Военная контрразведка. Эпизоды борьбы - Анатолий Терещенко

Если до 1943 г. удостоверения личности офицерского состава армии и флота печатались в десятках типографий, и они имели разные размеры, цвет обложек, качество бумаги, то, в соответствии с приказом НКО СССР № 319 от 16 декабря 1943 г., офицерскому составу произвели обмен удостоверений личности на новые.

Новый образец имел единый вид и был отпечатан централизованным порядком в ведомственных типографиях. Каждое удостоверение имело серийный и порядковый номер. При этом одновременно заполнялся и контрольный листок. Он хранился в управлении кадров, где очень легко и быстро можно было проверить подозреваемого. Внедрялись и некоторые новшества-уловки — ставились в определенных местах черточки, точки, запятые…

С целью разоблачения агентуры противника в июле 1944 г. был выпущен специальный сборник «Материалов по распознаванию поддельных орденов и медалей СССР, изготовленных немецкой разведкой».

Со слов участника Великой Отечественной войны, сотрудника ВКР Смерш генерал-майора Л.Г. Иванова, факты разоблачения агентуры обобщались, в ориентировках доводились признаки подделки документов.

В частности, стало известно, что в фальшивых красноармейских книжках, которыми фашисты снабжали своих агентов, они использовали скрепку из нержавеющей стали. Такая скрепка всегда была чистой, блестящей. По бокам смежных листов она не оставляла никаких следов ржавчины. В подлинных же красноармейских книжках скрепки изготавливались из черного металла и всегда оставляли на страницах ржавые следы от атмосферной влажности и соленого солдатского пота.

Противником был выпущен фальшивый орден Красной Звезды, где красноармеец был изображен не в сапогах, как в настоящем ордене, а в обмотках.

По приблизительным данным, общее число фальшивых орденов и медалей СССР, выпущенных абвером или же вообще спецслужбами фашистской Германии, составило 20–25 тыс. экземпляров.

Так, одной из причин провала операции покушения на Сталина со стороны агента разведывательного органа «Цеппелин-Норд», дислоцировавшегося в Риге, — террориста «майора Таврина» и его сподвижницы Шиловой, было незнание спецслужбой некоторых особенностей ношения орденов и медалей.

Вот какая оценка деятельности нашей, в том числе и военной, контрразведки, была дана на допросе 28 мая 1945 г. военнопленным, бывшим начальником отдела «Абвер-3» генерал-лейтенантом Бентивеньи:

«…Исходя из опыта войны, мы считали советскую контрразведку чрезвычайно сильным и опасным противником. По данным…абвера, почти каждый заброшенный в тыл Красной Армии немецкий агент не избежал контроля советских органов, и, в основной своей массе, немецкая агентура была русскими арестована, а если возвращалась, то, как правило, была снабжена дезинформационными материалами».

Понять битого бывшего одного из руководителей гитлеровской военной разведки, конечно, можно…

Глава десятая

По следам зверья

Воспоминания Анны Кузьминичны Зиберовой — капитана госбезопасности в отставке, участницы Великой Отечественной войны, сотрудницы Смерша — автору не раз доводилось слышать, когда она выступала перед разными аудиториями, в том числе и перед нами: 1970-1980-е гг., когда мы были еще молодыми сотрудниками, и в новом тысячелетии — когда уже стали ветеранами.

Ей было что вспомнить, потому что она служила на одном из острейших участков оперативной деятельности, связанном с установкой и наружным наблюдением. Она ходила по следам зверей — немецких агентов в облике военнослужащих Красной Армии.

Это такие, как Анна Кузьминична, приносили оперативникам материалы, после которых можно было уверенно ставить точку в главной версии — перед ними враг — и более целеустремленно продолжать вести дела по проверке и разработке лиц, попавших в поле зрения органов госбезопасности.

Некоторое время назад раздался телефонный звонок.

— Это Анатолий Степанович?

— Да!

— Здравствуйте, дорогой коллега. Вас беспокоит Анна Кузьминична Зиберова. Прослышала, что вы написали книгу об Абакумове. Это правда?

— Да, Анна Кузьминична, она уже вышла.

— Я хотела бы получить её от вас.

— Это не проблема…

Через несколько дней после передачи ветерану Смерша книги «Абакумов. Жизнь, Смерш и смерть…» Зиберова снова позвонила автору и сообщила, что с удовольствием прочла повествование о своем начальнике, которого уважала и уважает

до сих пор.

— А я вам передала свою книгу «Записки сотрудницы Смерш». Получите ее в Совете ветеранов. По прочтению я бы хотела услышать от вас отзыв…

Действительно, в Совете ветеранов автору передали эту книгу. Титул был исписан прямым каллиграфичным, хорошо разбираемым почерком.

В верхней части она привела слова народного поэта Кабардино-Балкарии Кайсына Кулиева:

Мир и радость вам живущие,Не от ваших ли забот жизнь идет,Земля цветет.Существует в мире сущее.Мир и радость вам, живущие!

А внизу написала:

«Уважаемому Терещенно Анатолию Степановичу на добрую память о моей боевой молодости, о службе в военной контрразведке Смерш и дальнейшей работе, которой посвятила всю свою жизнь.

Желаю вас здоровья, долголетия и творческих успехов. С глубоким уважением А. Зиберова 14 октября 2011 г.»

Конечно, автор был польщен таким вниманием сотрудницы Смерша. Он с удовольствием прочел её мемуарную книгу, которая выгодно отличалась от других произведений подобного жанра, прежде всего, искренностью и честностью. Она показалась по-настоящему интересной; написанной человеком, хорошо владеющим литературным языком, а потому и золотым пером.

Ещё бы так не писать — автор закончила в 1942 г. филологический факультет Московского городского педагогического института им. Потемкина, соединившегося в последующем с пединститутом им. Ленина.

О детских годах она говорила с придыханием. Видно, трудно было вспоминать то тяжелое время.

— Перед поступлением на учебу в 1929 г. повела мама меня в школу, чтобы записаться в первый класс. Директор принял нас, побеседовал и предупредил, что учителя будут навещать семьи и, если увидят иконы в квартире, — ждите, мол, неприятностей. А у нас в красном углу висело и стояло на киоте несколько красивых старинных образов.

На семейном совете отец порекомендовал их снять, подальше от греха. Пришлось нам с матерью их отнести в церковь. Иконы были очень дорогие и красивые, доставшиеся по наследству от прабабушки.