Алмаз (СИ) - Макарова Елена А.

— Так-то лучше, детка, — прошептал Костя, и его руки легли на мою спину.

Ладони медленно путешествовали от поясницы до самых плеч, словно рисуя невидимые узоры, вызывая желание изгибаться, как ластящаяся кошка. Я закрывала глаза от удовольствия и трепета каждый раз, когда кончики его пальцев, точно как те самые подаренные им бабочки, порхали по моей шее. Поистине, он был музыкантом, а я — инструментом в его руках, который отзывался на каждое прикосновение. И существовало одно лишь отличие: зарождалась не мелодия, а… Любовь?

Эта мысль, даже само слово, испугали меня, я оттолкнула Костю и захлопнула дверь, оставив парня за порогом. В голове и душе разразился настоящий кавардак. Рука так и осталась сжимать дверную ручку.

— Так теперь ты говоришь мне «да»? — послышалось за дверью после недолгой паузы. — Ты простила меня?

— Нет!

— Все еще согласна сниматься в клипе?

— Да.

— А еще один поцелуй?

— Нет!

— А в щеку?

— Нет.

— Крепкие объятия? — пытал Костя счастье.

Как и в жизни, сейчас мы стояли по разные стороны: он — на сцене, с головой уходя в творчество, а я — среди четырех стен обыденности, но, тем не менее, удовлетворяющей мои запросы. Я была счастлива тем, что имела, и не тянулась туда, откуда потом будет больно падать.

— Марго? — позвал Костя, когда я была уверена, что он уже давно ушел, и только я одна стою, оперевшись плечом о дверь. Сомневалась, отвечать ли или пусть думает, что отправилась спать.

— Да? — неуверенно отозвалась.

— Можно я кое-что тебе прочитаю? — осторожно спросил он. — На этот раз из своего.

— Прямо сейчас?

— Когда слова просятся, их нельзя умалчивать.

— Тогда не умалчивай, — приложила ладонь к холодному металлу двери, желая таким глупым способом быть как можно ближе к парню.

Почти друзья в лучах заката,

Почти любовники в ночи.

Почти близки. И без возврата,

Мы одиноки, хоть кричи!

Проводим небо, что темнеет…

С истомой встретим мы рассвет!

Тепло лучей любовью греет,

Но сердце дико шепчет: «Нет!»

Волненья сгинут. Нет признаний!

Мы не почувствуем тоски…

Как отпустить? Грош — обещанья!

Сжимают пальцы, как тиски.

Сломали судьбы без возврата,

Сгубили души. Как вода

Не выпускали из захвата,

Пока не прозвучало: «Да!»

Решил кто первым? Нет. Не важно.

Кто сдался? Ты? А может я?

Итог плачевен — знает каждый

Нам одиночество — судья.

И вновь рассвет встречаем серый,

И снова слышится: «Почти…»

Но есть надежда. Ты не первый…

Смогу путь к сердцу я найти.[1]

[1] Автор: Дора Коуст

6. Тиран и бесконечная вселенная

Доставала из шкафа вещи и аккуратно складывала их в чемодан, Аня так же методично выкидывала их оттуда, разбрасывая по комнате.

— Ну что это? — осматривала она свою новую жертву в виде теплой спортивной кофты на молнии. — В этом ты никогда не соблазнишь мужчину, — она подошла к комоду и, отодвинув ящик с нижним бельем, бесцеремонно принялась там рыться. Это было уже слишком.

— Может, хватит? — возмутилась. — Я не собираюсь никого соблазнять, я еду работать.

— Называй как хочешь, — отмахнулась от меня, как от назойливой мухи. Так и не найдя того, что хотела, в моих вещах, она обреченно вздохнула: — Ладно, подруга тебя выручит, — заговорила о себе в третьем лице, чем пугала меня.

Аня вышла из комнаты, а вернулась уже с охапкой кружев и тесемок.

— Вот! — гордо заявила она, свалив все это кучей на кровать. — Пару дней назад прикупила. Правда, не знаю зачем, мне-то они сейчас без надобности — соблазнять пока некого. А тебе — то, что надо. — Она выбрала из всего этого безобразия нечто, совершенно не подходившее под мое понимание белья. — Мужики от этого слюни пускают.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты уверена, что говоришь о мужчинах, а не о собаке Павлова?

