Мяч круглый, поле скользкое (СИ) - Чечин Александр

От одной болезни их за один день излечили. Спросили так, словно ответ знали: изжога бывает, мол? Так у кого в старости-то не бывает? У вас, говорят, больше не будет — и таблетку дают странную, как бы в полиэтилен завёрнутую. Карцев стал эту оболочку снимать, а второй доктор, который молодой и сердитый — Кашпировский, дал ему по рукам и палец ко лбу приставил: «Тут, — говорит, — за вас подумали. Ваше дело телячье, обоссался и обтекай». Может, и не совсем этими словами, но смысл в точности такой. Капсула нужна, чтобы лекарство не сразу в желудке начало растворяться, а чуть позже. Выпили по одной — и всё, нет изжоги. Таблетки странные, однако, давать не перестали, для закрепления успеха продолжили пичкать каждый раз перед едой.

Утром злой Кашпировский выгонял всех ни свет ни заря на пробежку. Первые три дня они были втроём, а потом случилось очередное, как бы это одним словом выразить, удивительное событие. Заходят после зарядки и душа в фито-бар перед завтраком, а там троица другая стоит, и вид у неё — краше в гроб кладут. И рожи бледные, но знакомые. Футболисты, точно. И Жордания узнал. Двоих из «Зенита» когда-то отчислили, Аркадьев помнил ту историю с Севидовым. Тогда в стране прошлись по многим любителям, хм, спортивный режим нарушать. Вот они были точно из той серии. Один — так вообще легендарная в футболе личность. Немесио Немесьевич, он же Михаил Михайлович, он же просто Миша, Посуэло. И Мишей этот сын сбежавших из Испании коммунистов стал зваться не просто так, а потому, что и по физиономии, и по поведению был точной копией Михаила Квакина из фильма «Тимур и его команда». Тоже любил летом по чужим садам за яблоками лазать. В тот злополучный день, когда Юрий Севидов сбил на машине академика, Миша как раз с ним водку пьянствовал. Года четыре про него не слышно было — вот объявился.

Второй — его товарищ по «Зениту» и любви к зелёному змию Василий Данилов, защитник. Некогда игрок сборной СССР, участник и даже вроде как призёр чемпионата мира 1966 года — ну, это когда наши настояли, что и за четвёртое место медали надо давать. Третий чуть постарше — тоже выгнали пару лет назад за нарушение режима, но из киевского «Динамо», Валентин Трояновский. Потом ещё за «Черноморец» вместе с Лобановским играл, но и там не задержался. Понятно, новый тренер «Кайрата» о друге вспомнил.

16-го апреля день был пасмурным. Вообще, весна на всей территории СССР запаздывала, из-за этого и чехарда с турниром «Подснежник» на Кавказе получилась, да и тут вот, местные говорят, должен уже абрикос цвести, а у санатория ещё кое-где снег не растаял.

Встреча с московским «Торпедо» началась в пять часов. Тридцатитысячный стадион был забит под завязку — накануне в местной газете вышла статья, в которой сообщалось, что футбольную команду «Кайрат» возглавил молодой тренер Валерий Лобановский, и что в матче сыграет восходящая звезда алма-атинского футбола Арисага. Трёх ветеранов и трёх алкоголиков привезли на автобусе на стадион вместе с другими обитателями чудного санатория, причём некоторые находящиеся на излечении надели парадные мундиры — бывшими военными оказались. Целая толпа генералов, увешанных орденами и медалями, в автобус набилась — столько сразу и в Москве на параде не увидишь.

А матч вышел замечательный! Их, именно их «Кайрат» разорвал торпедовцев — 5:1, и три мяча забил этот самый Трофимка Арисага. Нет, им говорил Тишков, что приехавший самостоятельно в Казахстан аж из Перу Теофило Кубильяс Арисага — второй Пеле, но Аркадьев только усмехался. Скольких уже футболистов журналисты, и даже специалисты вторым Пеле окрестили — а эта копия очередная только блеснёт в паре матчей, и исчезает, ну, или, в лучшем случае, становится просто неплохим футболистом.

