Джим с Пиккадилли - Пэлем Вудхауз

Может быть, от упоминания любимой игры, но Пэтт смягчился. Ледок, подернувший его речь, растаял.

— Зачем ты вообще явился, раз у тебя такие мысли?

— По велению долга. В жизни каждого человека наступает момент, когда он должен выбирать между удовольствием и необходимостью.

— Стало припекать в Лондоне из-за этой идиотской драки с лордом Перси Уипплом?

— Объяснение не такое романтическое, как мое, но что-то в нем есть.

— А тебе приходило в голову, что я очень рискую, принимая тебя в контору?

— Не стоит пугаться. Ту каплю работы, которую сделаю я, невооруженным глазом не заметишь.

— Знаешь, меня так и тянет отправить тебя обратно.

— Может, заключим компромисс?

— К примеру?

— Нет ли у вас уютненькой секретарской работенки: почему-то мне кажется, секретарь из меня получился бы идеальный!

— Секретари у меня тоже трудятся в поте лица.

— Ага, ага, ясно! Предложение отпадает.

— Ты меня в тупик ставишь. — Пэтт задумчиво потер подбородок. — Это сущая правда.

— Молодец! Всегда говорите правду.

— Черт меня побери, прямо не знаю, куда тебя сунуть! Ладно, сейчас отправимся домой, тебе так и так нужно познакомиться с теткой. А потом обсудим ситуацию. В конце концов, главное — уберечь тебя от беды.

— Формулируете вы грубовато, но верно.

— Жить будешь с нами, конечно.

— Спасибо большое. Вот это правильно.

— Мне надо поговорить с Нестой. Может, она что придумает.

— Не возражал бы стать компаньоном, — услужливо подсказал Джимми.

— А почему бы тебе снова не пойти в газету? У тебя ведь недурно получалось.

— Вряд ли прежняя моя газета меня примет. Теперь они смотрят на меня как на скандальный персонаж.

— Верно. Слушай-ка, а чего ты дурака строил? Какие-то барменши, суды…

— Давайте похороним прошлое. Грехов мне больше приписывали, чем я на самом деле грешил. Вы же знаете, дядя Пит, как это бывает. — Пэтт дернулся, но промолчал. — Стараешься по доброте сердца расточать сладость и свет, защищаешь бедных, трудящихся девушек — в общем, ясно. А они на тебя набрасываются. И вообще, это была не барменша. Она служила в цветочном магазине.

— Какая разница!

— О, нет! Разница огромная, как между низменной жизнью и поэзией. Испытывали ли вы гипнотический дурман таких магазинов? Поверьте мне, дядя Пит, любая девушка в окружении цветов кажется ангелом. Я просто не в силах был устоять. Очнулся я, когда встретил ее вне магазина. Но теперь все иначе. Я — другой человек. Рассудительный, уравновешенный, серьезный!

Пэтт снял телефонную трубку и поговорил с кем-то. До Джимми донеслось жужжание женского голоса.

Твоя тетка говорит, — сообщил босс, положив трубку, — чтоб мы сейчас же ехали домой!

— Я готов. И для вас распрекрасный предлог слинять из конторы. Рады, а? Хорошо. Нас ждет экипаж, или на подземке поедем?

— Да, на подземке быстрее. Твоя тетка очень удивилась, что ты приехал. И обрадовалась.

— Сегодня я всем приношу радость. Пэтт задумчиво смотрел на него.

— Вы что-то там соображаете, дядя Пит. Что означает такой взгляд?

— Так, думал кое о чем.

— «Джимми», — подсказал племянник.

— Э?

— Добавляйте к своим фразам «Джимми». Так я быстрее почувствую себя как дома и преодолею застенчивость.

— Ничего себе застенчивость! — хихикнул Пэтт. — Будь у меня твое нахальство… — Он вздохнул и ласково посмотрел на Джимми. — А думал я о том, что парень ты неплохой. По крайней мере, не такой как весь этот сброд…

— Какой именно?

— Твоя тетка, понимаешь ли, писательница, у нас полон дом всяких поэтов. Как хорошо, что ты будешь рядом! Хоть на человека похож! Вряд ли в конторе от тебя будет толк, но я очень рад, что ты тут, Джимми.

— Дайте вашу руку, дядя Пит! Вы абсолютно правы! И вообще, вы самый лучший из всех акул.

ГЛАВА XIII

Дядя с племянником вышли из метро на 96-й стрит и зашагали по подъездной дороге. Как и любой, увидевший особняк Пэттов впервые, Джимми испытал легкую встряску, но, справившись с собой, последовал по мощеной дорожке.

— Твоя тетя, наверное, в гостиной, — заметил Пэтт, отпирая дверь своим ключом.

Джимми одобрительно озирался. Снаружи, конечно, просто жуть, но над интерьером потрудился лучший нью-йоркский декоратор.

— В таком домике можно жить счастливо, — заметил Джимми. — Если еще не отравлять свои дни работой.

