Смертник из рода Валевских. Книга 7. - Василий Михайлович Маханенко

весь рисунок и, не отвлекаясь ни на мгновение, сформировать его одним единым движением. Переходы между символами формируются вот таким движением.

Рунописец сделал какое-то неуловимое движение пальцами и требовательно посмотрел на меня, чтобы я повторил.

— Только не говори, что ты ничего не запомнил, — скривился старик, когда не дождался от меня реакции.

— Чтобы запомнить, нужно вначале увидеть и понять. Я не только не понял, я даже не увидел.

— Скрон всемогущий, кого мне навязали? — мастер Мерам закатил глаза к небу, вопрошая у тёмного божества ответа. Его не было, поэтому рунописец вздохнул и ещё раз, теперь уже медленно, показал движение пальцами, комментируя каждое действие.

— Повтори! — потребовал мастер Мерам. Его совершенно не волновало место, где мы находимся. Подумаешь, на полу лежит то, что когда-то было человеком. Полежит ещё немного. Куда важнее обучить бездарность формировать расстояние между символами.

Мне удалось правильно двинуть пальцами с третьей попытки. Сказывались постоянные упражнения по активации катар и арбалета. Но и такой результат показался мастеру Мераму неугодным. Судя по лицу, получиться у меня должно было с первой попытки. Причём сразу на три-четыре символа.

— Теперь объедини первые два символа, — потребовал старик. — Ты должен удерживать их в сознании и не отвлекаться ни на мгновение, пока формируешь. Подними труп и заставь его говорить.

Послышался приглушённый шёпот — до людей стало доходить, для чего мы сюда явились. Некоторых даже вырвало от одной только мысли о том, что мы собираемся делать. Тем не менее отступать я не собирался — умение наносить два символа требовалось мне как воздух. Без этого я не чувствовал себя защищённым от происков старика, который сегодня хороший и добрый, а завтра ему вожжа под хвост попадёт и рунописец начнёт творить полный беспредел. До тех пор, пока он является уникальным носителем знаний о многобуквенных рунах, с ним придётся считаться.

Так что я старался, раз за разом теряя концентрацию в момент перехода. Ехидные замечания мастера Мерама не добавляли положительного настроя и несколько раз я хотел бросить всё и признать, что способностей к рунному делу у меня нет. Рисовать единичный символ могу и на этом достаточно. Однако каждый раз, когда в голову закрадывалась такая мыслишка, я смотрел на старого рунописца и вновь возвращался к тренировкам. Если у меня не получится, то придётся признавать чью-то власть над собой. Почему чью-то? Конкретного человека, что стоит рядом и ехидничает. Хочу я этого? Никогда!

— Наконец-то! — обрадовался мастер Мерам, когда спустя полчаса возни передо мной засверкали два символа. Я нацелил их в сторону трупа, но по какой-то причине не сумел отправить в цель. Перед глазами всё потемнело, голова начала кружиться и, зашатавшись, я не сумел устоять на ногах. Да я даже «Лечение» не мог на себя использовать, настолько стало плохо! Символы развеялись и исчезли, я же, лёжа в пыли, пытался сообразить, кто я такой и что тут делаю?

— И вот, наконец-то, ты столкнулся с главной проблемой, по которой у меня так мало учеников. Рисовать одиночные символы — мелочь. Любой бездарь такое может. Но как только нужно переходить на следующий уровень, на два, а то и три символа, начинаются проблемы. Кроме стандартной оплаты работы, будь то чернила из чабра, или человеческие души, рунописцу приходится расплачиваться собственной жизненной силой. И уменьшить эту плату никак нельзя. Именно поэтому худосочным и хилым людям нет места среди моих учеников. Да и сам я, как видишь, за столько лет не приобрёл почтенной полноты. Вся энергия уходит на связь символов. И чем больше рун в предложении, чем сильнее это бьёт по мастеру. К этому нужно быть готовым. Тем не менее ты справился. Пусть и не с первой попытки, пусть тебе для этого потребовалось почти два года, но всё же ты это сделал. Я обучаю неофитов уже две сотни лет. За это время у меня были как гении, так и полные бездарности. Ты, ученик, ближе к первым. Думаю, в первой десятке точно будешь. Ближе к концу. Это радует. Давно у меня не было таких учеников.

— Двести лет? — мой голос походил на хрип. Ощущения в теле были такими, словно я неделю-другую не спал, не ел и даже не пил, всё время выполняя какие-то задания. Тело дошло до грани, но перейти её не смогло, так и зависнув где-то между смертью и жизнью.

— Что тебя удивляет? — усмехнулся мастер Мерам. — Настоящий рунописец живёт столько, сколько пожелает. И ни один шустрый ученик, вырвавший своему наставнику сердце, не сможет этому помешать. Мне, ученик, в следующем году стукнет триста двадцать лет! Можно сказать, что среди всех существующих на текущий момент людей я являюсь вторым по продолжительности жизни человеком.

— Вторым? Кто же первый?

— Разве это не очевидно? Мой наставник, что обучал меня после Храма Скрона. Тот, кто научил меня идти своим путём, не взирая на всякие условности. Тот, кто познал все тайны этого мира.

— То есть где-то в этом мире есть ещё один рунописец высокого уровня?

— Естественно. От дел он давно отошёл, я даже не знаю, где он сейчас, но символ связи за всё это время так и не утратил своей силы. Он жив и этого знания мне хватает. Связываться, конечно же, я с ним не буду. Наша последняя встреча не очень задалась. Наставник хотел меня убить, а я всячески этому сопротивлялся… Эх, хорошее было время! Маги главенствовали над миром, церковь была в загоне, путешествовать по светлым империям было куда как проще. Так, отдохнули и хватит. Вставай! Ты, принеси своему господину еды. Много. Вперёд!

Мужчина, на которого указал длинный кривой палец мастера Мерама, рванул так, словно за ним погнались все тёмные твари этого мира.

— С тобой мы определились — нужны тренировки, тренировки и ещё раз тренировки. Плюс усиления организма — чем больше ты вложишь в развитие, тем проще будешь справляться со слиянием символов. Нельзя избавиться от последствий формирования двух или более рун. Жизненная сила всегда будет уходить. Но можно сделать так, чтобы это лишение не сильно сказывалось на твоём самочувствии. Я составлю список умений, которые тебе нужно будет прокачать в первую очередь. Сейчас же смотри за тем, что я делаю. Запоминай каждое движение. Через два года ты должен будешь повторить всё это. Иначе я в тебе разочаруюсь. И убью. Бездарных конкурентов мне не нужно.

Я лишь усмехнулся — вот у меня появился ещё один потенциальный убийца. Куда не глянь — все меня хотят прикончить. Два года… В