100 великих предсказаний - Станислав Славин

И стали ждать указаний от императрицы.

Вскоре из Петербурга примчался курьер с запиской императрицы: «Отошлите сего человека к нам с обратным фельдъегерем».

Прорицателя тут же посадили в экипаж и под охраной отправили в путь. Кроме Кочкарева фельдъегерь доставил во дворец еще одно письмо генерала.

«…Сей человек, при всей его проницательности и дивном даре прорицания будущаго, пагубныя последствия создать может, ибо предсказал, что в 1812 году в Россию вторгнутся несметные вражеския силы и возьмут Москву, от которой не останется камня на камне. От сего предсказания может произойти великое смятение в умах», – писал генерал.

Понятное дело, после такого предостережения к Кочкареву в столице отнеслись с великими предосторожностями. Он был тут же подвергнут «нарочитому» наблюдению тамошних медиков и ученых. Однако сумасшедшим те Кочкарева не признали, хотя и объяснения его дару тоже дать не смогли.

Сама же государыня в ответном письме к московскому генерал-губернатору добавила следующее:

«Петр Дмитриевич! – писала императрица Еропкину. – Присланный вами Кочкарев есть человек необыкновенный. Он и нам предсказал, что в 1812 году будет война с разорением Москвы и что война сия окончится нашей победою. Еще он предсказывает войну в начале XX столетия, со многими народами…»

Как мы теперь знаем, предсказания Логина Кочкарев сбылись с абсолютной точностью. А вот предсказывал ли он еще что-нибудь, и что с ним сталось далее, так и осталось покрыто мраком неизвестности. Хроники о судьбе этого необыкновенного человека более ничего не сообщают.

Откровения монаха Авеля

Кто из вас слыхивал о человеке по имени Василий Васильев? Большинство, наверное, задумывается: кто это такой? Иное дело, если назвать имя монаха Авеля. Между тем это один и тот же человек, биография которого примечательна уж тем, что он был удостоен личной аудиенции тремя российскими императорами, и пророчества которого, как сказывают, не потеряли своей актуальности и по сей день.

Монах Авель

Впрочем, о крестьянском сыне, который родился в марте 1757 года в деревне Акуловка Алексинского уезда Тульской губернии в семье крепостных помещика Д.Л. Нарышкина, мало кто знал до тех пор, пока в возрасте 39 лет он не предстал пред грозным взором главы российского Сената генерала Самойлова.

Удостоился же такой чести тощий, сморщенный, рано постаревший монах, к тому времени уже с 20-летним стажем, за дурацкую привычку писать какие-то пророческие книжонки. А содержание их таково, что за них этот монах, ранее звавшийся Адамом, а теперь Авелем, чаще сидит в тюрьме, чем в келье.

– Так что ты там предрек? – хмуро поинтересовался генерал.

Авель утерся грязным подрясником, загремев цепями, и вздохнул:

– Проговорился, что матушка-императрица помрет шестого ноября!

Генерал аж затрясся в гневе и страхе:

– Да как ты посмел?!

И рявкнул адъютанту:

– В Петропавловку подлеца!

Так 9 марта 1796 года тощий монах оказался в каменном мешке камеры № 22 Петропавловской крепости. Это было уж не первое его заключение: за горькую правду на Руси всегда не больно жаловали. И сидеть бы ему в камере по крайней мере до скончания века, да пророчество его вскоре оправдалось: 5 ноября императрицу Екатерину Великую нашли на полу без чувств, а 6-го числа она благополучно скончалась.

Вступивший на трон Павел I, который был в крупных неладах с матушкой, тут же приказал повыпускать из темниц всех неприятелей Екатерины. Вместе с другими заключенными вышел из крепости и Авель.

А поскольку слухи о его пророческом даре дошли и до новоявленного императора, он пожелал видеть монаха лично. Он даже облобызал Авеля на радостях – как-никак именно он предсказал скорую кончину императрицы.

И, конечно же, не утерпел и спросил о собственной судьбе. Но монах на сей раз только развел руками и ответил уклончиво:

– Не все мне открыто!

То ли и в самом деле не знал, то ли не хотел снова в застенок. Кто теперь знает?..

Во всяком случае, Павел был с монахом милостлив и определил его на житие в Невский монастырь, где условия обитания были неплохи, и настоятель – вовсе не суров.

Однако уже через год из монастыря пришел запрос: нельзя ли перевести Авеля в другой монастырь, куда-либо подальше, чтоб не смущал братию? А то рассказывает им разные небылицы, а некоторым так и предрекает точную дату из кончины.

