Смерть приходит в Пемберли - Филлис Джеймс

Уже через тридцать минут Дарси и Элизабет вошли в служебный холл под скрип шестнадцати отодвигаемых стульев и разноголосого «Доброе утро, сэр» в ответ на приветствие Дарси, произнесенного так тихо, что его с трудом можно было услышать. Элизабет поразили накрахмаленные и сверкающие белизной фартуки и гофрированные чепчики, пока она не вспомнила, что в день бала леди Энн вся прислуга по указанию миссис Рейнолдс уже с утра безукоризненно одета. В воздухе пахло выпечкой и прочими дразнящими ароматами; так как других приказов не поступало, часть пирогов и закусок уже готовились. Когда Элизабет проходила мимо открытой двери в зимний сад, ее оглушил сладковатый запах срезанных цветов, теперь уже ненужных; сколько из них доживет до понедельника, подумала она. И что делать с множеством птиц, ощипанных для жарки, огромными кусками мяса, фруктами из теплиц, белым супом и освежающими напитками? Что-то еще не пустили в дело, но если не вмешаться, образуется гора деликатесов, которым нельзя дать испортиться. Казалось, сейчас не время беспокоиться о том, что может показаться мелочью, но все так перемешалось. Почему полковник Фицуильям молчит о своей вечерней верховой прогулке и не рассказывает, где он был? Вряд ли просто катался вдоль реки при сильном ветре. И что будет с Лидией, если Уикхема арестуют и увезут? Все допускали такую возможность, хотя не говорили об этом открыто. Сомнительно, что она захочет остаться в Пемберли, однако ей нужно предложить кров где-то неподалеку от местопребывания мужа. Наверное, лучше и удобнее всего ей пожить в Хаймартене, но справедливо ли это по отношению к Джейн?

Прокручивая в голове все эти мысли, она почти не вникала в то, что говорит муж, хотя в холле стояла абсолютная тишина; только последние предложения дошли до ее сознания. Ночью вызвали сэра Селвина Хардкасла, и тело Денни отвезли в Ламтон. Сэр Селвин вернется в девять часов утра, чтобы опросить всех, кто находился вчера вечером в Пемберли. При разговоре с персоналом он и миссис Дарси будут присутствовать. Никого из слуг ни в чем не подозревают, но очень важно отвечать правдиво на вопросы сэра Селвина. В остальное время им следует заниматься своими делами, не обсуждая случившееся и не сплетничая по этому поводу. В лес пока никому ходить нельзя, за исключением мистера и миссис Бидуэлл и их родственников.

Сообщение было встречено молчанием, и Элизабет понимала, что от нее ждут пояснений. Поднявшись, она встретила шестнадцать пар устремленных на нее расстроенных и встревоженных глаз, люди ждали, что им скажут: все в конце концов будет хорошо, лично им бояться нечего, и Пемберли останется, как и прежде, их надежным родным домом.

— Бал, конечно, теперь не состоится, — начала Элизабет, — приглашенным гостям мы разошлем письма, кратко сообщив о случившемся. В жизнь Пемберли вошла большая трагедия, но я знаю, что все вы будете по-прежнему честно исполнять свой долг, сохранять спокойствие, сотрудничать с сэром Селвином Хардкасл ом и помогать следствию, как всем нам следует. Если вас что-то особенно беспокоит или вы хотите предоставить какую-то информацию, сначала обратитесь к мистеру Стаутону или миссис Рейнолдс. Мне же хочется поблагодарить вас за многочасовой труд по подготовке бала леди Энн. Мы с мистером Дарси глубоко сожалеем, что по не зависящим от нас трагическим причинам все было зря. И верим в нашу взаимную преданность и верность, которые всегда лежат в основе жизни в Пемберли. Не бойтесь за вашу безопасность и за ваше будущее: за свою долгую историю Пемберли пережил не одно испытание, переживет и это.

Ее последние слова были встречены аплодисментами, которые быстро остановил Стаутон; он и миссис Рейнолдс выразили от лица присутствующих сочувствие хозяевам и подтвердили намерение следовать инструкциям мистера Дарси. Затем все вернулись к своим обязанностям, зная, что их снова соберут, когда приедет сэр Селвин Хардкасл. Когда Дарси и Элизабет вернулись к себе, Дарси сказал:

— Наверное, я сказал меньше, чем надо, а ты, дорогая, чуточку больше, но вместе, думаю, мы справились. А сейчас надо собраться с духом перед встречей с законом в лице сэра Селвина Хардкасла.

