Гитлер и Сталин перед схваткой - Лев Безыменский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже в Бресте он размышлял на тему о немедленном вторжении в Советскую страну. Ему казалось вполне возможным пройти церемониальным маршем от Бреста до Москвы. «С весны 1918 г., — вспоминал Макс Гофман, — я стал на ту точку зрения, что правильнее было бы выяснить положение дел на Востоке, то есть отказаться от мира, пойти походом на Москву, создать какое-нибудь новое правительство». Гофман обменялся мнениями с немецким военным атташе в Москве, который сообщил, что двух батальонов «вполне достаточно для наведения порядка в Москве». У Гофмана уже был наготове глава «нового правительства» — великий князь Павел Александрович. Увы, генералу и великому князю не довелось наводить порядок в России. Вскоре вся немецкая «Восточная армия» покатилась домой, на Запад.
Но Гофман не был патологическим, исключительным типом. Вокруг него в двадцатых годах образовался кружок лиц, вынашивавших идею похода на Восток. Среди них были: генерал граф Рюдигер фон дер Гольц — руководитель немецкой интервенции в Прибалтике; генерал Кресс фон Крессенштейн — командующий немецких отрядов, высадившихся в 1918 г. в Батуми; капитан Эрхардт — один из организаторов «добровольческих корпусов»; генерал фон дер Липпе — деятель «Стального шлема» и друг генерала Хейе, унаследовавшего в 1926 г. от Секта пост командующего рейхсвером. В этой компании генералов и аристократов, тесно связанной с семейством германского экс-кайзера, обсуждались планы дальнейших действий.
Так в 1922 г. родился ставший печально знаменитым «план Гофмана», представленный им высшему военному руководству Германии. Мысль генерала сводилась к следующему: во имя уничтожения Советского Союза должны объединиться все доселе враждующие между собой государства. Основной тезис Гофмана гласил:
«Ни одна из европейских держав не может уступить другой преимущественное влияние на будущую Россию. Таким образом, решение задачи возможно только путем объединения крупных европейских государств, особенно Франции, Англии и Германии. Эти объединенные державы должны путем совместной военной интервенции свергнуть Советскую власть и экономически восстановить Россию в интересах английских, французских и немецких экономических сил. При всем этом было бы ценно финансовое и экономическое участие Соединенных Штатов Америки. В русском экономической районе следует обеспечить особые интересы Соединенных Штатов Америки».
С этой целью Гофман предлагал создание объединенной армии, в которой Германия имела бы 600-700 тысяч солдат.
Идеи Гофмана, может быть, и остались бы идеями отставного генерала, занимавшегося на досуге фантазиями у карты Европы, если бы не одно обстоятельство: они отражали экономические интересы влиятельных групп. И эти группы позаботились, чтобы Гофман не остался незамеченным. Арнольд Рехберг — вот имя человека, который воплотил собой унию генералов и промышленников, стоявшую за антисоветскими планами в двадцатые — тридцатые годы. Сын гессенского фабриканта, брат крупнейшего промышленника Ф. Рехберга, друг рурских баронов и коронованных особ, Арнольд Рехберг, как и Гофман, был одержимым человеком. Его видели то в Берлине, то в Париже, то в Мюнхене, то в Лондоне; в министерствах, посольствах, на приемах и раутах. Любимой областью Рехберга была тайная дипломатия в области экономики и политики. С 1917 г. он сосредоточил свою энергию на одной мысли: на организации европейского блока против СССР. Разумеется, не было ничего естественнее, чем объединение Рехберга с Гофманом.
Рехберг ставит на службу «плану Гофмана» свои обширные связи. Он сводит генерала не только с отечественными промышленниками, но и с представителями держав Антанты. Уже в 1919 г. он организует встречу Гофмана с маршалом Фошем. Вслед за этим он превращает свой берлинский дом в место встречи союзных и немецких представителей и развивает там перед английскими и французскими генералами и дипломатами свои идеи об экономической общности интересов их стран с Германией и о борьбе совместно с новой германской армией против большевизма.
В западной литературе принято изображать Арнольда Рехберга «оригиналом», «одиночкой», который-де всю жизнь носился с фантастическими проектами. Но Рехберг был далеко не одинок. Такие же планы вынашивал тогдашний «король Рура» — Гуго Стиннес. Кроме того, эти планы были официально доведены до сведения Англии и Франции. Во Франции о них знали Фош, Бриан, Мильеран, Вейган. В Англии Рехберг имел могущественного союзника — сэра Генри Детердинга, хозяина нефтяного треста «Роял Датч Шелл», потерявшего свои владения в Баку. Под эгидой Детердинга в Лондоне в 1926-1927 гг. состоялись две важных конференции, посвященные «плану Гофмана». «Большевизм следует ликвидировать» — таков был лозунг Гофмана в Лондоне.
