Великие Пределы. По праву рождения - Виктор Эрландцев

Тилина завязала непринужденную беседу со стариком. Тот сначала сдержанно улыбался. Потом не выдержал, тихонько захихикал.

«Уж не обо мне ли?» — насторожился Николай.

— А как вы спускаетесь всегда? — продолжил он.

— Как? Ты что, не знаешь?! Нас спускает Готрайна.

— А-а, — протянул Николай, как будто ему стало понятней.

Готрайна была в центре людей и буквально светилась от счастья. Впрочем, люди тоже оживились. Безразличная настороженность исчезла с их лиц. Было очевидно, что они любят ее.

— Так, значит, ты нашла своего сына, — громко произнес старик.

С матерью Николая он держался как со своей старой хорошей знакомой. Готрайна отвечала ему тем же.

— Да, Хильга! Да! Наконец, он с нами!

Она поднялась, подошла к Николаю, взяла его за руку.

— Вот — мой сын! Наследник Анхесгара, Повелителя Мрака!

Люди склонились к земле. Они с матерью некоторое время возвышались над толпой. Глядя сверху на склоненные головы, Николай не ощутил ни радости, ни ликования. Наоборот, внутри медленно поднималось гнетущее чувство досады и озабоченности, вызванное тяжестью бремени за судьбы людей. Наступившую тишину нарушали лишь слабый шелест морозного ветра за стенами шалаша и редкий треск горящих дров.

— Я тебе всегда говорил, придет время… — сказал поднявшийся с земли старик.

— Время пришло. Мы дождались своего часа! Скоро все будет по-другому!

— Имя! Имя нашего Повелителя… — один за другим послышались возгласы.

— Да, какое Имя?..

— Имя…

Толпа ожила. Все разом заговорили, зашумели. Николай хотел было ответить сам, но его опередила мать. Она подняла руку. Наступила тишина.

— Он еще не знает своего настоящего Имени, — произнесла она. — Сядь, мой хороший. Уступите ему место…

Люди подвинулись. Удивленный Николай сел, гадая, что происходит. Возникло ясное ощущение чего-то важного. Но при чем здесь его имя? Готрайна долго стояла, всматривалась в лица людей. Словно решая, можно ли им довериться. Потом произнесла:

— Я скажу Имя вашего Повелителя, — она снова выдержала небольшую паузу. — Его зовут Горд!

Как будто раздался выстрел. У Николая поплыли перед глазами круги. Внезапно он перестал видеть и слышать. Закружилась голова, он потерял ориентацию, оперся руками о землю.

«Неужели, опять сердце?!» — с ужасом подумал он.

Дыхание затруднилось. На тело навалилась знакомая слабость. Николай попробовал что-то сказать. Но не смог. Из уст вырвался лишь слабый стон.

«Что происходит со мной?»

Вероятно, он свалился бы на землю без чувств, но Сила железным стержнем держала ослабшее тело.

Внезапно все оборвалось. Мир погас. Ощущения пропали. Наступила липкая серость, которая была повсюду. Николай не чувствовал своего тела. Ни рук, ни ног… Его внутренний взгляд упирался лишь в серую пелену. Безграничная, всеобъемлющая, всепоглощающая пустота простиралась сверху вниз и слева направо.

Потом пришло понимание того, что здесь нельзя смотреть вниз или вверх. Здесь все одинаково однородно и однообразно. Быть может, тут вообще существует лишь одно направление, уходящее в бесконечность.

Николай постепенно осознавал свое новое состояние. Главный смысл, которого заключался в полном отсутствии ощущений. Нет тела, значит, нет нервных импульсов, соединяющих сознание с плотью. Николай испытывал что-то вроде эйфории, смеси из неограниченной радости свободы, отчаянья и страха. Здесь не было ничего, кроме его мыслей, текущих в мутной беспредельности.

«Это кома», — вдруг понял Николай. Видимо, болезнь постепенно брала свое.

