Мифы и легенды Средневековья - Бэринг-Гулд Сабин (Сэбайн) "Баринг-Гулд"

А также в «Буре» (акт 2, сцена 2):

«К а л и б а н. Не с неба ли ты сошел?

С т е ф а н о. Вот именно, с луны свалился. Я ведь был лунным жителем в свое время.

К а л и б а н. Я видел тебя на луне и обожаю тебя. Моя хозяйка мне показала и тебя, и твою собаку, и твой куст».[25]

На собаку я обратил внимание, рассматривая старую девонширскую крону. И если, согласно народным поверьям, на луне обитает собака, то на солнце в таком случае живет ягненок, так как жители этого графства уверяют, что человек, наблюдавший восход солнца в день Пасхи, может увидеть его там.

Идея связать оба небесных светила с животными представляется мне очень древней, возможно, это является отголоском ранних верований ариев.

В церкви в Гиффине, возле Конуэя, есть очень древнее изображение уже знакомого нам нарушителя субботы. Крыша алтаря разделена на несколько частей. На четырех из них грубовато, но узнаваемо нарисованы символы евангелистов, рядом с которыми в каждой части имеются изображения небесных светил. Солнце, луна и две звезды помещены у ног ангела, тельца, льва и орла. Луна изображена вот таким образом:

Мы можем видеть условное изображение человека с вязанкой хвороста на спине, но без собаки. Также существует весьма интересная печать, приложенная к документу, хранящемуся в Государственном архиве:

Документ относится к девятому году правления Эдуарда III (1335). Это акт передачи жилого дома, амбара и четырех акров земли в приходе Кингстон на Темзе от Уолтера де Грендесса его матери Маргарет. На печати изображен человек, несущий вязанку хвороста; его окружает полумесяц и пара звезд, добавленных, судя по всему, для большей наглядности. Девиз на печати гласит: «Я расскажу тебе, Уолтер, почему я несу хворост на луне».

Не могу не упомянуть резную деревянную вывеску заведения «Человек на луне», что на Уичстрит на Стрэнде – довольно редкий образец, одна из тех, которые раньше подвешивались, а теперь вделываются в стену. Перечислю вкратце еще несколько случаев, когда упоминается лунный житель. Согласно греческой мифологии, фигура на луне принадлежит Эндимиону, возлюбленному Селены, которого она страстно прижимает к груди. По мнению египтян, это изображение младенца Хора во чреве его матери Исиды. У Плутарха можно найти трактат «О лике, видимом на диске луны». Климент Александрийский утверждает, что это лицо сивиллы.

Итак, подведем итог всему вышесказанному. Согласно распространенной легенде, на луне можно увидеть изображение человека. Это некий вор или же нарушитель субботы[26]; на плече он держит толстую палку, на которой подвешена вязанка хвороста или, возможно, колючих веток. По одной версии рядом с ним находится собака, по другой – женщина с маслобойкой в руках.

В существование Человека на луне, судя по всему, верят коренные жители Британской Колумбии. Этот вывод я сделал из письма господина Дункана к Церковному Миссионерскому Обществу: «В одну из очень темных ночей мне сказали, что на пляже сейчас можно посмотреть на луну. Придя туда, я увидел огромный лунный диск, вылепленный из воска с большим искусством, с изображенным на нем человеком. Луна пока еще была полной. Был отлив, и диск установили у самой кромки воды и подожгли. Зрелище впечатляло. Невозможно было ничего разглядеть вокруг, но индейцы верят, что в этот момент знахари разговаривают с человеком на луне. Через некоторое время луна растаяла, и участники религиозной церемонии с радостными криками разошлись по домам».

Теперь давайте обратимся к скандинавской мифологии и посмотрим, что можно почерпнуть отсюда.

Мани, месяц, украл двоих детей у их родителей и унес на небо. Детей звали Хьюки и Биль. Они доставали воду из источника Бюргир ведром Сэг, подвешивали его к коромыслу Симуль и несли на плечах. Дети, ведро и коромысло попали на небо, «где их можно видеть с земли». Шведские крестьяне и по сей день считают, что пятна на луне – это мальчик и девочка, несущие подвешенное на коромысле ведро воды. Нельзя не вспомнить английский детский стишок:

Хотя эти стихи и кажутся бессмысленными на первый взгляд, я убежден, что они имеют очень древние корни и восходят к упомянутым эддическим героям, Хьюки и Биль. На это указывают сами имена: Хьюки довольно близко к Джеку, а для того, чтобы дать другому ребенку женское имя, а также для благозвучия, Биль превращается в Джилл.