Павел повелел перевести Авеля в Валаамский монастырь – там порядки куда как строги, может, местный настоятель выбьет дурь из строптивца. Да не помогло: в начале 1800 года из Валаама пришла рукопись под названием «Зело страшная книга», которую сочинил монах. Книгу прочли сначала в митрополичьей службе, потом в Секретной палате, и Авеля снова оправили в Петропавловку.

Павел рискнул самолично посетить предсказателя вместе с фавориткой Лопухиной. Вошли к Авелю оба веселые, думали посмеяться над монахом, а вышли напуганные. Как потом засвидетельствовал секретарь министра иностранных дел Ф. Лубянский, фаворитка была в слезах, а Павел нервно кусал губы.

И ночью император не спал – составлял некое послание. Наутро лично положил бумагу в особый ларец тайной залы Гатчинского дворца, надписав: «Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины».

Сам же с той поры стал бояться даже собственной тени. Потому как поведала Лопухина под особым секретом своему очередному любовнику, что проклятый Авель предрек скорую кончину императору, причем не «естественную, а убийственную».

Вот Павел и стал опасаться всех и вся. Да это ему, как известно, не помогло. Заговор, о котором участвовал его наследник, старший сын Александр, вылился в цареубийство в ночь на 12 марта 1801 года.

И снова вступивший на трон очередной император, Александр, I приказал выпустить Авеля. И снова тот не одумался – в очередной «предсказательной книжонке» поведал о будущей войне с французами, о сдаче и пожаре Москвы.

«…От Бога Слово в год тысяча и восемьсот и второй на десять июня 12 день (по современному говоря, 1812 года 12 июня) придет царь западный, и имя ему – Наполеон, – предвещал Авель. – Пленит он грады и многие области Российские и войдет в Москву… И ограбит в ней и опустошит все церкви и вся гражданская… и учинится в ней пожар великий, и будет град пребывать в пепелищах…»

Александр Павлович, естественно, не поверил предсказателю: мыслимое ли дело сдать врагу Первопрестольную! И повелел посадить монаха в Соловецкую тюрьму. «И пусть сидит, пока пророчества не сбудутся!..»

Пророчества, как известно, сбылись, и в 1813 году Авеля выпустили. Наученный горьким опытом, монах уехал из России – сначала на Святую землю в Иерусалим, потом в Афонский монастырь. На родину вернулся уже только помирать, когда был «зело болен». Но перед смертью опять не удержался и предсказал, что после кончины Александра I на трон взойдет не ожидаемый всеми наследник – Константин Павлович, а младший из братьев Романовых – Николай Павлович. И снова все повторилось: едва Николай I взошел на престол, как Авеля опять упрятали в застенок. Где он и скончался: в арестантском отделении Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря, в 1831 году, на 75-м году жизни. Что, кстати, он сам себе тоже напророчил…

Сколько книг он сочинил, никто точно не знает. Историки говорят как минимум о трех, но ни одна из них не сохранилась. Остались лишь отрывочные сведения об их содержании после тех, кто в эти книжицы заглядывал.

К примеру, до поры до времени было цело пророчество, записанное рукой Павла I и положенное в специальной ларец с указанием: вскрыть через 100 лет. И 12 марта 1901 года Николай II решил исполнить волю предка. Двор воспринял эту новость как очередное, пусть и историческое, но развлечение. Придворные кавалеры и фрейлины, улыбаясь и шушукаясь, проводили царственную чету в Гатчинский дворец, где в особой комнате на покрытом темной бархатной скатертью столе хранился старинный ларец.

Но когда Николай II с императрицей Александрой Федоровной вернулись в Зимний дворец из Гатчины, на них, что называется, лица не было. Ни слова не говоря, монархи прошли мимо притихших придворных и удалились к себе. А вечером придворный истопник по секрету сказал, что государь сжег в камине какие-то бумаги.

Таким образом, никто ныне точно не знает, что именно содержалось в послании Павла. Известно лишь, что когда в январе 1903 года одно из салютовавших орудий Петропавловской крепости случайно всадило заряд прямо в беседку, где находился царь, Николай II остался невозмутим посреди всеобщей паники, заметив:

– До восемнадцатого года я ничего не боюсь! Если, конечно, верить Авелю…

Так оно и случилось: последний император России Николай II был расстрелян вместе с семьей в Ипатьевском доме в 1918 году. Тем закончилось правление династии Романовых.

«Лесной пророк» из Баварии и его предсказания