Забавы негодяев (сборник) - Татьяна Луганцева

Насте стало легче сразу после того, как ей сделали обезболивающий укол и с твердой лангетой забинтовали ее распухшую коленку. А еще ей стало легче морально, что она спасла свою жизнь, жизнь другого человека и что ей поверил следователь, что вообще казалось невероятным. И вот она, приобретя прямо в больнице трость, проковыляла в токсикологическое отделение больницы, где миловидного вида медсестра встретила ее с улыбкой.

– Проснулся ваш зачарованный принц, проснулся, теперь уже можете его навестить.

– Я зайду?

– Конечно, иди! Крепкое у него здоровье! – кивнула она.

Петр полулежал на кровати и вертел в руках пульт от работающего в палате телевизора. Лежал он в палате один, вторая кровать была аккуратно застелена. И абсолютно пустая тумбочка рядом сообщала о том, что место свободно. Выглядел он уже значительно лучше, но бледность все же сохранялась.

Петр лежал под одеялом, укрытый до пояса, явив миру вполне приличный голый торс с бинтом на плече еще с первой передряги.

– Настя! Как я рад!! Я уже сам хотел идти тебя искать! Мне врач сказал, что ты в этой же больнице, только собираешься ее покинуть. Куда ты все спешишь с больной ногой?! Подлечилась бы в больнице.

– Сколько вопросов и сколько советов, – покачала головой Настя, – и не получишь больше ни одного ответа.

Она приблизилась к Петру, прихрамывая, и участливо поинтересовалась:

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Отлично! Словно просто хорошо выспался! – улыбнулся Петр, показав свои тридцать два зуба.

– Очень хорошо, – выдохнула Настя и, явно что-то важное решив для себя, что есть силы залепила ему пощечину.

Петр даже подскочил на кровати.

– За что?!

– Есть за что, Петр, есть, – заверила его Настя. – За то, что притащил меня к себе домой, несмотря на мое легкое сопротивление! С девушками так не поступают! – На секунду задумавшись, Настя залепила ему вторую пощечину и, не дожидаясь его вопроса, сразу же сказала: – А это за то, что, привезя девушку домой, ты забыл про нее, увлекшись своей вертихвосткой, и я несколько часов провалялась за диваном в гостиной, с горя приняв лишнего на грудь. Прекрасный принц забыл, что принес в дом не совсем здоровую девушку? Дорогой мой, я ползала по твоему дому на карачках в поисках помощи!

Петр опустил голову и, что характерно, перестал улыбаться. Только на бледных щеках красовались красные отпечатки ее ладоней, и это только украшало его.

Настя залепила третью, уже не с такой силой, буркнув:

– Бог троицу любит! Честно скажу, мне стало очень жалко тебя, там, в доме… Я очень не хотела, чтобы тебя убили. Я бы боролась за любого. Но сейчас, когда опасность миновала, меня вдруг обуяла ярость к тебе и ненависть, ты уж прости, дорогой. Ведь я тоже человек, женщина, которая еще надеется выйти замуж, родить ребенка. И всего этого я могла лишиться из-за совершенно чужого человека – любителя клубнички! Любишь таких стерв?

– Я все понял, Настя. Я очень виноват перед тобой. Я поступил как свинья. Я очень раскаиваюсь. Честно говоря, я бы обязательно извинился бы перед тобой. Я побежал успокаивать Свету, а когда вернулся, я был уверен, что ты ушла. Я не думал, что с тобой так все серьезно, что ты даже не сможешь встать без посторонней помощи. И я поехал искать…

– Я знаю все это, – устало махнула рукой Настя, и Петр невольно дернулся.

Она рассмеялась.

– Почему дал побить себя? Мог бы перехватить мне руки.

– Заслужил… Да от такой женщины приму все, даже смертную казнь, – с какой-то особой нежностью посмотрел он на нее, и Настя снова поймала на себе стаю мурашек.

Она хмыкнула, чтобы скрыть охватившее ее смятение:

– Не получится у тебя красивыми словами разбить мне всю жизнь.

– Да я тебя и не ловлю, рыбка золотая. Я обязан тебе по гроб…

– А вот этого не надо! – сразу же предостерегла его Настя. – Я зашла попрощаться, я ухожу… Первый раз ты уже хотел отблагодарить меня, я чуть второй раз не умерла… с тобой вообще опасно иметь дело.

Сказано – сделано. Она повернулась и пошла к двери под дикий крик Петра:

– Как пошла?! Куда пошла?! Настя, подожди! Ты не можешь так просто уйти! – Он был удивлен, женщины просто так от него не уходили, наверное, они все вешались ему на шею и с трудом отдирались от нее.

– А что мне надо делать? – оглянулась она через плечо. – Опять повезешь меня к себе? Хватит уже.

