Следак 3 - Luan

— Был в городе, до среды у меня отгулы, — уклончиво ответил я.

— Отдыхали значит, — капитан изобразил что-то наподобие понимающей улыбки.

— Так точно. Так вам о Невинномысске рассказывать?

— Да, я вас слушаю, — позволил себя переключить на другую тему комитетчик.

Шафиров с Митрошиным вчера предупредили, что сотрудники Комитета могут меня допрашивать по делу о массовых беспорядках только с согласия моего начальства. Вот только не думаю, что послать куда подальше капитана КГБ будет хорошей идеей, да и не допрашивает он меня. Здесь к нему не придраться. Он не следователь и протокол не ведет. Мы просто беседуем. Но надо иметь ввиду, что наш разговор могут писать и не наговорить лишнего.

Поэтому я изложил заготовленную легенду моего появления в Невинномысске и обстоятельства знакомства со Сливко, а об обыске лишь упомянул.

— Участковый вскрыл дверь электрощитовой, и обнаружив внутри подозрительные вещи, отправил наряд ППС за следственно-оперативной группой, — закончил я на этих словах.

Если первая и вторая часть повествования была выслушана капитаном Васильевым с интересом, судя по блеску его глаз, но молча. То последняя часть его совершенно не удовлетворила. И он потребовал рассказать о предшествующих обыску событиях подробнее.

— Чтобы Сливко не уничтожил возможные улики, я попросил участкового Харламого организовать понятых и вскрыть дверь электрощитовой, и тот посчитал мои доводы обоснованными.

— Вот прямо так сразу по первому вашему требованию и вскрыл одно из помещений туристического клуба? — усомнился комитетчик.

— Нет, не сразу, — не стал я темнить там, где все легко можно было проверить. — Сперва он не соглашался. Но его понять можно. Он меня тогда первый раз в жизни увидел. Но все же профессиональный долг пересилил недоверие к чужаку, и Харламов принял на себя ответственность.

Васильев не стал дожимать, вместо этого сменил тему:

— Зачем вы подстрекали местных жителей идти в райотдел и требовать отдать им Сливко на суд Линча?

— Я этого не делал! — категорично отверг я обвинение.

— А вот местный начальник милиции утверждает обратное, — со значением произнес капитан.

— Он ошибается, — не дрогнул я.

— Как вы думаете, кому больше поверят подполковнику или лейтенанту? — додавливал комитетчик.

— Поверят тому, чьи слова найдут свое подтверждение в ходе объективного и полного расследования, — ответил я в духе законника.

— Вас не беспокоит, что начальник милиции Невинномысска пытается свалить вину за произошедшие в его городе массовые беспорядки на вас? — задавая этот вопрос Васильев слегка подался вперед.

— Думаю, ваши следователи достаточно профессиональны, чтобы разобраться в этом вопросе, — не поддался я на провокацию.

— Почему вы считаете, что правоохранительные органы Невинномысска покрывали Сливко? — не делая паузы, вернулся к предыдущему вопросу капитан.

— Я так не считаю, — не задумываясь, ответил я.

Наверняка я об этом не знал, но играть на стороне Комитета против коллег не собирался. И дело тут не в корпоративной этике. Я прекрасно знал, что МВД и КГБ сейчас находятся в контрах, а также знал кто в этой схватке одержит вверх. Вот только это будет нескоро. Мне же нужно было думать о настоящем. Заложив своих коллег, я тем самым ничего для себя не выгадаю. Гэбисты добьются своего и вышвырнут, а свои за предателя биться не будут. Я же продолжал рассчитывать на то, что мое начальство меня отсюда вызволит.

— Зачем же вы тогда об этом заявляли? — немного на показ удивился Васильев.

— Я? — у меня это вышло натуральнее.

— Вы, — он улыбнулся одними уголками губ. — Когда требовали у лейтенанта Харламова провести обыск в помещении туристического клуба.

— Что-то не припомню такого, — нахмурил я лоб.

— Тому есть свидетели — сотрудники дома культуры, — любезно напомнил мне капитан.

— Слышали выражение «Врет, как очевидец»? — привел я контрдовод.

— Слышал, — подтвердил он. — Вы сталинист?

— Чего? — тут уже я не играл.

— Вы только что сослались на слова Сталина, — просветил меня капитан Васильев.

Я ненадолго завис, соображая, как в эти времена относятся к этому политическому деятелю. Помнил только, что при Хрущеве он был не в авторитете, а вот как дела обстояли при Брежневе?

— Криминалисты говорят также, — выкрутился я.

— Суд принимает свидетельские показания в качестве доказательств, — освежил он мне память и вновь сменил тему. — За что вас хотел задержать начальник райотдела города Невинномысска?

— Он меня не задерживал. У него нет таких полномочий, — ни разу не солгал я. Ведь действительно никого задержания по факт не было. Постановления об этом компетентное лицо не выносило.

— Если так, что почему вы сбежали, а не остались помогать коллегам наводить порядок?

Вот оно мое слабое место. Когда не знаешь, что сказать, лучше промолчать.

— Покрывая подполковника Чертышина и его подчиненных вы себе делаете только хуже, — уведомил меня капитан КГБ, проникновенно заглянув в глаза.

— Я никого не покрываю. Я не житель Невинномысска. Я провел там всего сутки. Вы всерьез считаете, что я за такой короткий срок разобрался во всех местных раскладах? — заявил я о несостоятельности обвинения.

— Разумеется, нет, — мягко согласился контразведчик. — Но ведь вы должны были составить свое мнение о творящемся в городе. Как вы объяснили себе тот факт, что на протяжении десяти лет Сливко беспрепятственно издевался над детьми и убивал их?

— Никак, — устало произнес я.

— Но ведь у вас должны быть мысли на этот счет. Поделитесь ими со мной. Для меня очень важно услышать мнение следователя, который так блестяще, буквально за сутки, разоблачил убийцу, — Васильев походу решил сломать меня с помощью лести.

Мне пришлось отвести взгляд. Нужно было собраться и за пару минут придумать как не вляпаться в компанию КГБ по дискредитации сотрудников милиции. Я не собирался быть разменной пешкой в играх спецслужб.

— Причина в том, что Сливко — серийный маньяк, — начал я, не обращая внимание, как у Васильева поползли вверх брови. — Причем маньяк уникальный. У него высокая социализация и он отлично разбирается в детской психологии. Эти навыки и помогали ему много лет маскироваться, выдавая себя за добропорядочного члена общества.

Его