Рехберг не жалел усилий для того, чтобы рисовать перед немецким военным командованием заманчивые перспективы войны против Советского Союза. Так, в феврале 1927 г. он писал начальнику политического отдела министерства рейхсвера полковнику фон Шлейхеру: «Грядущая война закончится не компромиссным миром, а полным истреблением большевизма и его помощников… Из новой мировой войны Германия выйдет сильнее чем когда бы то ни было, и с блестящими экономическими перспективами».
Эти строки в равной мере могли принадлежать Гитлеру. И параллель здесь не случайна.
У Рехберга и Гофмана кроме Детердинга и Фоша имелся еще один поклонник. Он в те годы был малоизвестен. Его знали лишь на мюнхенском «политическом дне» да, пожалуй, в разведках Германии и Франции. Этим человеком был Альфред Розенберг, редактор газеты «Фелькишер беобахтер», член руководства национал-социалистической партии Германии.
Рехберг познакомился с Розенбергом в Мюнхене в то время, когда тот только появился в этом городе. Уроженец Таллина, Розенберг бежал в Германию из России, где революция застала его студентом. Розенберг начал политическую карьеру как агент белогвардейской разведки и в этом качестве даже ездил из Москвы в Париж. Однако этот вид деятельности оказался непостоянным, и Розенберг попал в Мюнхен. Он быстро очутился в кругу националистических групп и группок, связав свою судьбу с Адольфом Гитлером. Вторым покровителем Розенберга был Арнольд Рехберг.
Когда Розенберг в 1921 г. сделался редактором газеты «Фелькишер беобахтер», его «символом веры» стала рехберговская программа крестового похода против Советского Союза. Розенберг чувствовал, что здесь он может рассчитывать на благодарность: он брал деньги и от Рехберга, и от некоего д-ра Джорджа Белла — уполномоченного сэра Генри Детердинга в Германии, друга генерала Гофмана. Белл был связующим звеном между Детердингом и нацистской партией. Вся несложная премудрость плана Рехберга — Гофмана была перенята Розенбергом. Так, в 1927 г. в программной книге «Будущий путь немецкой внешней политики» Розенберг писал: «Германия предлагает Англии — в случае, если последняя обеспечит Германии прикрытие тыла на Западе и свободу рук на Востоке, — уничтожение антиколониализма и большевизма в Центральной Европе». Через несколько лет в книге «Кризис и новый порядок в Европе» Розенберг пояснял, что, по его мнению, все западноевропейские страны могут спокойно заниматься экспансией, не мешая друг другу. Англия займется своими старыми колониями, Франция — Центральной Африкой, Италия — Северной Африкой; Германии должна быть отдана на откуп Восточная и Юго-Восточная Европа.
Рехберг не оставлял Розенберга и Гитлера без внимания. Председатель Калийного треста (одним из директоров которого был Ф. Рехберг) Ростерг печатал свои статьи на страницах «Фелькишер беобахтер». В свою очередь, когда в 1930 г. французский журналист Эрве вновь пустил в оборот планы Рехберга, Гитлер на страницах «Фелькишер беобахтер» выступил в их поддержку. Отпечаток идей Рехберга — Гофмана лежал и на «основополагающем» сочинении Адольфа Гитлера «Майн кампф».
Гитлер в своем сочинении подчеркивал, что будет стремиться к блоку с такими странами, как Англия. Он, как и Гофман, говорит о «важном значении союза с Англией». Единственное, в чем он варьирует план Гофмана, — это отношение к Франции. В «Майн кампф» нет былых идей Рехберга о «франко-германской унии». Однако и самим Рехбергом к этому времени эта «уния» была позабыта. Рехберг к 1926-1927 гг. заметно охладел к Франции; он считал теперь, что в Англии «почва лучше подготовлена», и возлагал основные надежды на Детердинга, Альфреда Монда и других хозяев лондонского Сити. Следовательно, и здесь нацисты шли за Рехбергом — Гофманом.
Но вот парадокс: тот самый Гитлер, который в 1925 году уже провозгласил будущий «поход на Восток», когда пришел к власти, вовсе не торопился бросить дивизии рейхсвера против СССР. Да и в 1935 году, когда преобразовал 100-тысячный рейхсвер в многосоттысячный вермахт, он внезапно позабыл о «жизненном пространстве» на Востоке Европы и своих антисоветских тирадах. Почему? Действительно забыл?
