Тень, свет и сила (СИ) - "lu evans"

И целью она была не менее желанной.

Шквальная всего на какой-то миг отвлеклась, чтобы взобраться на скиф, и Алина тут же почувствовала, как пули больно бьют по плотной фабрикаторской ткани.

Почему не стреляют в голову?..

Мысль совершенно неуместная, но оттого не менее важная.

Зоя снова вскинула руки в призывном жесте, и пули остановились. Только последняя, угодила в самое плечо, слишком метко и слишком больно.

Заклинательница солнца рухнула на колени, не замечая ничего вокруг. Когда подняла голову, увидела, что Иван уже затаскивает Дарклинга на скиф. И Мал ему помогает.

Совершенно неожиданно, Алина поймала взгляд Зои. Ни насмешки, ни прежней надменности — ничего. Только страх в ее глазах. Не только за саму себя, но и за девочку, которую она с такой легкостью готова была унижать.

Ведь обе они понимали, что стоит Зое наполнить ветром паруса, как последняя защита рухнет, и Алине придется справляться самой.

Заклинательница солнца кивнула. И выпрямилась в полный рост.

— Не стрелять! Взять живой!

То, что осталось от праздной толпы, разразилось ревом то ли возмущения, то ли восторга. Алина не поняла.

Солдаты генерала двинулись одинаково в ее сторону и в сторону скифа, и в глазах их не было ничего, кроме ярости.

Алина хотела чтобы в их глазах был страх. Самый настоящий, как у тех, кто впервые увидел ее силу в Крибирске, когда она была всего-то картографом первой армии.

Дарклинг, опираясь на Ивана, все еще пытаясь прийти в себя от разрывающей руки боли, словно окаменел. Через связь, к которой он до этого дня не желал привыкать, он понял, чего захотела Алина. И испугался.

— Пусти!

Он оттолкнул Ивана, с трудом прорвавшись к леерам.

— Алина, нет!

Девочка повернулась всего на миг.

А затем, случилось то, что она и сама не могла бы объяснить. Она просто попросила. И это пришло к ней.

Высокие фигуры, без лиц и каких-либо человеческих черт отделялись от нее одна за другой. Сотканные из тьмы и света, они шагали навстречу отрядам Златана, обращая их в бегство одним своим видом.

Алина почувствовала, как уходят ее силы. Как ошейник Морозова жжет шею, будто раскаляясь от пронизывающей его скверны.

За собственным светом, она уже не видела ничего. Только чувствовала, как уплывает сознание…

***

Алина очнулась оттого, что кто-то перебирал ее волосы и нежно гладил лицо.

— Доброе утро.

Дарклинг сидел на ее кровати, и солнце, освещало его из всех широко раскрытых окон.

Воспоминания обрушились все разом, но всё, что Алина сделала, это села на кровати, обнимая Александра так крепко, как только могла.

Он услышал тихие всхлипы, и почувствовал горячие слезы на шее. Обвил ее руками, притягивая к себе.

— Не плачь, я рядом.

Его руки гладили ее по спине. Его руки, со страшными на вид шрамами от проклятого болта отказников.

— Пожалуйста, скажи, что все закончилось. Скажи, что война закончилась…

Александр тяжело вздохнул, но не отстранился. Тихо прошептал:

— Нет, Алина, война только началась.

Комментарий к Часть 13

Ну что, догадываетесь кто появится в следующей части?)

========== Часть 14 ==========

Алина с благодарностью приняла предложение Жени покрыть поседевшие волосы черной вуалью. Что угодно, лишь бы избежать назойливых взглядов.

Благо, похороны царя — повод весьма подходящий, как бы цинично это ни звучало.

Стоя среди царской семьи и приближенных вельмож, глядя на опускающийся в землю искусный гроб, Алина, впрочем, не испытывала никакого горя.

Она думала о том, насколько далеко можно оттянуть коронацию Василия, чтобы выиграть время для нового маневра. Еще думала о Каньоне, который не удалось уничтожить полностью, и теперь проход между Новокрибирском и Крибирском (который, к слову, присоединился к Западной Равке) охраняли солдаты Златана.

