Триумф рыцаря - Шеннон Дрейк

– Ну что ж, посмотрим, – буркнул Эрик.

Он умел быть справедливым. А этот юноша показался ему честным и искренним. Что ж, время покажет. Время.

Прошел первый бесконечный день. В Лэнгли Питер Макдоналд без устали укреплял могучие стены и совершенствовал оборону замка. Ему всегда больше нравилось строить, чем воевать. Эрик оставил крепость в надежных руках и тем самым оказал неоценимую услугу своему королю. А его Марго умерла. И исчезла возможность отдохнуть рядом с ней душой, поговорить, побушевать, пока она не успокоит его в своих объятиях, рассказать о планах, поведать, что получилось, а что нет, рассказать, кто верен королю, а кто его предал. Умерла Марго, и умерла Эйлин. Не осталось никого. А он засел здесь, в лесу, и стал пленником собственных мыслей, что оказалось намного страшнее, чем заключение в каменной темнице за крепкой решеткой.

Шотландец стоял, прислонившись к вековому дубу над ручьем, в стороне от пламени костра, когда к нему подъехал Реймонд Кэмпбелл.

– Они по-прежнему живы. Все трое.

– Кажется, тот, кого зовут Тейер Миллер, был в самом тяжелом состоянии. Что теперь с его ранами?

– Кровотечение остановилось. Он плотно перебинтован. А леди Лэнгли прикладывает к нему странные компрессы из мха, земли и какой-то грязи. Лихорадки пока нет, дыхание глубокое и ровное. Но беспокоиться нечего – сегодня ночью он не улизнет к англичанам. И его друг Брэндон тоже не растает во тьме. У Тимоти уже прошел шок после удара по голове. Так что остаются леди Лэнгли и ее спутники.

– Один из нас будет постоянно на часах, – решил Эрик.

– Все это так. Но не стоит ли нам их связать? Эрик мрачно улыбнулся.

– Готов поспорить, что старики никуда не денутся. Тимоти тоже не оставит своих приятелей. А вот леди Лэнгли…

– Одна она никуда не убежит…

– Ошибаешься. Она достаточно выносливая и упрямая и вполне способна найти еще одну дорогу к каким-нибудь убийцам и ворам. Нельзя ни на минуту спускать с нее глаз и оставлять одну.

– Понятно, Эрик.

– И вот еще что. Я не в том состоянии, чтобы заниматься этим один. Так что возьми на себя часть обязанностей.

– Не тревожься, Эрик, – улыбнулся Реймонд.

– И нечего смеяться.

– Извини, я забыл, какое у тебя горе. Только думается мне, что охранять такую красотку не бог весть какое сложное дело… Бывает работенка и потруднее. А это… будь покоен, это мне даже приятно…

– Полагаешь, не сложное? – ухмыльнулся Эрик. – Послушаю, что ты скажешь через несколько дней. Я заступлю на часы первый, пока она возится с ранеными. А ты пока отдохни. Потом сменишь меня. Ложись вон у того дерева, а Ангус пусть спит у соседнего – таким образом, леди окажется между вами. Я разбужу тебя в полночь.

– Слушаюсь, Эрик. И повторяю опять: меня нисколько не тяготит это задание.

– Ну хорошо, поглядим, – пробормотал вождь.

Игрейния радовалась, хотя и была удивлена, что шотландцы терпеливо ждали, пока раненые оправятся настолько, чтобы держаться в седле.

Она боялась надеяться, но ее забота творила чудеса – раны Тейера Миллера были серьезными, может быть, даже смертельными, но теперь они начали затягиваться. Самые опасные она набила мхом и илом, зашила конским волосом, и они тоже затягивались без нагноения.

Пока не было никаких признаков заражения. И хотя Миллер почти постоянно спал, случались моменты, когда он открывал глаза, и тогда Тимоти с превеликим удовольствием сообщал ему, что пройдет всего ничего времени, и он поднимется на ноги и тогда по личным делам сможет ходить сам.

Игрейния была довольна и этим. Но ее сводила с ума неопределенность: что задумал этот Эрик? Разорвать ее на куски или выставить напоказ в клетке у стен замка? Но пока он держался от нее в стороне – далеко, насколько позволяло их лесное пристанище. Он приносил мясо, совещался со своими людьми, а потом исчезал, но не насовсем, потому что вскоре появлялся опять. И не сказал ей ни единого слова.

Игрейния благодарила Бога за то, что молодые люди благодаря ее заботам выздоравливают. Ничто так не помогало пережить потерю Афтона, как работа и ощущение, что она нужна людям, – это был настоящий бальзам на раны ее страданий. Она понимала, как ограничены возможности человека: в ее распоряжении были только познания о целебных свойствах трав и даров земли. Однако один Господь мог решить, кому жить, а кому умереть.

Чем больше она узнавала юношей, тем дороже они ей становились. Игрейния начинала понимать, что именно она привлекла внимание преступной компании, когда неосторожно подарила Ровенне монету. Тогда-то Анна и заподозрила, что у нее много денег. Однако ее планы спутали молодые люди, которые решили стать ее телохранителями. Но в результате Рид погиб, а остальные не смогут продолжить путь: они тоже стали пленниками Эрика.

Хотя, кажется, они считают, что им нет нужды куда-то бежать.

Игрейния знала, что Тимоти и Брэндон и так никогда бы не оставили в опасности друга – угроза инфекции все еще существовала. И шотландец, по-видимому, об этом догадывался.

К третьему дню в лесу люди Эрика и юноши, которые недавно спешили на юг, где собирались вступить в армию англичан, уже достаточно познакомились. Ангус обучал Тимоти приемам владения мечом. И его тут же поправлял Джеффри, который по комплекции был под стать худощавому Тимоти и полагал, что их ученику надо побеждать не силой мускулов, а искусством маневра.

Мерри и Джона тоже не беспокоила перемена в их судьбе. Они целыми днями безмятежно готовили то, что удавалось добыть в лесу мужчинам: коптили или вялили мясо, искали ягоды на соседних полянках, зашивали разодранные и распоротые туники, помогали смазывать доспехи и точить мечи и не гнушались никакой работы.

Но им запретили общаться с госпожой. Хотя Мерри и Джон спали отдельно, а по утрам спешили заняться делами, и Эрик постоянно куда-то исчезал, Игрейния никогда не оставалась одна.

Никогда.

И это сводило ее с ума.

Стоило ей зайти в лес, как тут же появлялся Ангус или Джеффри.

Стоило нагнуться над ручьем, чтобы ополоснуть лицо, как они опять были тут как тут.

Ночью, просыпаясь на одном боку, она видела лицо Ангуса, а если просыпалась на другом – Джеффри. И прекрасно понимала, что они ей не доверяют.

Ее так и подмывало крикнуть Эрику, что он идиот, болван! Куда, скажите на милость, ей бежать? И как? Вот если только сию минуту поймать одну из лошадей, но это невозможно, потому что Ангус и Джеффри не сводят с нее глаз. Да и сам Эрик всегда был начеку. А еще в их отряде был человек по имени Реймонд Кэмпбелл, который сбивал на лету самую стремительную птицу, а лук готовил к выстрелу за долю секунды.

К тому же Игрейния никогда не забывала угрозы Эрика, что в случае ее побега он расправится с ее друзьями. Но она не верила ему до конца. Эрик никого не держал. Каждый волен был идти своей дорогой. Единственной пленницей была она. Пленницей, которой хотелось выпрыгнуть из собственной кожи. Так она мечтала помыться.