Визит сэра Селвина оказался гораздо короче и не такой напряженный, как опасались супруги Дарси. Сэр Майлс Калпеппер, главный констебль, написал в прошлый четверг своему дворецкому, что вернется в Дербишир в понедельник к обеду, о чем дворецкий благоразумно сообщил сэру Селвину. Причина изменений планов сэра Майлса не называлась, но сэр Селвин сразу понял, в чем дело. Посещение сэром Майлсом и леди Калпеппер Лондона с его великолепными магазинами и заманчивыми развлечениями послужило к раздору, обычному в браках, где старый муж считает, что деньги созданы для того, чтобы их приумножать, а молодая и хорошенькая жена твердо уверена, что их следует тратить: иначе как люди узнают, что у них вообще водятся деньги? Получив первые счета за экстравагантные расходы жены в столице, главный констебль почувствовал неудержимое стремление вернуться к исполнению служебного долга и объявил жене, что надо срочно возвращаться домой. Хотя Хардкасл сомневался, что его письмо с изложением произошедшей трагедии успело попасть в руки сэра Майлса, но одно он знал наверняка: узнав о случившемся, главный констебль потребует полный отчет о ходе расследования. Было нелепо подозревать, что полковник виконт Хартлеп или другие обитатели Пемберли имеют какое-то отношение к смерти Денни, и потому сэр Селвин не собирался надолго задерживаться в Пемберли. Старший констебль Браунриг по приезде выяснил, что после отъезда полковника Фицуильяма на прогулку никто ни верхом, ни в карете не покидал Пемберли. Основным подозреваемым, которого требовалось срочно допросить, был Уикхем. Сэр Селвин приехал в поместье, не забыв о тюремном фургоне и двух офицерах, с намерением доставить подозреваемого в более подобающие условия, а именно в тюрьму Ламтона; там он собирался вытрясти из него всю необходимую информацию и представить главному констеблю полный и внушительный отчет о своей деятельности и работе своих помощников.

Так что теперь Дарси имели дело с необычно любезным сэром Селвином, который даже согласился позавтракать перед разговором с членами семьи; их вместе с Генри Элвестоном и полковником допросили в библиотеке. Интерес был проявлен только к рассказу полковника. Тот начал с того, что извинился перед супругами Дарси за свое молчание. Он ездил в «Кингз-Армс» по договоренности с одной дамой, которой требовались его совет и помощь в деликатном деле, связанном с ее братом, служившим ранее под его началом. Она гостила у родственников в городке, и полковник предложил встретиться в гостинице, что было не так официально, как встреча в его лондонском ведомстве. Он не говорил ранее об этой встрече, ожидая, что дама покинет Ламтон прежде, чем ее посещение гостиницы станет известно и она станет предметом всеобщего любопытства. Если потребуется, он может назвать ее имя и лондонский адрес; однако свидетельства хозяина гостиницы и клиентов, которые пьянствовали там в момент его приезда и последующего отъезда, и без этого обеспечат ему алиби.

— Это вряд ли понадобится, лорд Хартлеп, — сказал самодовольно Хардкасл. — По дороге сюда мне не составило труда заехать в «Кингз-Армс» и поинтересоваться, не останавливались ли у них в пятницу неизвестные люди, и мне сразу рассказали об этой даме. Ваша подруга произвела большое впечатление в гостинице: она приехала в красивой карете, взяв с собой горничную и слугу. Думаю, она не скупилась на чаевые, и хозяин расстроился, когда она уехала.

Подошло время допрашивать прислугу. Людей собрали, как и прежде, в служебном холле, отсутствовала лишь миссис Донован, отказавшаяся оставить детскую без надзора. Так как чувство вины больше присуще невинным людям, чем преступникам, атмосфера в холле была не столько выжидательная, сколько тревожная. Хардкасл твердо решил, насколько возможно, сделать свою речь обнадеживающей и краткой, но этому намерению частично помешали его обычные суровые предупреждения об ужасных последствиях для лиц, отказавшихся сотрудничать с полицией или утаивших нужную информацию.

Уже более спокойным голосом Хардкасл продолжил:

— Я нисколько не сомневаюсь, что в вечер накануне бала леди Энн у вас было много важных забот и никакого желания отправиться в бурную ночь в густой лес, чтобы убить незнакомого вам человека. А сейчас я попрошу поднять руки тех, у кого есть какая-то информация по этому делу, и тех, кто отлучался из Пемберли с семи вечера до семи утра сегодняшнего дня.

Поднялась только одна рука.

— Бетси Коллард, сэр, горничная, — шепнула миссис Рейнолдс.

Хардкасл потребовал, чтобы она встала, и Бетси тут же поднялась без тени смущения. Эта плотная, уверенная в себе девушка говорила ясно и четко: