Ася, не сдавайся - Джули Долл

там несколько дней. А спать в машине не так уж и плохо, если в ней есть кондиционер и печка. Салон теперь больше напоминал помойку: везде валялись пустые пачки из-под чипсов, бумажки от бургеров и глазированных сырков и бутылки от кока-колы. Я устроил Асе атаку смс-ками и звонками, надеялся, что она хоть один раз решит мне ответить, но все попытки были провальными.

А потом в одну ночь я, наконец-то, увидел её: напуганную, нервную. Ей было ужасно страшно, и она просила помощи. Я не смог её спасти и её увезли эти громилы в неизвестном направлении, а меня размазали по асфальту.

***

Несмотря на боль, которая разрывала мне лёгкие, я резко выдёргиваю игру из вены и отшвыриваю в сторону. Кое-как встаю, иду на ватных ногах по коридору. Где же выход? Замечаю заветную табличку со стрелкой вправо.

Навстречу мне уже бежит медсестра.

–Куда вы пошли?! Вам нужно лежать?! – бубнила она и пыталась развернуть меня обратно и отправить в палату, но я был непреклонен.

–Мне идти надо, понимаете?! Нужно спасти одного человека!

–Вам бы о себе стоило позаботиться! – ругалась она.

Я прочитал имя на бейдже, который был приколот булавкой к переднему грудному кармашку халата: «Медсестра: Ася Леонидовна». Я нервно потряс головой из стороны и протёр глаза. Не показалось.

–Ася Леонидовна, пожалуйста, выпустите меня отсюда! Мне нужно помочь одному человеку. Я не знаю, что с ней, где она и почему её увезли. Но я должен узнать! – сбивчиво говорю я.

–Ооо, парень, ты с кукушкой дружить перестал? Никуда я тебя не выпущу! Дуй обратно в палату! Твои родители уже едут.

Нет, только не это. От отца и матери я уж точно не отделаюсь. Ася Леонидовна вела меня под руку назад в палату. Резко вырываюсь и бегу. Чувствую эту боль в лёгких, от которой начинаю кашлять, но не останавливаюсь.

–Стой, ненормальный! Куда ты со сломанными рёбрами?! – кричала она мне вслед.

Оборачиваюсь назад. Улитки двигаются быстрее, чем эта бедная женщина. Хотя, я и сам не сильно от неё отличался.

Каким-то образом мне удалось проскочить мимо поста охраны и остальных докторов, которые пытались меня остановить. На парковке больницы расположилось целых четыре машины такси. Я облегчённо выдохнул и прыгнул в одну из них.

–Садовая, дом тридцать, быстрее! За скорость накину пару сотен!

–Понял. – с этими словами мужчина кавказской внешности потушил сигарету об окно машины и тронулся с места.

Видимо, пару сотен знатно придают мотивацию и скорости, потому что летели мы через все красные светофоры, чуть не сбив бедную бабушку на пешеходном переходе. Мои лёгкие в этот момент горели огнём.

Расплатившись с таксистом и попросив его подождать пару минут, я поковылял к себе в квартиру. Первым делом я подошёл к зеркалу и поднял кофту, оголив торс. Весь левый бок украшал большущий разноцветный синяк, который пестрил всеми цветами радуги. Трогаю его, и снова пронзает эта жуткая боль. Меня будто ударило током. Выпиваю три таблетки обезболивающего, нахожу в шкафу длинный эластичный бинт и обматываю им грудную клетку. Так вроде немного получше.

Опираясь рукой о стену, иду в кабинет отца. Насколько помню, у него в столе хранился револьвер. Не знаю, зачем он ему понадобился в его рабочем кабинете, но иногда мы выезжали в лес – он учил меня стрелять. Животных я всегда любил и отказывался их убивать, но по бутылкам и пластиковым банкам стрелять было одно удовольствие. Пистолет был на том самом месте, где я и думал. Ром, зачем ты его вообще берёшь? Ты что, решил всех перестрелять? Собрался убить человека и сесть в тюрьму? Было немного страшно брать его в руки и знать, что идёшь не в лес безобидно стрелять по баночкам, а будешь использовать его по назначению – убивать. Никогда бы не подумал, что могу попасть в такую ситуацию и моя беззаботная подростковая жизнь превратится в настоящий боевик. По телевизору в фильмах это выглядело потрясно: хороший герой всегда побеждает плохого и все счастливы. Но в жизни это совсем не так и шанс умереть у тебя пятьдесят на пятьдесят. Или ты, или тебя.

Спрятав ствол в кобуру, я вышел из дома и направился к такси. Машина терпеливо ждала меня на месте. Сажусь в салон, обнимая рукой больное место и корчусь от боли.

–Парень, куда едем-то? – выдыхая дым, спросил таксист.

–Отель «Суфле».

Глава 14.

Встреча была назначена на семь часов вечера в ресторане «Losk». Михаил сказал, что Тимофей заедет за мной к шести и чтобы к этому времени я была готова.

Начиная с четырёх часов дня Лилия колдовала над моей внешностью.

–Как думаешь, волосы лучше забрать или распустить? А может лучше выпрямить? Или ты хочешь локоны? – лепетала она.

–Да хоть на лысо. Мне всё равно.

Я сидела и равнодушно смотрела на себя в зеркало. Мне совсем не хотелось быть красивой для этого мужика. Хотелось быть даже как можно больше не привлекательнее для него. Просто умыться тональником и так поехать на встречу, но тогда я могла сорвать наш план.

Лилия выпрямила мне волосы и намазала их каким-то сильно пахучим маслом, отчего они заблестели и стали гладкими. Сделала ровный пробор и две прядки по бокам заправила за уши, таким образом, открыв моё лицо. Чувствовала себя голой. Мои волосы всегда спадали мне на лицо, тем самым создавалось ощущение отстранённости от всего мира, но теперь этот занавес убрали. Мягкой кисточкой Лилия нанесла тональный крем, а потом пудру. Цвет лица стал более живым, а не как у мертвеца. Брови уложила гелем, сделала аккуратные стрелки, а губы накрасила тёмно-красной помадой. Из одежды она выбрала красное платье-футляр чуть ниже колена и блестящие лодочки на высоком каблуке. Лилия сунула мне в руки маленькую сумочку, в которой лежали расчёска, мобильник и немного наличных денег.

–Ну как тебе? – она гладила меня по волосам и смотрела на наши отражения в зеркале.

Не могу поверить, что я это делаю. Меня продают какому-то незнакомцу. И вся эта красота – для него. Думаю о Роме. Как же мне хотелось увидеть его, больше всего на свете. И чтобы он увидел меня такой.

Лилия замечает мою выступившую слезу и вытирает её ватным диском.

–Я понимаю, что ты чувствуешь, правда. – она трогает меня за плечо. – Чувствую, как тебя трясёт. Ты должна это сделать, ради себя, ради дочери, ради нас. Вместе мы всё преодолеем. Только не раскисай, пожалуйста, это уже финал.

С