Пропал чародей - Кристофер Сташеф

— Но разве он не догадается, что она нарочно заговаривает им зубы? — возмутилась Корделия.

— Против рекламы нет законов, а если бы и был, то вряд ли бы дело закончилось наказанием. Нет, красавица, наш справедливый лорд должен сначала объявить подобное заговаривание зубов изменой. Ты-то знаешь, что это так — сама видела, а вот взрослый мужчина может этого и не заметить.

— Ну еще бы! Господ лордов прямо распирает от важности! Как они могут снизойти до такой мелочи.

— Феба сделает их куда бестолковей, чем они хотят казаться.

Пак с уважением покосился на девочку.

— Когда подрастешь, красавица, мужчинам придется тебя ой как остерегаться. Ты права, люди, считающие себя чересчур важными персонами, редко обращают внимание на такие мелочи, как шутки или сплетни. Вот почему от слухов так тяжело уберечься, и вот почему они наносят такой урон.

Джефри мрачно кивнул.

— Я начинаю понимать. Папа однажды сказал, что слухи способны победить целую армию.

— Это одна причина, — Пак кивнул. — А вторая — под пуховой периной слухов часто скрывается горошина правды, и кто сможет отличить одно от второго? Где доказательства, что этот Шир-Риф и в самом деле не трудится на благо Его Величества и всего королевства? Только то, что мы услышали от этой девчонки.

— Ну да, и как же местный лорд поверит тому, что она говорит? — пробормотала Корделия. — Она всего лишь несмышленая дурочка, болтающая про Шир-Рифа невесть что.

Пак покачал головой.

— А значит, лорд не сможет узнать, что Шир-Риф ему лжет. И не поверит, что вы говорите правду.

— Да, — Магнус сжал губы. — Мы всего лишь дети, а она с Шир-Рифом — взрослые.

— А ты, когда вырастешь, будешь управлять лучше? — покосился Пак.

— Конечно, лучше! — провозгласил Джефри. — Дети или женщины, благородные и не очень, я выслушаю каждого и хорошенько обдумаю все, что услышал!

Пак удовлетворенно кивнул.

— Теперь вы начинаете понимать. Каждому должно быть позволено сказать все, что у него на уме, хоть мудрому, хоть дураку — а вы должны взвесить сказанное, не забывая, что самая невероятная история может оказаться правдой. И вы должны стремиться, чтобы это было записано в самых главных законах этой страны, как стремится к этому ваш отец. А если будет иначе, то добрые люди никогда не дознаются о злодеях и их черных делах.

— А почему не дознаются? — спросил Магнус.

— Потому, что злодеи тут же захлопнут рот каждому, кто скажет против них хоть слово, — объяснил Пак. — Если закон будет запрещать вести «незаконные речи», то злодей сможет наказать любого невинного, просто объявив, что тот вел эти самые «незаконные речи».

— Так что же будем делать? — Магнус сердито посмотрел на спящую Фебу. — Мы не можем передать ее в руки местному лорду? Хоть и знаем, что она сделала?

— Как раз это-то ты можешь. Но рот ей не закроешь, и говорить не запретишь. Хоть ты и знаешь, что она лжет, но бесстыдница отопрется от всего, что бы ты ни говорил. Ты должен доказать, что твои слова — правда.

— А доказать этого, конечно, мы не можем, — Магнус стиснул зубы. — Неужели вообще ничего нельзя сделать, чтобы помешать ей безобразничать, а, Пак?

— Ну, попробуй рассказать деревенским парням, что она за штучка, — усмехнулся Пак. — И если они тебе поверят, то ей не останется ничего, как только лопнуть от ярости.

— Если, — мрачно подчеркнула Корделия. — А с ней мы ничего не сможем сделать?

Пак пожал плечами.

— Оставьте ее, пусть спит. А мы, дети, пойдем искать ее хозяев!

— Шир-Рифа? — обрадовался Джефри. — Значит, с ним все-таки будет сражение?!

Глава девятая

— А где квартирует этот Шир-Риф?

Магнус задал вопрос бодрым голосом, но его глаза уже вовсю слипались.

— В деревне Луганторп, — ответил Пак. Отблески костра плясали на лице эльфа-наставника. — В двух часах ходу отсюда.

— А что еще эльфы говорят о нем? — Корделия гладила мягкие волосы Грегори, положившего голову к ней на колени. Глаза брата были закрыты — он уже спал.

— Только то, что собирает в отряд крестьян, как и говорила Феба. И что он выступил против бандитской шайки горцев.

— А там в самом деле так много бандитов, как она говорила? — спросила Корделия, позевывая.

— Да, много, и быстро объединившихся.

Почти заснувший Джефри снова открыл глаза.

— Такие вещи не происходят просто так, без плана и подготовки.

— Это верно, — Пак сверкнул глазами. — Кое-кто подготовил этих людей к моменту исчезновения ваших родителей, дети.

— Значит, мы должны сразиться с ними!

— Ну уж нет! Это земли короля, а не ваши, — усмехнулся Пак. — Хотя мы можем сослужить ему добрую службу...

— Взять их!

Крепкие руки схватили детей, ловкие руки накинули на них веревки, проворно опутав со всех сторон. Уродливый солдат в железном шлеме захохотал прямо в лицо Корделии, обдав ее чесночным духом.

Лошадиное ржание, стук копыт — это Фесс встал на дыбы, забарабанил подковами в стальные кирасы. Солдаты с криками бросились в разные стороны.

— Назад! — крикнул один. — Это всего лишь лошадь! Убейте ее!

Двое кинулись к Фессу, выставив алебарды. Фесс прыгнул в направлении первого — тот отскочил, а огромный конь молнией обрушился на второго. Солдат попятился, но копыто ударило его в плечо, и он кубарем полетел с ног. Но на его место прыгнул другой.

— Оттащите детей! — скомандовал старший, и четверо служивых поволокли детей в сторону.

Фесс бросился к солдату, державшему Джефри, потом повернул к тому, что схватил Корделию. Кто-то ударил его алебардой, острие наткнулось на сталь под шкурой, зазвенело, и черный жеребец крутнулся к нападавшему — но тут его движения замедлились. Дети услышали в своих головах его слабый голос:

«Сол-л-л-лдатттты... не должныыыы взззззззть... дте-е-ей...»

Неожиданно робот замер, голова упала вниз, покачиваясь между передних ног, чуть не взрыв землю ноздрями.

«У него снова припадок!» — подумала Корделия.

«Ну, я еще доберусь до этих скотов, которые его поломали!» — мысли Джефри кипели от еле сдерживаемой ярости.

Солдаты собрались в кучу, с тревогой поглядывая на неподвижного коня. Потом один посмелее осторожно ткнул Фесса в плечо алебардой. Конь не отреагировал, и солдат ткнул посильнее. Фесс качнулся, но не двинулся с места.

— Что, он умер? — не выдержал солдат.

— Щас умрет, — другой солдат замахнулся алебардой, чтобы рубануть.

— Стоять! — рявкнул старший. — Это колдовской конь, оставьте его. Ты что, хочешь, чтобы его дух вечно преследовал тебя?

Солдат отскочил и торопливо перекрестился.

Старший оглядел полянку. Это был здоровый, грузный, похожий на медведя мужик лет пятидесяти.