Дальняя буря - Лиза Бингэм

Глубоко вдохнув предрассветного воздуха, он попытался избавиться от противного запаха, засевшего в ноздрях. Но большая часть этого запаха шла от Тимми Либбли, так что тут сделаешь?

Несмотря на усталость, он сначала потрусил, потом побежал на окраину городка, где у него была назначена встреча с Каттером в заброшенной конторе за школой. Зная, что Каттер не покинет своего укрытия, если не будет полной безопасности, Тимми намеренно выбрал извилистый путь переулками, чтобы обнаружить, если кто-нибудь за ним последует. Наконец, кинув последний взгляд через плечо, он ввалился в покосившийся домишко и захлопнул за собой дверь.

— Ну?

Он не удивился, что Каттер ждал его.

— Гранта Дули там не было.

Тимми начал освобождаться от своего маскарада. Он был уверен, что Каттер снял эту одежду с какого-нибудь мертвого пастуха и дал ей вылежаться пару месяцев.

— Что значит — его там не было? Тимми был уверен, что уже слышал этот разговор раньше. Не потрудившись расстегнуть рубаху, он снял ее через голову и принялся расстегивать брюки.

— Его там не было. Его там не было, черт побери! — Он отшвырнул штаны в сторону и, невзирая на ледяной воздух хибары, занялся своим бельем. — Я столько дней торчал в этом проклятом месте, а он так и не появился!

— Его видели там в начале недели.

— Значит, сейчас его там нет.

— Где же он, дьявольщина?

— В Эштоне, — подсказал Тимми, идя в угол, где стояло ведро со свежей питьевой водой.

Каттер удивленно поднял брови.

— В Эштоне?

Тимми с ухмылкой обернулся.

— Час назад я поболтал с одним из его братьев. Я трепался о пересадке и динамите, который повезут через город, как вы и наказывали. Тогда Нейт Дули решил представить меня кое-кому из своих родственничков. «Росинка» просто кишит ими. Они собираются встретиться с Грантом и Марвином через день-другой и податься на мексиканскую границу.

— Черт возьми.

— Похоже, мне удалось убедить их повременить с отъездом. Я сказал им, что Крокер поехал в Эштон, чтобы проследить за перевозкой Флойда. Я также сболтнул, что за неделю до этого агенты Пинкертонов повезут через город ящик динамита Я оставил Дули в растрепанных чувствах — они сколачивали обычную свою банду себе в помощь. — Он усмехнулся. — Вы были правы. Груз динамита заинтересовал лишь одного- двух. Зато возможность урыть агента Пинкертонов вызвала у них стремление во что бы то ни стало отправиться в Эштон. Полагаю, к концу недели весь клан засядет в горах вокруг города.

Каттер издал возглас удовольствия:

— Мы их схватим! Черт меня подери, эта мерзкая семейка готова заглотить наживку!

Тимми подождал, пока Каттер снова будет весь внимание.

— Но что я хочу знать, так это как Грант и Марвин узнали, что Крокер в Эштоне. Я думал, что вы хотите, чтобы я сообщил им об этом.

— Малыш Флойд уже много лет имеет зуб на Крокера. Нечто вроде личной кровной мести. Думаю, они припомнили рассказы Флойда и стали искать Дэниела там, когда не смогли обнаружить его в Шайенне. — Он радостно хлопнул в ладоши. — Да какая разница, мальчик мой? Раз уж утечка сведений сработала. — Каттер хотел было потрепать Тимми за подбородок, но отдернул руку. — Ух ты! У тебя щетина, как у поросенка.

Тимми сердито уставился на него.

Каттер лишь хмыкнул. Не обращая внимания на запах, он схватил ведро и опрокинул его над головой молодого человека.

Тимми задохнулся от неожиданности и злости, но Каттер рассмеялся:

— Умойся, мой мальчик Нам надо на поезд и… поймать Дули.

Глава 13

В последующие морозные дни у Сьюзан было мало времени, чтобы вспоминать о той ночи, когда Дэниел пришел в ее комнату. И если за дневными заботами ей удавалось отогнать это воспоминание, то в темноте своей комнаты, засыпая, она часто ловила себя на том, что вспоминает жар кожи Дэниела, запах мыла и пены для бритья, и ее охватывало неясное томление, словно после долгой зимы наступала весна.

И с каждым днем росло чувство вины, поедая Сьюзан, пока ей уже совсем стало невмоготу. Молодая незамужняя женщина не должна принимать в своей комнате мужчину, особенно если он полураздет и болен, а она вот-вот навсегда должна связать свою жизнь с церковью.

Навсегда.

Почему будущее кажется ей не таким ясным, как раньше? Почему ей не удается подавить тревожащие желания? Сьюзан надеялась, что некоторое время, проведенное вне школы, подскажет ей решение. Но она находится в еще большем смятении, чем когда-либо.

— Ты очень хорошо выглядишь, Сьюзан.

«Дэниел».

Внезапно заколотившееся сердце напомнило ей, что с той ночи они не оставались наедине. Сьюзан одарила Дэниела застенчивой улыбкой. Она хотела отвергнуть комплимент, потому что читала, что напоминает ворону в своей черной одежде, но с языка сорвалось:

— Спасибо. Я собираюсь в город и закажу там твое лекарство.

В ответ на ее слова он скорчил гримасу. Сьюзан до сих пор сердилась на него за то, что с неделю назад он, никому не сказав, перестал принимать морфий. Она знала, что Дэниел не хотел волновать Эстер или заставить ее подумать, будто он не доверяет ее мазям и порошкам. Сьюзан застала его, когда он выливал свое лекарство в ночной горшок, и отругала за невыполнение предписаний врача. Дэниел пожаловался, что от этого снадобья ему становится хуже. Сьюзан заявила, что это невозможно, и унесла бутылочку с остатками порошка, чтобы собственноручно восполнить лекарство. Тогда уж она, если понадобится, вольет его в Дэниела насильно.

Но девушка не могла не отметить, что Дэниел и без прописанного лекарства поправляется весьма быстро. За исключением того, что он придерживал бок, когда вставал, или морщился от слишком резкого движения, Дэниел практически выздоровел. Если верить Эсси, рана зарастала прекрасно. След, конечно, останется, но одним шрамом больше — одним меньше в добавление к уже имеющимся.

— Пожалуй, я лучше пойду, — сказала наконец Сьюзан, когда Дэниел так и не заговорил.

— Постой. Я хочу дать тебе вот это, — тихо проговорил он, а когда вслед за этим улыбнулся, Сьюзан уловила образ того мальчика, каким когда-то был Дэниел. Тем мальчиком, который приносил ей подарки, когда получал деньги за работу на конюшне. Сьюзан и не помнила, сколько раз, соскучившись, выбегала на дорогу встретить его и получала мятные леденцы.

— Что? — выдохнула она.

Он поднял руку, разжал пальцы.

При виде изящного золотого медальона, лежащего на ладони Дэниела, у Сьюзан перехватило дыхание.

— Дэниел, какая прелесть! Но я не могу взять его.