Гибрид желает ребенка (СИ) - Буланова Наталья Александровна

– Да что на меня все шишки сыпете? Вы видели размер плода и его развитие? Какие там пять недель? Вас за дураков держат… Ай! Больно! Шея же... у-э-й-у…

Гибрид все сильнее сжимал руку с непередаваемо спокойным выражением лица. Значит, как из-за внутреннего осмотра беситься, так шквал эмоций, а как человека душить – так всегда пожалуйста?

“Точнее, не человека, а оборотня”, – поправила я себя.

– Отдай мне его, ты сейчас его задушишь. А косточки он вправляет исправно, латает как надо. Пригодится. – Мун замер рядом с гибридом, внимательно глядя на друга. Легкость слов, кажется, скрывала нешуточную тревогу, что волки вот-вот останутся без единственного лекаря. – Пусть не во всем Сергей ас, но лучше так, что вообще остаться без доктора. Уверен, никто из нас не хочет недопониманий между Иными и стаей Суворова.

– Вот завяжу длинный язык бантом, тогда успокоюсь, – чуть ослабил хватку гибрид, потянул за шею вверх, распрямляя Сергея, и сказал: – Посмотри еще раз внимательно и скажи по существу, что с ребенком. Я тебя очень внимательно слушаю.

Дмитрий отпустил Сергея, а сам присел на край кровати у меня в ногах.

Сергей состроил оскорбленную физиономию, пользуясь тем, что повернулся к гибриду спиной, и поставил датчик УЗИ на мой живот.

– Этому плоду недель девять. Ваш знаменитый Док ошибся!

Я отсчитала девять недель назад и удивленно застыла. Ну никак не могло так быть. Леша ко мне в тот месяц вообще не притрагивался – пропадал на работе.

Гибрид успокаивающе положил руку мне на ногу, будто почувствовал мое волнение, и я вздрогнула.

– Что скажешь, Вер? – спросил так, что я с облегчением поняла: он на моей стороне и никаких допросов по поводу “лжи” не будет. Он ни капли не верит этому докторишке, а вот почившему Доку на все сто.

– Невозможно, – замотала я головой. – Если только от святого духа.

Думаю, я достаточно прозрачно намекнула. Осторожно дернула ногой, чтобы прервать такое жгучее прикосновение, но гибрид руку так и не убрал.

– Я сам услышал стук сердца ребенка совсем недавно, так что такого просто не может быть. Читал, что у человеческих детей оно начинает биться на двадцать первый день.

Читал? Представить главу Иных за изучением циклов развития плода было сложно. Сложно, но, как оказалось, в этом мире возможно все.

– Хотите сказать, что я вас обманываю? – Сергей оскорблено посмотрел на главу Иных.

– Не намеренно. Эта новейшая аппаратура, а вы могли просто не разобраться с функционале, – дипломатично выразился о непрофессионализме врача гибрид.

– Не держите меня за идиота! Вы сами пригласили меня сюда, заставив бросить все дела, а теперь втаптываете мою репутацию в грязь. Для начала разобрались бы лучше с легендой девушки, а потом… – возмущался врач, и тут Мун накрыл его поганый рот большой ладонью.

– Мы пойдем повышать квалификацию, –  сгреб его с вертящейся табуретки Мун и потащил в сторону двери, по-прежнему закрывая рот.

Сергей упирался, дергал ногами, не понимал, глупый, что его спасают. Даже я заметила ледяной взгляд гибрида, который не сулил ничего хорошего.

Обычно я была за сохранность всего живого, но этот оборотень был настолько раздражающим, что во мне просыпались нехорошие желания.

Как только дверь за волками захлопнулась, Дима повернулся ко мне. Взгляд мигом потеплел, но я все еще не спешила шевелиться, чувствуя себя грязной от обвинений врача.

– Я нашел плохого врача. Только нервы тебе помотали, – неожиданно сказал Дима. – Мы так привыкли во всем полагаться на знания Дока, что теперь оказались как младенцы без мамки.

Я приподнялась на локтях, подтянулась и села на кушетке. Взяла за пальцы руку Димы, и, стараясь не смотреть в глаза, отвела лапищу в сторону. Какая тяжелая кисть! У всех оборотней такие плотные кости?

