Научи меня убивать - Кирилл Казанцев

Дефицита в патронах «Бункер» не испытывал, Олег достал из сейфа по две коробки «маслят» к каждой единице, разложил оружие на стойке. С чего начать: с этого — он смотрел на изящный, истинно дамский «таурус» и массивный, смертоносный даже в незаряженном состоянии «орел». Постоял так с минуту, выбрал «израильтянина», вогнал в рукоять снаряженный магазин, надел наушники и очки, прицелился… От выстрела руку с оружием швырнуло вверх и влево, гильза врезалась в стекло перегородки, срикошетила от нее и угодила в висок. За ней вторая, третья, и так все, кроме последней, она приземлилась правильно, на полу за правым плечом, Олег положил пистолет на стойку и почувствовал, как горят щеки. А ничего странного, по физиономии семь раз прилетело тяжелым горячим медным цилиндром, хорошо, что ожога не осталось, был бы след на всю оставшуюся, как память об очередном черном дне… Зато руки не устали, зверскую отдачу удалось сдержать, Олег вытряхнул из коробки патроны, из рукояти «орла» — пустой магазин и принялся снаряжать его. Поправил мушку, чуть опустил ее и сдвинул вправо, прицелился в самопальную мишень, выстрелил дважды, не реагируя на выброс дульного пламени из ствола и отдачу, что буквально выкручивала руки, зато гильзы ложились как положено, вылетали из окошка для выброса, свистели мимо и пропадали за спиной.

За четверть часа Олег расстрелял три магазина и уже почти ничего не видел перед собой из-за сизых клубов порохового дыма, густых клубов, плотных, как табачный дым в ресторане, и после него тоже осталась горечь на губах и неприятная муть в голове. Олег поморщился, вскинул «орла», выстрелил дважды, и тут не услышал — все равно бы ничего не разобрал в наушниках, да еще и за зверским грохотом, — почувствовал, что за спиной кто-то есть. Обернулся, не опуская пистолет, сделал это на чистом рефлексе, что вдолбили сначала в училище, а потом на практике, в горах и селениях, где смерть поджидала за каждым камнем. В развороте поднял пистолет еще выше, точно на уровень глаз, и смотрел на Веру через прицел. Та стояла у двери в галерею, зажав ладонями уши, и смотрела на Олега. Опустила руки и пошла навстречу, не быстро, но и не медленно, по пути скинула туфли и теперь держала их за ремешки с застежками. Шла спокойная, собранная, без улыбки — веселой, заискивающей или просящей, выглядела, как всегда перед стрельбой, серьезной и сосредоточенной. Олег отвернулся, положил «орла» на стойку, снял трубку с внутреннего телефона. Диман отозвался немедленно, словно того и ждал.

— Напоминаю, у меня пристрелка, — гася вскипавшую злость, сказал Олег, — почему в галерее посторонние?

— Она заплатила за полтора часа, — как-то очень напряженно отозвался Диман.

— Ну и что? — Олег не смотрел на девушку, но чувствовал, что та уже рядом, чувствовал запах ее духов, слышал дыхание и шорох одежды. Обернулся — Вера развязывала пояс светлого плаща, накинутого поверх платья.

— Я занят, — стараясь не заорать, повторил Олег, но администратор перебил его:

— Сам ей это скажи, ладно? — Таким голосом и тоном Диман говорил если не первый, то точно второй раз за все время, что Олег проработал в «Бункере». Причина давно пропала из памяти, но тоже была веской и серьезной, как и эта. Олег повесил трубку, сосчитал до пяти и повернулся к Вере. Она не улыбалась, стояла перед стойкой и, заложив руки за спину, разглядывала оружие. Посмотрела на Олега, собрала волосы в «хвост», стянула их снятой с запястья пестрой тесемкой. И все молча, без единого слова, только выразительно постучала ногтем по стеклу маленьких наручных часов, и Олег намек понял. «Да на здоровье. Любой каприз за ваши деньги». — Он решил, что будет вежливым, несмотря ни на что. Согнулся в ерническом полупоклоне, проговорил, глядя в пол:

— Чего изволите?

— Как всегда. — У нее голос тоже не дрогнул, нет в нем ни ехидства, ни усмешки, обычный выдержанный тон, обычное отсутствие эмоций и требовательность выложившего хорошие деньги клиента.

— Но можно и этот. — Вера смотрела на «таурус», потянулась к нему, Олег вырвал револьвер почти из рук девушки, отнес в оружейку, прихватил заодно и «израильтянина». Убрал все в сейф, постоял немного за прикрытой дверью, приходя в себя и в темпе соображая, как быть дальше. Решил сделать вид, что ничего не произошло, от объяснений уклониться любым способом и вообще поскорее избавиться от Веры. Помогла мигом отрезвившая и вернувшая способность ясно соображать мысль — они друг другу никто, каждый волен жить своей жизнью, не отчитываясь ни перед кем. Приготовил на всякий случай короткую, отсекающую все вопросы речь, взял из сейфа «беретту», патроны и вернулся в галерею.

