александра увидела стройного молодого человека лет двадцати, который мягкой походкой направлялся к их столику. Он был одет, как подобало случаю, однако смокинг сидел на нем с особым шиком. Его отличала особая южная красота. Иссиня-черные завитки волос ложились на воротник. Александра отметила, что у него классический римский профиль.