Легион хаоса - Вольфганг Хольбайн

Когда я вынырнул, меня окружал мерцающий белый свет. Где-то впереди на черных волнах, как пробка, покачивалась голова Говарда, я услышал его голос. Он что-то крикнул мне, но я не понял, что именно.

Что-то горячее коснулось моей щеки, и вдруг вода рядом со мной разлетелась в разные стороны, как от взрыва снаряда. Язык пламени лизнул мои волосы и тут же погас. Только сейчас я понял, какая мне грозила опасность!

Шахта заканчивалась непосредственно в канализации, и благодаря сточным водам я не разбился насмерть, но все же еще не мог считать себя в безопасности. Из шахты вниз непрерывно падали горящие обломки и, как маленькие смертоносные метеориты, вспарывали воду вокруг меня!

Объятый ужасом, я бросился вперед, почувствовал новый удар в бок и тут же снова нырнул. Сделав четыре—пять энергичных гребков, я плыл под водой, пока мои вытянутые руки не наткнулись на грубые камни, тогда я снова вынырнул и, переводя дух, осмотрелся.

Увиденное заставило меня содрогнуться. Шахта осталась позади, не очень далеко, но на достаточном расстоянии, чтобы я мог не опасаться падающих вниз горящих обломков. Казалось, над нами пламенело бело-голубое солнце. Из шахты меня вновь обдало волной испепеляющего жара. Вода кипела от камней, непрерывно падавших сверху, и даже дно светилось сейчас жутким светом, как будто адское пламя продолжало гореть и под водой.

Я оторвал взгляд от страшной картины, поискал глазами Говарда и, сделав несколько энергичных гребков, подплыл к нему.

Между тем Говард уже добрался до противоположного берега канализационного коллектора и с громким пыхтением пытался взобраться на узкий кирпичный карниз, который обрамлял канал сточных вод. Из последних сил я вскарабкался вслед за ним на спасительную стенку и несколько секунд лежал, жадно хватая широко открытым ртом воздух. Мое сердце было готово выпрыгнуть из груди, в ушах стоял звон.

— Нам надо… дальше, — прохрипел рядом со мной Говард. Его голос звучал как-то странно, сводчатый потолок канала искажал его и отзывался эхом, а шум огня придавал всем словам зловещее звучание.

Я приподнялся, стер с лица воду и грязь и попытался ответить, но смог выдавить из себя только беспомощный вздох.

— Быстрее, — сказал Говард. — Нам надо уходить отсюда. Боюсь, потолок не выдержит.

Как бы подтверждая его слова, туннель в этот момент ощутимо содрогнулся, где-то позади нас от сводчатого потолка отделился кирпич и с шумом шлепнулся в воду.

Я с трудом повернулся и двинулся вперед, тесно прижавшись к стене и балансируя на узком карнизе.

Штольня застонала под весом рухнувшего дома, и этот звук пробудил во мне воспоминание о другом пожаре, который случился много лет тому назад и во время которого пламя бушевало так же неестественно…

Где-то через пятьдесят ярдов карниз стал расширяться. Одновременно поднимался и потолок, пока низкий туннель не превратился в высокую, круглую пещеру с кирпичными стенами. Канал сточных вод превратился в мелкое, круглое озеро, которое на другой стороне пещеры с журчанием вытекало через второй, значительно более низкий туннель.

Я облегчено вздохнул, шатаясь, прошел несколько шагов в глубь пещеры, прислонился к стене и, совершенно обессиленный, опустился на землю. Внезапно подземный собор начал вращаться перед моими глазами; мне стало плохо. Несколько секунд я еще пытался бороться с подступившей тошнотой, но потом сдался, наклонился набок и меня вырвало.

Когда я снова обрел способность ясно видеть и здраво размышлять, то увидел рядом со своим лицом пару ступней, стоявших прямо в луже блевотины, но, казалось, их обладателя это совсем не тревожило. Напротив, внезапно раздался глухой, довольный смех. И смех этот был отнюдь не приветливым…

Я заморгал, с трудом выпрямился и поднял голову.

Ступни принадлежали огромным ногам, самым огромным, которые я когда-либо видел. Но они вполне соответствовали размерам тела. Тела великана, высотой более двух метров и с такими широкими плечами, что это производило впечатление почти уродства.

А его лицо…

Его лицо было воплощением кошмара.

Это стало моей последней мыслью. Сраженный ударом кулака, я потерял сознание.

— Они взяли его, — сказала Айрис.

Лицо старухи превратилось в маску неподвижной сосредоточенности, как всегда, когда она впала в транс. Но что-то было иначе, не так, как раньше, когда Ларри наблюдал ведьму в этом состоянии. Ее голос дрожал от возбуждения.

— Они взяли его, — сказал Айрис еще раз. — Его и еще одного человека. Незнакомца.

Она заколебалась.

— Что-то здесь не так, — добавила она изменившимся голосом.

Ларри заметил, как Баннистер и Флойд встревоженно переглянулись. Показалось, что свет единственной свечи, которая освещала огромное затемненное помещение, находившееся глубоко под землей, на мгновение замерцал, хотя сквозняка не было.

— Что это значит? — спросил он. — Есть какие-нибудь трудности?

— Нет, — поспешно ответила Айрис. Она открыла глаза, провела кончиками пальцев по губам своего морщинистого, беззубого рта и еще раз сказала уже с большей убежденностью: — Нет. Керд и Вульф приведут их сюда. Все прошло так, как ты запланировал, Ларри.

Она улыбнулась, и в ее померкших от старости глазах вспыхнул торжествующий огонек.

— Через два часа они будут здесь. Этот другой не считается. Я скажу Керду, чтобы он его убил.

— Нет, — быстро сказал Ларри. — Я… не хотел бы, чтобы умер невинный. Мне нужен только он.

Глаза Айрис насмешливо блеснули, но к удивлению Ларри она кивнула.

— Как хочешь. Но он обо всем расскажет. У тебя будут неприятности, когда все закончится.

Ларри терпеливо махнул рукой.

— Это не имеет значения, — сказал он. — Мне нужен он, все остальное пустяки. — Он грозно сверкнул глазами на старуху. — Ты скажешь своему кретину, чтобы он другого и пальцем не трогал, ты поняла это?

Айрис кивнула.

— Как прикажешь, Мастер, — насмешливо сказала она. — Это твоя жизнь, которую ты так легко отбрасываешь.

У Ларри по спине пробежал мороз, когда он услышал эти слова. Но потом он подумал о нем, о человеке, которого несли сюда Керд и человек-волк, и о своем новорожденном сыне. И внезапно почувствовал в душе лишь ненависть.

Тупая боль пульсировала у меня в затылке, когда я очнулся. Я лежал лицом на остром, осклизлом от сырости камне, а когда попытался шевельнуть руками, то почувствовал, что они у меня грубо заломлены за спину и крепко связаны колючей веревкой.

Я застонал и перекатился на бок. И тут же получил сильный удар в бок, от которого у меня перехватило дыхание.

— Лучше и не пытайся делать глупости, — прозвучал голос где-то надо мной. — Если, конечно, не хочешь, чтобы я прикончил тебя прямо здесь.