Черный Кровавый Триллиум - Андрэ Нортон

Хэмил кивнул и сказал:

— Все оддлинги покинули Цитадель, но мы можем быстро добраться до Тревисты. Надо использовать перебежчика Пелана, который проводил торговые караваны по реке. Он, говорят, здесь самый лучший лоцман. И среди наших караванщиков, членов гильдии купцов, есть верные короне люди, которые могут посоветовать, как надавить на это лягушачье племя. Может, заплатить им, чтобы они помогли отыскать беглянок?

— Это хорошая мысль,— согласился принц.— Я обязательно поговорю с отцом и попрошу, чтобы все было исполнено. Возможно, я, ты и этот Пелан завтра же отплывем в Тревисту с небольшим отрядом, пока остальные будут отдыхать. Думаю, мы сумеем надежно перекрыть реку.

— Замечательное предложение, ваше высочество!

Антар неожиданно нахмурился и бросил взгляд в угол:

— Где женщины?

Хэмил тут же, громыхая доспехами, направился в ту сторону. Он начал ногами расшвыривать мешки, потом оглушительно заорал:

— Их нет! Клянусь священными чашами Зото, они исчезли! Но куда?..

Он принялся выкрикивать команды, и воины тут же забегали, принялись обыскивать каждый закуток обширного подвала. Никто не мог взять в толк, как пленницам удалось улизнуть.

В разгар этой суматохи принц Антар обратил внимание на Ринутара, на круглом глуповатом лице которого отражалась крайняя степень озабоченности. Громко топая, он шагал по подмостьям вокруг огромного медного чана с забродившим суслом. Пена там вздымалась выше краев и сползала по бокам. В служебном рвении Ринутар внимательно изучал содержимое чана и вдруг, по-видимому, поскользнувшись, нелепо взмахнул руками и рухнул в чан. Оттуда плеснула высокая волна пахучей хмельной жидкости.

На мгновение все опешили, потом, когда на поверхности показалась мокрая голова рыцаря, со слипшимися волосами и клочьями пены на них,— неудержимый хохот потряс стены. Кто-то бросился вылавливать незадачливого Ринутара, а тот, бледный от гнева, выкарабкавшись на помост, заревел:

— Кто посмел толкнуть меня?!

— Пить надо меньше! — ответил раздосадованный принц.— Никто тебя не толкал. Повело в сторону, вот ты и свалился.

— Никак нет,— решительно возразил Ринутар.— Меня толкнули... Я еще голос слышал: «Напейся вволю!»

Большинство солдат встретили его заявление насмешливыми ухмылками, только Хэмил всерьез отнесся к словам Ринутара. Генерала словно озарило, брови у него поползли вверх, он изо всех сил заорал — так, что доспехи зазвенели:

— Тише!..— Потом подумал и добавил уже спокойней: — Всем заткнуться!

Воины прикусили языки. В наступившей тишине все ясно различили короткий перестук легких ножек — кто-то невидимый промчался по подмостьям, потом послышался короткий шлепок, еще один, и опять пробежка по направлению к лестнице, спускающейся вниз, в разливочную, где хранился запас бочонков и бутылей.

— Ага! — воскликнул Хэмил.— Магия!.. Что я говорил!? Они стали невидимы. А ну-ка, все за мной, только на цыпочках, черт вас побери. И слушайте, слушайте...

Анигель, вцепившись в амулет, быстро спустилась по лестнице вслед за Имму. Уже внизу, в разливочной, она на бегу выдохнула на ухо подруге:

— Все. Теперь найдут. У нас подошвы мокрые...

— Давай сюда.— Имму потянула принцессу за рукав в узкий проход, устроенный между уложенными в штабели бочонками с одной стороны и бутылями с другой. В конце тупика размещался механический подъемник, с помощью которого в кухню на третьем этаже доставляли наполненные емкости.

Принцесса бросилась к нему, а Имму на мгновение задержалась в начале прохода и, как только первый рыцарь на цыпочках сошел с лестницы, резким движением выдернула удерживающую бочонки слегу. Те начали рушиться на пол. Изумленные рыцари столпились у нежданной баррикады. В этот момент в дальнем конце помещения мелькнули взлетающие к потолку две смутно различимые женские фигуры.

— Я так молилась, чтобы все получилось удачно,— сказала Анигель.— И все равно, даже сейчас не могу прийти в себя от страха.

Женщины, прижавшись друг к другу, сидели в пустой караульной будке, пристроенной к зданию, где размещалась стража Цитадели и находился механизм управления подвесными мостами, ведущими в крепость,

— Ну, теперь ты не сомневаешься? — спросила Имму.— Теперь убедилась? Слышала, что этот громила рассказал о Харамис? Ей ведь тоже амулет помог. Он откликнулся на твои мольбы и сделал нас невидимыми... Теперь бы только выбраться из крепости.

Анигель в изнеможении откинулась к стене.

— Имму, я больше не могу. Я чувствую себя совершенно разбитой.

— Ладно, у нас есть несколько минуток, погоня отстала...

Лаборнокцы действительно считали, что принцесса и ее спутница все еще прячутся в подвалах главной башни. Генерал Хэмил выставил посты у всех дверей, однако Имму, знающая в крепости все входы-выходы, сумела проскользнуть мимо часовых и выбраться во двор. Здесь они опять стали невидимыми, осторожно, держась друг за друга, пересекли мощенную булыжником площадь и добрались до ворот.

Мимо их будки время от времени пробегали солдаты, заглядывали внутрь и, грохоча оружием, уносились прочь. Чувствовалось, что Хэмил всех поставил на ноги. Скоро у ворот вообще никого не осталось, однако изнемогавшая от усталости Анигель так и не рискнула закрыть глаза и соснуть хотя бы несколько минут. Вдруг во сне эта таинственная сила, позволившая им стать невидимыми, покинет их?

— Я все еще поверить не могу — неужели нас никто не замечает? У края колодца я тоже держала в руках медальон, однако в тот раз ничего не произошло. Почему же теперь он помог нам?

— В подземном хранилище ты была сама не своя. Совсем голову потеряла от страха. Надежду потеряла... А в пивоварне уже действовала более разумно. Вспомни, как я тебе советовала — не замыкайся на одной какой-то страсти, попробуй овладеть своими чувствами, совместить их, наложить одно на другое, сознательно управлять ими. Только тогда можно вообразить себя невидимкой.

— Это правда, я очень рассердилась на себя,— подтвердила Анигель,— нельзя же быть такой трусихой. Ведь это из-за меня нас схватили... А потом, когда ты предложила этим злодеям развязать нас, я совсем пришла в себя.

Имму хихикнула:

— И слава Богу! Слава стыду и гневу — наконец-то они прочистили твои мозги. Надеюсь, теперь ты поняла, что сдаться легче всего, но это не выход из положения. Это дорога в никуда, к бесконечным страданиям и унижениям. Гнев, на мой взгляд, куда как более полезная страсть, чем страх. Тебе еще предстоит научиться владеть им, это ведь тоже не так просто — гневаться. В нашем теперешнем положении одними кротостью и смирением не обойдешься. От них теперь мало пользы.