Любовь и предательство - Хелен Майерс

     Уже около дома она решила, что не может с ним расстаться, не попытавшись ослабить возникшего между ними напряжения. Однако найти нужные слова оказалось большой проблемой.

     — Я знаю, что расстроила тебя, — начала она, когда он въехал на их подъездную аллею, — и, наверное, у тебя есть все основания обижаться, но в действительности я никогда бы не поверила, что ты хотел причинить мне вред.

     — Но именно это ты готова была признать.

     — Нет! Я просто... Я должна была проверить каждого лакмусовой бумагой, Хью. Можешь назвать это условным рефлексом, возникшим в результате длительной работы полицейским, а еще потому, что я воспитывалась полицейским.

     Брошенный им искоса взгляд дал ей понять, что он не нуждается ни в ее извинениях, ни в оправданиях и остается при своем мнении. Совершенно подавленная, Тейлор с облегчением увидела, как из дома выбежал Кайл, а в дверях, опираясь на костыли, появился отец. Новость явно перепугала ее мужчин, и на этот раз она не возражала, чтобы вокруг нее немного посуетились.

     — Боже... ты скверно выглядишь, мама, — сказал Кайл, открывая ей дверь.

     Ради него ей удалось растянуть губы в подобие улыбки.

     — Да, но тебе стоит посмотреть и на моего спутника.

     Что бы ни произошло, ей не хотелось, чтобы сын почувствовал напряжение, возникшее между ней и Хью. Но мальчик даже не посмотрел на отца, а Хью не выключил мотор грузовика.

     — Кажется, я что-то недопонимаю, — вопросительно сказала она, переводя взгляд с одного на другого.

     — Спроси его.

     Короткий ответ Кайла граничил с грубостью, но сквозь пульсирующую боль в голове она почувствовала его обиду. Что-то произошло между отцом и сыном, и не слишком хорошее.

     — Сейчас не время, — сказал ему Хью. Ни его тон, ни выражение лица не оставляли места для компромисса. — Проводи мать в дом и присмотри, чтобы она вызвала врача.

     — Я не нуждаюсь в твоих советах по поводу того, как мне заботиться о моей маме.

     Тейлор почувствовала еще большее головокружение.

     — Кайл! Иди к дедушке. Я сейчас приду.

     Рассерженный мальчик ушел, и Тейлор обратилась к Хью, чтобы разузнать, что же произошло, и попытаться как-то сгладить конфликт.

     — Я знала, что будет нелегко, но не представляла, что настолько трудно, — сказала она.

     — Ничего особенного, я уже говорил тебе об этом. Он захотел поехать со мной в резервацию, я сказал «нет», и он надулся. Если он и дальше намерен вести себя как глупый ребенок — его дело, но со мной такое не пройдет.

     Тейлор готова была признать, что Кайл не паинька, но считала несправедливым наклеивать на него такой ярлык.

     — Ему просто необходимо время, чтобы привыкнуть к мысли о том, что у него есть отец, — заметила она. — Как и тебе — к факту, что у тебя есть сын.

     — Я уже привык. Поверь мне.

     — Сын-подросток.

     Эти слова заставили его призадуматься. Наконец он снова откинулся на сиденье.

     — Это чертовски тяжело.

     — Хорошая новость заключается в том, что это борьба длиною в целую жизнь.

     Хью глубоко вздохнул.

     — Иди, тебе надо прийти в себя. Если ты права, то у нас еще будет время разорвать друг друга в клочки... и подставить себя под выстрелы.

     Выйдя из грузовика, Тейлор сказала через окно:

     — Будь и ты осторожен. Беда приближается.

     — Тогда сними значок и увози отсюда Кайла.

     Она не ответила, так как не могла сказать ничего, что пришлось бы ему по вкусу. Грузовик дал задний ход и скрылся из виду.

     Когда она поднялась к отцу на крыльцо, тот, к ее изумлению, обхватил ее за плечи и поцеловал в лоб, туда, где не было кровоподтеков.

     — Ты выглядишь так. словно тебя пропустили через мясорубку.

     Тейлор именно так себя и чувствовала. Помогая отцу зайти в дом, она ответила:

     — Я выглядела бы значительно лучше, если бы твой приятель Траммелл объявился вовремя.

     — Джер сказал, что двое его сотрудников уехали по ложному вызову какого-то сумасшедшего, а сам он был на встрече с помощником министра юстиции.

     — Наверное, я получила бы немало венков от шерифа, если бы тому, кто в меня стрелял, немного больше повезло.

     Отец опустился на кушетку.

     — Меня это тоже огорчает, Грейси, но сарказм не поможет нам дойти до сути. Я сказал Джеру, что внешне с тобой все в порядке, но нам необходимо встретиться с ним по поводу инцидента. Он будет здесь через пару часов. Хочешь подняться, чтобы умыться и поговорить с мальчиком? Может, нужно, чтобы тебя осмотрел доктор Дэвис?

     Тейлор остановилась перед зеркалом в прихожей, и ей захотелось развернуть его к стене, настолько ужасно она выглядела. Но, подумав о том, как скверно все могло сложиться, она смирилась со своим внешним видом.

     — Бедного Оррина, наверное, атакуют любители сплетен, — сказала она отцу, заглядывая на ходу в гостиную. — Пойду умоюсь, покормлю вас, а затем вернусь в город. Нужно показать жителям, что все в порядке.

     Глаза у отца заблестели.

     — Ты... говорил ли я тебе, как горжусь тобой?

     — Ты так воспитал меня, папа, — тихо ответила она. — Ты дал мне работу. И будь я проклята, если позволю Редауту утонуть в пучине бандитизма, как сто лет назад...

     Двадцать минут спустя, слегка освежившись, она вернулась вниз и увидела, что отец налил ей стакан чаю со льдом. Заметив ложку в стакане, она вопросительно приподняла бровь.

     — Да, в нем есть сахар, — вызывающе ответил отец. — Держу пари на недельное жалованье, ты пропустила ленч и потом затратила столько энергии, что тебе просто необходимо подкрепиться.

     — Ну-ну, не ворчи, — пробормотала она, но размешала нерастаявшие кристаллики, опустившиеся на дно стакана, и покорно стала пить маленькими глотками.

     — А как дела наверху?

     — Я постучала. Он сказал: «Оставь меня в покое, пожалуйста».

     — Мне очень жаль.

     — А мне — нет. «Пожалуйста» — хороший знак. «Пожалуйста» — это просто потрясающе. Он, видимо, думал, что работа здесь у меня будет легкая и приятная, словно кусок торта, а его жизнь станет скучищей. Узнать, что у него есть отец, да еще такой, как Хью, а затем увидеть меня раненой... — сказала она, показав на свой забинтованный лоб и тонкие, словно паутина, царапины. — Ему просто необходимо время, чтобы во всем разобраться. И раз мой мальчик сказал «пожалуйста» — это уже хорошо.

     — Тебе виднее. Что же касается случившегося, то тебе не нужно оправдываться за свою поездку туда. Я понимаю, это место связано с очень важной для тебя историей, но какой риск!