«Наверное, сейчас я лежу в отделении городской больницы. Может быть, после операции», — продолжала развиваться мысль.

Скорее всего, после пожара в квартире его доставили в больницу в тяжелом состоянии, где в беспамятстве возникли реалистичные галлюцинации. Невероятной казалась приключившаяся с ним история. Он вспомнил мать. И в том месте, где должно находиться сердце, что-то защемило. Николай отчаянно не хотел возвращаться в правильный мир.

«Повелитель…» — вдруг донеслось до него.

Это был не звук, не слово, а ощущение того, что кто-то окликнул.

«Очередной бред в коме?» — напрягся Николай.

Между тем он отчетливо почувствовал, что не один. Решив, что в его положении зрение бесполезно, закрыл «глаза», постарался не тратить внимание на «созерцание». И ощущение их присутствия многократно усилилось.

Кто же они, заполонившие мутное пространство вокруг сознания Николая? Он смутно догадывался, что их очень много. И с каждой секундой становилось все больше и больше. Липкая пустота наполнялась их страхом, надеждой и отчаяньем. А еще безысходной тоской вечного пребывания в серой однородной пустоте…

«Повелитель?»

Что-то приблизилось к нему вплотную, словно «коснулось» мягким теплом.

«Что?» — спросил он.

«Он слышит… слышит… слышит!» — эхом отозвалась мутная серость.

И через секунду пространство взорвалось криком, мольбой, плачем и стоном:

«Обрати, Повелитель! Обрати!..»

«Обрати… Обрати…»

«Повелитель!!!»

«ОБРАТИ!!!»

Возник несмолкающий хаос ощущений. Они умоляли его, взывали к милости. Но Николай не мог понять, кто они, о чем просят. Они надеялись на его Силу и его власть над Мраком. Они называли его Повелителем!

«Умолкните!» — приказал он.

В тот же миг голоса стихли. В наступившем безмолвии ощущались тысячи жаждущих взглядов.

«Кто вы?» — спросил он.

«Демоны… демоны… демоны…» — многократно ответило эхо.

Николай долго молчал, пытаясь осознать ответ.

«Где я?» — снова спросил он.

«В Мире Теней».

«Кто я?» — продолжил он.

«Ты Горд!»

«Ты — Повелитель Мрака!»

«Наш Повелитель!»

* * *

— Горд! Горд, ты меня слышишь? — кто-то настойчиво звал.

«Горд — это мое Имя, — подумал он. — А Николай? Николай мое бывшее имя. О боже, что ж творится со мной?!»

— Он не слышит.

— Нет, слышит! Он слышит, если он вернулся.

— Мне страшно!

— Не бойся, все будет хорошо!

Он открыл глаза. Готрайна и Саида сидели рядом. Других людей в шалаше не было. Саида встретилась взглядом с Гордом. Видимо, у него было что-то с лицом. Девушка зажмурилась от страха.

— Ах! Готрайна! Что с ним?

— Тихо, милая. Он вернулся, — она ласково приобняла девушку. — Он ведь был у них, понимаешь?

Саида кивнула, отвернулась.

«Нет, — подумал он, — Николаем мне уже не быть!»

— Ну, как ты, милый мой?

Горд приподнялся, осторожно сел. Он чувствовал себя опустошенным, словно с похмелья. Под ним на грязной земле лежали две рваные старые шкуры. В центре хижины по-прежнему дымил костер. Это была Долина Четырех Гор. Не больница. Уже хорошо. Рядом была мать, а это значит…

Вдруг он понял, как много это значит! Как много значит для него, для нее, для всех людей долины… Он почувствовал себя Повелителем двух миров: Мира Теней и Гористого Предела. Он был безграничным Властелином демонов. Теперь ему необходимо было вернуть себе Сумеречный Предел. То, что принадлежало по великому праву рождения.

— Все в порядке.

У него изменился голос и интонация. В словах зазвучали властные нотки.