Но эти мысли стали ежедневными и привычными, а вот младший царевич, который всю церемонию не сводил с нее изучающего взгляда, обещал стать новой проблемой.

Николай вернулся сразу же, когда получил вести о смерти отца, и вернулся весьма эффектно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В сопровождении гвардейских полков, преданных ему, словно его старшего брата не существует вовсе, царевич вошел в столицу, и, повинившись перед матушкой, признался, что провел последние годы вовсе не за учебой, а громя фьерданские корабли под именем капитана Штурмхонда.

Щенок разом вызвал толки среди высших дворян. Мол, не более ли он пригож для трона, чем Василий.

Несомненно, он на это и рассчитывал.

И для Алины, равно как и для Дарклинга, это делало его гостем весьма неприятным и определенно нежеланным.

Когда последний аккорд заунывной музыки отзвучал, и стало не зазорно покинуть похороны, заклинатели света и теней откланялись, выразив все необходимые соболезнования, и удалились в сопровождении своих гришей в Малый дворец.

— Ненавижу похороны.

Дарклинг облегченно скинул кафтан, закрыв за Алиной дверь.

Она прошла вглубь комнаты, к камину, грея руки.

Из-за использования скверны, она побаивалась теперь использовать свои силы, чтобы не выйти из-под контроля, и на сквозном весеннем ветру слишком легко мерзла.

Это зрелище слишком напомнило Дарклингу мать, пойти к которой после всего он так и не решился.

— Замерзла? — он подошел ближе, взяв ее ладони в свои руки, согревая теплым дыханием.

— Немного.

Алина стянула вуаль, и Александр грустно улыбнулся, рассматривая ее волосы.

Такова была цена его спасения. Невообразимо маленькая, по сравнению с тем, что могло бы случиться.

Эту цену ему пришлось заплатить за собственную гордость и самонадеянность.

И этот урок вдруг стал весомее всех старых уроков Багры.

Сидя над бесчувственным телом Алины, Дарклинг впервые за сотни лет позволил себе поставить хоть что-то выше Равки.

Поэтому, когда девочка наконец очнулась, он не повторил ни одного из своих слов, которыми так легко бросался в нее из обиды и злости. Не повторил дурацких предостережений, и насмешек.

Взращиваемый им самим холод ушел. Но пришла война.

Дарклинг ни разу не сказал «я же говорил», хотя имел полное право. Идеалистический мир без каньона, но с песнями и плясками, разбился о сообщения с границ.

Форпосты разрушены. Первая армия стремительно отступает. Вторая армия отступает тоже, пусть не стремительно, просто — быстро.

Фьерда и Шухан уже делят их земли, и упражняются в остроумии в адрес молодых царевичей, совершенно не стесняясь того, что те хоронят отца.

Страну лихорадит, и этот камин с его теплом кажется последним тихим местом во всем мире.

Но даже это у них отбирает решительный стук в дверь.

Александр злится.

Сердито расстегивает косоворотку*, кивая в сторону двери:

— Откроешь?

Алина удивленно приподняла бровь, потому, что если только за дверью не Мал, в чем не было никакой уверенности, подобный жест значил… достаточно много.

И все же Алина не возразила.

К удивлению Николая.

— Мисс Старкова.

— Мой царевич.

Юноша улыбнулся, не скрывая истинного настроения. Он, конечно, слышал от своих людей во дворце о возможных отношениях между Дарклингом и заклинательницей солнца. Но, в известной степени, считал это маловероятным, и списывал на слухи, на обычную заинтересованность, которую к Алине Старковой испытывали все, а Дарклинг — в особенности, исходя из его положения.

Но, вернувшись во дворец, он тщательно наблюдал за ними на похоронах любимого отца, и теперь отбросил все сомнения.

К чести его или нет, но он тут же начал рассчитывать возможности, которые можно использовать, чтобы повернуть это к своему первоначальному плану.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Можно просто Николай.

— Чем обязаны вашему визиту? — донесся из глубины комнаты далеко недоброжелательный голос Дарклинга.

— Хотел лишь убедиться, что вы в самом деле пришли в себя после происшествия в Новокрибирске.

Дарклинг криво улыбнулся, спрятав за спиной покалеченные руки.