– Настя, подожди…

Петр выглядел очень растерянным, но она, не слушая его больше, дошла до двери и бросила ему:

– Желаю тебе счастья в личной жизни.

– Вот балерина, а бьешь, как кузнец, все мозги мне выбила! Я же хотел сказать, что хотел бы продолжить знакомство с тобой! – Петр приподнялся на кровати, показывая тонкую полоску черных плавок.

– Вот уж чего я точно не хочу, так это продолжить знакомство! Мне как-то хватило… да и развития наших отношений я не вижу, – вполне искренне ответила Настя. – Да и видела я вашу избранницу… Знаете, не очень хороший у вас вкус, да и я не люблю кружевное черное белье, которое так любите вы, – загадочно закончила она свою мысль и вышла из палаты.

Голый Петр не побежал за ней, но очень просил остаться, крича ей об этом вслед.

Домой Настя вернулась на такси и, невзирая на боль в ноге, приступила к уборке квартиры.

«Что такое? Стоит два дня не пожить дома и уже все загрязняется, покрывается слоем пыли и становится «помещением, в котором давно никто не живет» Даже запах появляется специфический, какой-то затхлости.

Она тщательно протерла все полки, пропылесосила пол и полила цветы. От переутомления ее спас телефонный звонок.

– Алло?

– Настя? Я с ума сойду! Где ты бродишь?! Звоню второй день! Вот ведь связалась с тобой! Ты где была?! – оглушил ее звонкий женский голос.

– А это кто? – осторожно поинтересовалась Настя, вытирая пот со лба.

– Роза Сергеевна! Сваха!

– Ой, извините, не узнала. Богатой будете! – обрадовалась Настя.

– Будешь богатой с вами, как же! С такими невестами ни один жених в твердой памяти и уме не захочет знакомиться даже на одну ночь, не то чтобы с серьезными намерениями, – пробубнила трубка.

– Извините, Роза, у меня и вправду возникли непредвиденные обстоятельства…

– Все у вас обстоятельства разные. Раз ко мне обратилась, сиди у телефона и жди звонка, и баста! Шатается где-то по ночам! Что я женихам скажу? – не унималась Роза, и уже более миролюбивым тоном она добавила: – Один мужчина заинтересовался тобой, так что будь довольна.

– Я очень довольна, но…

– Никаких «но». Сегодня он будет ждать тебя в «Теремке»! – Роза Сергеевна была как всегда в своем репертуаре.

– В каком «Теремке»? – не поняла Настя.

– Кафе. Записывай адрес. Вы проведете романтический ужин, ну а дальше все зависит от тебя.

– Я несколько не в форме… – вяло произнесла Настя, внутренне понимая, что откосить от свидания не удастся.

– Я верю в тебя, детка! – проникновенно произнесла Роза Сергеевна и, дав последние указания, прервала связь.

– Вот черт! – выругалась Настя.

Она пошла на кухню и включила электрочайник, насыпав в чашку много порошка растворимого кофе. Телефонный звонок снова вывел ее из задумчивости.

– Алло? – спросила она, не ожидая ничего хорошего.

– Здравствуй, Настя, это Константин Львович, – представились на другом конце провода.

Константин Львович Шелестов много лет являлся педагогом-репетитором. Настя с большим уважением относилась к нему и всегда была рада его услышать. Она считала, что ей повезло с учителем. Между ними всякое было: и недопонимание, и усталость от работы друг с другом, и даже творческий разрыв на несколько долгих месяцев. Но все же они всегда возвращались к творческому союзу в силу того, что Константин Львович был очень интеллигентным человеком и к тому же их связывали годы взаимного общения.

– Здравствуйте, Константин Львович, – с удовольствием ответила ему Настя.

– Дорогая моя Настенька, любимая моя ученица, вот и ты, птичка моя, вылетела из родного гнезда, из театра, все собирался с духом позвонить тебе.

– Как вы всегда интересно изъясняетесь, – рассмеялась Настя. – Не бойтесь, я уже воспряла духом. Депрессия длилась не долго…

«Конечно, не надо волновать сердце старика рассказом о тех событиях, которые отвлекли меня от депрессии», – мелькнула у нее мысль.

– Как ты? – спросил репетитор.

– Нормально, Константин Львович, нормально, – успокоила его Настя. – Вы за меня не беспокойтесь. Свой уход из профессионального балета я теперь воспринимаю не как трагедию, а скорее, как облегчение.

– Ноги? – уточнил господин Шелестов, не вдаваясь в детали, и так все было понятно.

– Болят окаянные, – понимали они друг друга с полуслова.

– Ой, моя птичка, как мне тяжело это слышать. Я звоню узнать, нашла ли ты себя в жизни без балета?

– Пока рано говорить об этом, Константин Львович. Я проработала всего лишь один день официанткой…