Аня скривилась.

— Ха-ха! Все тебе шуточки. Думаешь, долго Костя будет на это вестись? Мужики могут говорить и делать что угодно, но в итоге они хотят получить только одно.

— Любовь? — предположила я, пряча улыбку.

— И что он в тебе нашел? — покачала она головой и, собрав свои щедрые подарки, плюхнула их ко мне в чемодан.

— Нет уж, спасибо, — начала выгребать белье обратно, а подруга упорно впихивала его мне в руки.

— Нет уж, возьми! — настаивала.

Мы толкались и не давали друг другу дотянуться до чемодана.

— Дура! — разозлилась Аня и бросила прямо мне в лицо кружевные трусики.

— Озабоченная! — запустила в нее первым, что попалось.

— Вот это да! — мы обе обернулись на голос. В дверях стоял Олег, снимая с головы только что запущенный мной снаряд — вторую часть комплекта, который угадил прямо в парня. — Девочки, надеюсь, вы деретесь из-за меня, — осмотрел деталь женского гардероба, — и по причине того, что решаете, кто это наденет.

— Дай сюда! — Аня выхватила у него из рук свою покупку.

— Так это твое? — проводил парень ее сальным взглядом. — А я не подозревал, что ты такая горячая штучка.

— Еще какая! — у нее был такой вид, будто она гордилась этим. — Только не для тебя, — поспешила отметить.

Олег не воспринимал ее слова всерьез и продолжал посмеиваться.

— Не будешь так добра, не просветишь, для кого же?

— Для сильного, умного, уверенного, — начала перечислять она, загибая пальцы.

— Ты слишком много читаешь женских романов, — прервал ее парень, предчувствуя, что этот список достоинств может оказаться бесконечным.

Аня приготовилась отстаивать свое мнение, воинственно упершись руками в бока.

— По-твоему, сказки только в книгах? В жизни их не бывает? — Она указала на меня: — Вот наглядный пример: Принц и Золушка.

— Никакая я не Золушка! — почему-то опровергать то, что Костя — принц, не стала. Но меня все равно никто не слушал, начинался нешуточный спор.

— Только наша Золушка станцует на граблях, разбив себе лоб, и останется ни с чем, — рисовал нерадостную картину Олег.

— Как это ни с чем? — эмоции подруги начали бить через край. — Даже если это ненадолго, у них останутся приятные воспоминания.

— Или неприятные.

— Ну прям уж! — напирала Аня на Олега, и казалось, еще чуть-чуть, и они упрутся лбами, как два барана. — Может, они поженятся! Или она станет матерью его детей!

— Это ты уже загнула! — обалдела я от ее фантазий.

— Серьезно, завязывай читать любовные романы, — посоветовал Олег, решив первым прекратить этот дурацкий никому ненужный спор.

— Да ну вас! — Аня швырнула белье в чемодан и обиженно вышла из комнаты.

Олег вопросительно взглянул на меня, я пожала плечами.

— Так где будут съемки клипа? — поинтересовался он, растянувшись на моей кровати, с которой я только что убрала разбросанные вещи.

— В Нууке.

Олега слегка перекосило. Его познания в географии были не столь хороши, чтобы без труда назвать страну, где находился этот город. Как, впрочем, и мои.

— У меня была такая же реакция, — потом пояснила ломавшему голову другу: — Это в Гренландии.

— На кой ему в Гренландию?

— Ты меня спрашиваешь? — я аккуратно складывала у себя на коленях одежду, прежде чем отправить ее в чемодан. — Костя позвонил, сказал паковать больше теплых вещей, потом спросил про визу, и тут я узнала, куда именно мы отправляемся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вылет был назначен на вечер пятницы. Пробыть в Нууке мы должны были все выходные, а по возвращении предстояло отснять отдельные сцены в студии. Мне пришлось взять отгул у Дэна на эти дни. Признаться, я была рада отдохнуть от бесконечного мелькания подносов, тарелок и лиц. К тому же Костя обещал, что за неполные пять дней, что продлятся съемки, я получу много больше, чем за весь летний сезон работы в пиццерии. Я была настроена поработать.