Этот Трофимка поражал. У него была какая-то фантастическая скорость, и плюс к этому — невероятное чувство мяча. Казалось за целую минуту знает, где круглый окажется, и иной раз чуть не через всё поле несётся туда. Народ ещё чего-то играет, чего-то возится, а этот хвост задерёт и летит, как стоячих обходя и своих и соперников. Тут вдруг бах — и коричневый шарик оказывается именно там, Трофимке только чуть подправить его надо. Кроме трёх мячей он и пас настолько выверенный отдал Вадиму Степанову, что и больной криволапостью бы забил — а подлеченный в том же санатории Степанов обладал, без преувеличения, самым мощным на сегодняшний день ударом во всей Высшей лиге. С десяти-то метров и вместе с вратарём заколотит. Нет, эти двое и сборную СССР украсили бы сейчас! А она ведь, как ни крути, чемпион Олимпийских Игр.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вечером будущие кайратовцы все вшестером сидели в столовой, обсуждая матч за кружками фито-чая, когда произошло очередное чудо. Уже и привыкаешь к ним в Алма-Ате, а тут раз — и стоишь, выпучив глаза, и челюсть по земле волочится.

В столовую вошли два негра. Ну, в Алма-Ате их есть немного — из Америки их целый колхоз сбежал, некоторые в городе осели, потому просто удивились и продолжили прерванный разговор. И тут вдруг Бориса Андреевича как током шибануло! Он стянул очки и уставился на новых пациентов. Конечно, многие в СССР, а особенно те, кто связан с футболом, знали, что Тишков для своего Краснотурьинска, где раньше командовал горкомом, раздобыл стареньких звёзд — Гарринчу и Вава. Но это где-то там, на занесённом снегами Урале… Даже иные Фомы неверующие слетали на стартовый матч команды «Крылышки» в кубке, чтобы посмотреть на великих. Играют! Потом ту встречу даже телевидение показывало. И всё же это там, в снегах — а тут вот они в пяти метрах. Те самые. Немолодые, не в лучшей форме, спившиеся и сдувшиеся. А вот нет: вон бодренько скачет на своих кривых ногах Гарринча и ржёт как конь стоялый. Взяли фито-чай и уселись за соседний стол, третьим с ними — переводчик. Тут им и еду принесли: хлебушка чёрного, масла по кусочку, да по два яйца крутых. Вава что-то переводчику сказал, на эти яйца указывая, и все трое снова заржали.

Аркадьев не удержался — подошёл поздороваться. Доводилось встречаться. Ну, может и не узнали, но приветливо покивали и руки протянули для приветствия. Аркадьев вернулся к столу, а Жордания и спрашивает — мол, чего они на яйца показывают и ржут. У них там, в Бразилии, другие, что ли, куры несут? Тут как раз переводчик встал и пошёл к стойке — Андро его за рукав ухватил и спрашивает, чего, мол, бразильцы над нашими яйцами смеются.

— А… это шутка такая. Вава говорит: вот это яйцо недавно вылезло из зада, теперь оно через рот окажется в животе, а потом снова вылезет из зада, но уже сарделькой.

— Ха-ха. Грубовато, но и в самом деле смешно… А чего они тут?

— Раз в месяц у них здесь процедуры на неделю. Лечат от старости и алкоголизма.

— Понятно.

Ушёл переводчик, а Карцев и говорит:

— Мужики! Их двое, и нас шестеро. Давайте завтра товарищеский матч сыграем, четыре на четыре? Интернациональная команда против русской.

— Это как? — не понял Аркадьев.

— Ну, два бразильца, испанец и грузин против четверых русских.

— А захотят они? — уже потирал руки Жордания. Ещё бы! Сыграть в одной команде с Гарринчей и Вава.

— А сейчас и узнаем.

Глава 14

Интермеццо восьмое

Плывут по реке две утки. Одна говорит:

— Кря-кря-кря!

Другая:

— Блин! Я то же самое сказать хотела!

Вава вообще-то русских побаивался. Они все колдуны, а особенно — их вратарь Яшин. В 1958 году, на групповом этапе чемпионата мира в Швеции Бразилии, чтобы выйти в следующий круг, нужно было во что бы то ни стало выиграть у сборной СССР. И вот для этого ему, именно ему — ведь он нападающий «селесао», требовалось забить мяч, а лучше — пару, в ворота непробиваемого Яшина. Того самого Чёрного паука, который в последние годы показывал все мыслимые и немыслимые способы спасения своих ворот от голов противника. Перед матчем он истово помолился Деве Марии, и чудо случилось: в ключевом матче Вава удалось дважды пробить голкипера советской команды. После второго гола бразильские игроки так обрадовались, что начали подкидывать автора в воздух, однако после одного из подбросов партнёры не сумели его поймать — Вава всегда был парнем плотненьким. Тот рухнул на поле и от сильного удара о землю потерял сознание. Вернуть назад его удалось только с помощью подоспевшей медицинской группы. Конечно, это разозлившийся колдун Яшин обратился к своим тёмным — нет, вообще чёрным богам, и те наказали маленького ничтожного бразильца за такую дерзость.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})