Брадобрей для Старика Хоттабыча - Татьяна Игоревна Луганцева

— Яна Цветкова? — переспросила Светлана. — А кто это?

Федосеенко рассмеялась и встала.

— Скоро сама узнаешь. Если не повезёт, конечно. Нам надо спешить. Приглашаю тебя в Санкт-Петербург. У Мартина собственный самолёт. Думаю, минут через пятнадцать он рванёт на аэродром. Мы должны быть рядом. Успеешь?

— Конечно! — воскликнула Сотникова. — Я буду готова через пару минут.

Глава восьмая

— Нет, ты только посмотри на эту парочку! Это же кошмар какой-то! — воскликнул Пётр Иванович, обращаясь к Мартину.

Сразу же из аэропорта Вейкин вместе со своими спутницами приехал к нему в следственный комитет. Пётр даже присвистнул, увидев таких красивых дам, и особо поприветствовал Ольгу, поскольку хорошо ее знал.

Женщины остались в коридоре, а Пётр Иванович рассказал Мартину всё, что узнал о злоключениях Яны и Ивана Демидовича. Яна с Иваном Демидовичем сидели в допросной, ели бутерброды, Иван пил водку, которую уже у кого-то выболтал, они играли в карты. Мартин встал у окна и уставился на Яну взглядом голодной собаки. Она была в каких-то широченных штанах, дырявых и оборванных, смотревшихся на ней огромной юбкой. Какой-то балахон не первой свежести был завязан у нее на животе узлом. Плечевой шов располагался примерно на уровне ее локтей. Из ворота торчала тонкая грязная шея. Грязь была и на ее скулах, и на лбу, и на носу. Спутанные светлые волосы тоже были слипшиеся от грязи. Закусив нижнюю губу, Яна старательно смотрела на карты.

— Она не видит меня? — спросил Мартин.

— Ты же знаешь, что нет.

— Так бы вечно стоял и смотрел. Где бы мне в жизни установить такое стекло, наблюдать, страховать, быть рядом? — задумался Мартин.

— Ты мазохист, что ли? Нет, я, конечно, всё понимаю. Ты пришёл с такими цыпами — что блондинка, что брюнетка…

— Какое это имеет значение? — дёрнул плечом Мартин.

Яна радостно вскочила, запрыгала, хлопая в ладоши, и со знанием дела отвесила щелбан Ивану Демидовичу.

Пётр Иванович указал Мартину на Яну.

— Ну, ты видишь? Детство в одном месте, еще не наигралась. Что творят, что творят… Яна-то не девочка, а этот заслуженный артист свалился нам на голову не знаю за какие грехи. И всё же! Партию наркотиков накрыли. Я как представлю, сколько они километров пропахали с урной, да еще устроили заплыв в канализации — дрожь берёт. Ты только представь, Мартин, что они творили! Целая операция была, чтобы их забрать у приютивших бомжей, одеждой они у них же обзавелись. Потом обнаружили джип, захват… Бандиты оказали просто-таки отчаянное сопротивление. Одного застрелили, другого взяли. Быки. У них был схрон на кладбище. Представляешь, что бандиты решили, когда на своей меченой могиле обнаружили эту парочку алкашей? Подумали, наверное, что мужик с бабой из конкурирующей фирмы.

Подставили их, вроде обошлось. А тут приходят за товаром, а там опять они! Чудом просто, чудом спаслись, — покачал головой Пётр Иванович. — Я, вообще, скоро уволюсь, потому что надоело писать отчёты о выходках гражданки Цветковой. Чувствую себя писателем авантюрно-криминального жанра с элементами ужаса. Я даже не знаю, как такие отчёты сдавать начальству.

В это время в комнате за стеклом снова началось движение. Иван Демидович хлопал в ладоши, а Яна сняла с себя верхнее драное одеяние, оставшись в черном лифчике, и распустила спутанные волосы, чтобы хоть как-то прикрыть свою наготу.

— Твою ж… — выругался Пётр Иванович и ворвался в комнату. — Вы что, на раздевание играете? С ума сошли? Вы где находитесь? Забыли?

— Да что-то завелись, шеф, извини. На желание играем, Яна продула, а у меня вот возникло такое желание, — объяснил Иван Демидович.

Вслед за следователем в комнату вошёл Мартин, казалось, что он никого и ничего не видит, кроме Яны.

— Опа! Привет! — поздоровалась она. — Мы тут это… стресс снимаем. Ты бы знал, во что мы вляпались! Никогда не справляйте дни рождения на кладбище! — с патетикой сказала она, почёсывая расцарапанный бок.

— Могла бы и не предупреждать, нормальному человеку такое и в голову не придёт, — буркнул Пётр Иванович.

— Привет. Ты давно из Чехии? — спросил Мартин.

— Нет, совсем недавно.

— Как Ева?

— Всё хорошо.

— Мы вам не мешаем? — поинтересовалась балерина, входя в комнату и вставая рядом с Мартином.

— Что ты здесь делаешь? — повернулся Мартин к Федосеенко.

— Мы со Светланой устали сидеть в коридоре, сколько можно? — капризно ответила она, тоже во все глаза разглядывая Яну. — Боже мой! Вы Яна Цветкова? Как вас потрепала жизнь! Я почему-то именно так вас и представляла.

— Серьёзно? В лифчике и в этом прикиде? — удивилась Яна. — Ну у вас и фантазия! Вам бы фэнтези писать, наверное, получилось бы. Простите, но мне неприятно, что вы на меня смотрите. Вы же не в цирке, а я не дрессированная обезьянка, — обвела взглядом Яна всех присутствующих.

— Конечно-конечно, — хмыкнула Ольга и положила руку на плечо Мартину. — Ты убедился, что с ней всё в порядке? Поехали домой, дорогой.

— Домой? Мы поедем, только дома у нас разные, — убрал ее руку с плеча Мартин, снял с себя футболку и протянул Яне: — Оденься, пожалуйста.

— Всё больше и больше обнажённых посетителей в следственном комитете, — отметил Пётр Иванович.

— Что-то меня Мартин своим голым видом смущает даже больше, чем Яна, — икнул Иван Демидович. — Это я под старость ориентацию поменял? — засмеялся он.