Вера сидела на стуле, положив нога на ногу, и смотрела на экран мобильника, кажется, писала эсэмэску. Улыбнулась чему-то, нажала зеленую клавишу и поднялась, бросила телефон в сумку, подошла к стойке. Без напоминания надела очки и наушники, подняла «беретту», прицелилась, плавно, как учили, нажала на спуск. И промазала, точно впервые взяла в руки оружие, ствол мотался в ее руках влево и вправо, пули летели куда-то в область мишени, и редкие попадали внутрь контура.

Еще магазин, еще десять или пятнадцать минут — все то же самое, Вера просто палила в белый свет и даже несколько раз закрыла глаза, чего за ней не водилось со второй или третьей тренировки. Олег молча ждал, когда закончится оплаченное время, подкладывал на стойку полный магазин и смотрел только на мишень. Террорист (или кого она там изображала) получил несколько легких пулевых ранений, но выжил и мог невозбранно творить свои черные дела, пули из «беретты» не нанесли ему серьезного урона.

Наконец Вера положила пистолет на стойку и теперь разглядывала распечатки со своими результатами. Смотрела то на листки, то на мишень, да так грустно и растерянно, точно проиграла пари на хорошую сумму. Улыбнулась себе под нос, глянула на Олега снизу вверх и принялась складывать распечатки.

— Поздравляю, — вырвалось у него само собой. Вера очень медленно подняла голову и смотрела ему в глаза.

— С чем? Я же намазала. — Листки выпали из ее рук, девушка присела на корточки и принялась подбирать их с пола. Собрала, пересмотрела еще раз, поднялась на ноги и протянула распечатки Олегу. Тот не двигался, смотрел в стену за Вериным плечом и чувствовал, что за него говорит и действует кто-то другой, спокойный, сильный, уверенный.

— С днем рождения, — с выражением сказал он. Вера усмехнулась.

— Он у меня только завтра. Придешь? — Этот ее взгляд Олег пропустил мимо, по-прежнему смотрел в стену на неподвижную точку в виде пятна, намалеванного зеленой краской, и это помогало. Появилось ощущение, точно он медитирует и одновременно говорит сам с собой, хорошее такое ощущение, оно нравилось Олегу все больше и больше. Вера сказала еще что-то, кажется, повторила вопрос, и Олег помотал головой.

— Нет, не приду, извини.

— Почему же? — беззлобно, просто из вежливого интереса спросила Вера.

— Подарка нет, — выдал Олег первое, что пришло ему в голову. Дивное ощущение отрешенности от происходящего исчезло, девушка стояла слишком близко, а картинки в памяти стали ярче, теснились одна за другой, и на всех был сынок хозяина «Усадьбы».

— Плевать на подарок…. — только и успела сказать Вера, как Олег перебил ее:

— А Ермохин тоже придет?

Вера с серьезным видом покачала головой, «хвост» проехался по ее плечам. Олег мельком глянул на девушку и отвел взгляд. Он уже слишком хорошо знал ее и моментально уловил в голосе насмешку, пока скрытую, но готовую вот-вот вырваться наружу. Этот разговор надо прекращать, он может очень плохо закончиться для обоих, свое время она «отстреляла» и теперь может убираться куда подальше.

— А остальные? — в лоб спросил Олег и теперь уже сам не сводил с Веры глаз. Та даже растерялась, чуть приоткрыла рот, прикусила нижнюю губу, зажмурилась и тихо рассмеялась. Отлично, все так и есть, она пришла поиздеваться над ним, зная, что на рабочем месте инструктору положено быть спокойным и выдержанным. Хорошо придумала, молодец, как и Маринка, будь она неладна…

— Кто — остальные? — откровенно смеялась над ним Вера. — Что ты имеешь в виду? Поясни, пожалуйста…

Олег принялся молча собирать со стойки пустые магазины, потянулся к «беретте», но Вера оказалась у него на пути. Она уже успела надеть туфли и сейчас была с ним почти одного роста, смотрела в глаза, «держала», как на поводке, и сил вырваться уже не осталось.

— Извини, мне нужно работать. — Олег взял «беретту», выщелкнул из рукояти пустой магазин, положил его на верхушку стопки. И принялся осматривать оружие, заглянул в ствол, решив, что почистит его немедленно, как и «израильтянина», а вот оставшийся не у дел «таурус» пусть пока полежит в сейфе. Отвернулся, шагнул к двери в оружейку и остановился — Вера положила ему руку на плечо.