– Нужно смыть гель с живота, – вдруг сказал Дима, потянул меня за ногу на себя, а рукой поймал голову, быстро уложив меня обратно. – Лежи.

– Но… – не успела я пикнуть, как бумажное полотенце уже оказалось в руках гибрида.

Он что, собрался мне живот протирать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я сама! – запротестовала, протянув руку к бумажному полотенцу.

Удивительно, но это получилось так быстро, что гибрид еле успел среагировать. Моя рука буквально мелькнула в воздухе.

Неужели это сила оборотня так проявляется? Суперспособности, суперсилы, суперскорость? Судя изменившемуся лицу, Дима подумал о том же.

– Тебе не видно, откуда убирать гель, – вернулся к очистке гибрид.

– Прекрасно видно. Живота еще нет! – не спешила сдаваться я.

От одной мысли, что он будет касаться моего живота, становилось душно и жарко.

– А напрягать живот нельзя! Ты же дорожишь ребенком? – пошел ва-банк глава Иных

– Конечно. Но ты играешь нечестно, знаешь? – спросила и почувствовала, как бумажное полотенце в руках гибрида сделало первую чистую дорожку на животе.

Тайфун мурашек пронесся по телу, приклеив язык к небу.

– Не двигайся, я только сотру.

Да даже если бы я захотела двинуться, то не смогла бы.

Вера, дышать не забывай!

Дима поднял взгляд на меня и посмотрел голодным зверем...

ГЛАВА 24

Может, Дима еще и магическими способностями обладает? Тогда легко объяснить реакцию моего тела. От одного только призывного взгляда все во мне откликнулось со страшной силой. Пришлось больно впиться ногтями в ладони, чтобы сдержать желание дотронуться до мужчины. Он стирал гель, а сам словно оставлял за собой горящие дорожки.

Захотелось до боли, чтобы он позволил себе большего. Лишнего. Запретного.

Да что со мной?

Не надо было ему касаться меня! Гормоны взорвались фейерверком, выстреливая в самые неожиданные желания. Наверное, это все его кровь во мне. Дикая и необузданная, полная сюрпризов.

В голове только и крутился призыв: “Ну, давай же, давай!”

Несмотря на бездну голода в глазах, Дима до боли медленно стирал гель с живота. Словно в замедленной съемке наклонился к самой коже, сложил пухлые губы трубочкой и подул. Легкий ветерок мятной свежестью охладил кожу, ментоловый запах геля защекотал ноздри. Все мое тело задрожало, но не от холода.

Дыхание гибрида изменилось – стало более глубоким, резким, шумным. Но вот руки с выраженной сеткой вен продолжали медленно очищать мою кожу от прозрачного геля. Палец дотронулся до опущенной донельзя резинки штанов, приподнял ее, и Дима провел бумажным полотенцем под запретной линией.

Я ахнула и дернулась вверх, и тут же гибрид накрыл меня собой.

– Дима! – испуганно выдохнула я.

Мужчина рукой обхватил мое лицо, и запах мятного геля слишком сильно ударил в нос. Не отдавая себе отчета, я крепко сжала его руку и с силой убрала от своего лица, с жадностью вдохнув свежий воздух.

Фух, так легче!

Я даже рот приоткрыла, чтобы побыстрее избавиться от синтетического запаха мяты, и увидела, как жадно Дима смотрит на мои губы. Четко уловила момент, когда его накрыло: из глаз на меня посмотрело животное по силе желание. Посмотрело и словно передалось мне, щедро делясь жадным желанием обладать.

Гибрид рывком впился в мои губы, вдавливая мою голову в подушку, и следующим вдохом я словно вдохнула не воздух, а похоть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Лешины поцелуи всегда были мокро противные. Их хотелось прервать раньше, чем они начались. Так сказать, предотвратить, обезвредить, не допустить.

Уже думала, что со мной что-то не так. Что всем в мире нравятся лобызания, одна я в них ничегошеньки не смыслю.

Мокро, противно, отвратительно.

Но сейчас Дима покорял мои губы, и я с удивлением обнаружила, что поцелуй может быть сладким, как экзотический фрукт. Горячим, как угли. Головокружительным, как американские горки.