Падение Джека и следующее за ним падение Джилл явно означают исчезновение одного за другим пятен на луне, когда она убывает.

Но скандинавская легенда не просто объясняет, откуда взялись пятна на луне, она имеет более глубокое значение.

Имя Хьюки происходит от глагола jakka, обозначающего «нагромождаться, собираться, увеличиваться», а имя Биль от глагола bila – «распадаться, исчезать». Хьюки и Биль, соответственно, олицетворяют прибывание и убывание луны, а вода, которую они несут, символизирует дожди, а также их зависимость от фаз луны. Таким образом, персонифицируются не только прибывание и убывание луны, но и чисто метеорологическая связь между луной и осадками, которая представлена детьми, несущими воду.

Но, хотя Джек и Джилл и без того постепенно утратили связь с луной, легенда изменилась еще больше, приобретя новую форму, в которой она существует и по сей день. Норвежские суеверия стали связывать с луной идею воровства, и вскоре простые люди начинали верить, что на луне можно различить именно фигуру вора. Любой скажет, что пятна на луне напоминают изображение человека, но только обладающий крайне богатым воображением сможет разглядеть там двоих. Девочка с течением времени вообще исчезает из легенды, мальчик становится заметно старше, палка сохраняется, а ведро превращается в краденые дрова или овощи. В некоторых местах воровство заменяется нарушением субботы, особенно в тех странах, где основной религией является протестантство и людям знакома библейская история о человеке, собиравшем дрова.

Индийская легенда также представляет определенный интерес, поскольку существует связь между европейской мифологией и индийской, что связано с их общими арийскими корнями.

Согласно буддийской легенде, сам Шакья-Муни в одном из своих ранних воплощений был зайцем и водил дружбу с лисой и обезьяной. Однажды Индра, чтобы проверить добродетель Бодхисатвы, принял облик старика и попросил у друзей поесть. Заяц, обезьяна и лиса кинулись искать какую-нибудь пищу для гостя. Лиса и обезьяна вскоре вернулись с добычей, но заяц не смог найти ничего. Чтобы не обидеть старика негостеприимством, заяц развел костер и сам бросился в огонь, чтобы послужить угощением для него. В награду за такое самопожертвование Индра забрал зайца на небо и поселил его на луне.

Таким образом, этот миф связывает зайца, старика и луну подобно тому, как у Шекспира соединяются человек с вязанкой хвороста и собака.

Легенда опирается на название луны на санскрите, çaçin, то есть «отмеченная зайцем». Однако трудно сказать, что послужило первоисточником: легенда, от которой и произошло слово çaçin, или же наименование луны, на котором основывается легенда.

Из этой легенды берет свое начало и другая история, изложенная под названием «Заяц и Слон» в «Панчатантре», древнейшем сборнике сказок на санскрите. Это первая сказка в третьей книге. Я имею возможность лишь вкратце изложить ее содержание.

Хитрый заяц

В одном лесу жил могучий слон, вожак стаи, по имени Клыкастый. Случилось так, что пришла долгая засуха, и все водоемы, озера, пруды и болота пересохли. Тогда слоны решили послать отряд на поиски воды. Один молодой слон нашел большое озеро, окруженное деревьями и изобиловавшее всякими водяными птицами. Его называли Лунное озеро. Слоны, обрадовавшись, что теперь смогут иметь сколько угодно воды, со всех ног ринулись туда и увидели, что все их самые чудесные мечты оказались правдой. Вокруг озера было множество заячьих нор, и, когда слоны бросились к воде, они передавили своими громадными ногами несметное количество зайцев и переломали все их жилища. Когда стадо ушло, несчастные окровавленные зайцы приковыляли к озеру, неся на себе тела своих погибших родственников и причитая о своих разрушенных домах. Со слезами они вскричали: «Горе нам! Слоны снова вернутся, потому что нигде в округе больше нет воды, и тогда всем нам придет конец!»