— Смотри, не брякни такого при тете! — встревожился Пэтт. — Она считает, ты приехал осесть серьезно.

— Правильно! Я и намерен присосаться, как моллюск к скале. Надеюсь лет двадцать прожить тут, не меньше. Сюда?

Пэтт открыл дверь гостиной. Из корзинки выпрыгнуло маленькое волосатое существо и встало, зевая, посреди зала. Это был шпиц хозяйки, Аида. Холодно обойдя собачонку, он ее терпеть не мог, Пэтт возвестил:

— Неста, вот и Джимми Крокер.

Джимми увидел красивую женщину за тридцать. Как, однако, похожа на его мачеху! Его едва не покинуло самообладание, и он, спотыкаясь, промямлил:

— К-как… как поживаете?

На миссис Пэтт это произвело самое благоприятное впечатление. Она приняла такую трусость за похвальную стыдливость и даже раскаяние.

— Я очень удивилась, когда твой дядя позвонил мне. Вообразить себе не могла, что ты вдруг приедешь. Очень рада тебя видеть!

— Спасибо…

— А это — твой кузен Огден.

Джимми заметил толстого юнца, валявшегося на канапе. Тот не встал, когда они вошли, не встал и теперь, даже не опустил книжку.

— Привет, — буркнул он.

Подойдя к канапе, Джимми его оглядел. Он уже оправился от минутного замешательства, и, как обычно бывает, его охватила неуемная веселость. Он ткнул Огдена под ребро, плотно прикрытое жирком, что вызвало у дитяти вопль удивленного протеста.

— А, это Огден! Так, так, так! Растешь, Огден, не вверх, а вширь! Ты что же, совсем круглый, шестьдесят на шестьдесят?

Благоприятное впечатление, сложившееся у миссис Пэтт о племяннике, рассеялось как дым. Ее неприятно поразила такая бесцеремонность с обожаемым инфантом.

— Пожалуйста, Джимми, не беспокой Огдена, — сдержанно попросила она. — Он сегодня неважно себя чувствует. У него слабый желудок.

— Переел, наверное? — жизнерадостно осведомился Джимми. — Я в его возрасте был таким же. Что ему требуется — уменьшить порции наполовину. И побольше спорта!

— Ну уж! — запротестовал Огден.

— Вот, полюбуйся-ка! — Джимми захватил в горсть жировые отложения на ребрах. — Ого! Согнать, согнать! Знаешь, что я сделаю? Куплю фланелевые брюки, свитер и кеды, и сегодня же вечером пробежимся с тобой по Риверсайд Драйв. Принесет тебе массу пользы. И хорошая скакалка не помешает. Через пару недель ты у меня станешь, как…

— Случай Огдена, — холодно перебила миссис Пэтт, — очень сложный. Его наблюдает доктор Бриджиншоу, которому мы очень доверяем.

Наступила тишина, действие которой Пэтт тщетно старался смягчить, шаркая и покашливая.

— Надеюсь, раз ты тут, Джимми, — продолжала хозяйка, — ты намерен обосноваться солидно и трудиться усердно.

— Само собой! Как бобер! — откликнулся Джимми, памятуя о дядином предупреждении. — Одна загвоздка: не совсем ясно, для какого труда я гожусь больше всего. Мы обсуждали вопрос в конторе у дяди Пита, но не пришли к определенному выводу.

— А сам ты ничего не можешь придумать? — осведомился Пэтт.

— Просматривал справочник на днях…

— На днях? Ты же сегодня приехал…

— Ну да. Я хотел сказать: «Недавно». То есть утром, когда искал ваш адрес, — гладко соврал Джимми. — Сейчас мне это кажется далеким прошлым!… Состарился вмиг, увидев этих клерков в конторе. По-моему, лучше всего — поселиться у вас и учиться заочно инженерному делу или еще чему-нибудь. Как раз наткнулся на рекламу, когда мы в метро ехали. Они гарантируют, что изготовят кого угодно — хоть металлурга, хоть птичника. Начинается так: «Вы топчетесь на месте, потому что вам недостает квалификации». По-моему, как раз мой случай. Черкну им сегодня же пару строчек, попрошу несколько простых советов насчет цыплят…

Какие бы комментарии ни пожелала высказать миссис Пэтт, ей помешала Энн. Из окна своей комнаты та видела, как пришли Джимми с дядей и, выждав достаточное время, спустилась взглянуть, как разворачиваются события.

То, что она увидела, ей вполне понравилось. Легкую напряженность в атмосфере она приписала замешательству, вполне естественному при первом знакомстве.

Энн вопросительно взглянула на Джимми. Миссис Пэтт не сообщила ей про телефонный звонок, так что она сама с Джимми не знакома. Вот она и ждала, пока их познакомят.

Это взял на себя Пэтт.

— Джимми, — сказал он, — вот моя племянница, Энн Честер. Это Джимми Крокер, Энн.

Джимми пришел в восторг, так искусно, артистично, убедительно вздрогнула она от изумления.

— Джимми Крокер!