Ребенок (не) от бывшего (СИ) - Фави Ксения

В общем, ничего не помогает, даже аппетит пропал на фоне нервов. И если в будние дни отвлекала работа, то в выходные я окончательно приуныла. Еще и физически почувствовала себя неважно, накатывала слабость. Хуже всего стало вечером в субботу.

— Ну что ты, Марик?.. — кот трется о мои ноги, пока я сижу на диване и пытаюсь смотреть сериал.

Мозг уже плохо улавливает, что там делают герои. Решаю поесть, но от небольшого кусочка рыбы, которую просто обожаю, несусь в санузел. По животу время от времени прокатывается спазм. Господи, это уже не шутки!

Звонить в скорую? Я понятия не имею, куда они меня увезут. С врачом из клиники мы такой момент не обсуждали. Снова сажусь на диван и пытаюсь бороться со страхом. Получается плохо.

Сердце предательски шепчет — набери Полонского. Но тогда я должна себе признаться, что реально нуждаюсь в нем. Я не справилась, хоть и столько раз повторяла, что малыш только мой. И дело тут даже не в крыше над головой. Чисто морально мне необходим Богдан рядом. Не знаю, к чему приведет эта потребность…

Хватаю телефон резко, как будто хочу выбросить белый флаг. Нажимаю контакт мужчины и… По ушам бьют частые гудки. Как будто хотят поставить меня на место. Отключаюсь, из глаз прыскают капли. Сижу несколько секунд и уже хочу набрать номер скорой, как телефон оживает. Звонит Богдан.

— Вика, ты с кем-то разговаривала? Занята? Здравствуй…

Он говорит так просто, буднично и с непривычной для себя скромностью. Почему-то именно от такой интонации мне хочется разреветься в голос. Таким родным кажется сейчас Полонский. Я все-таки сдерживаюсь, моргаю слезы.

— Привет, Богдан. Я звонила тебе, — отвечаю честно.

— Что-то случилось? — он догадался по моему тону или самому факту звонка.

— Я плохо себя чувствую, — признаюсь мужчине, — в той клинике, где я наблюдаюсь, ведь нет стационара?

Полонский не мешкает.

— Вроде бы есть. Сейчас я позвоню туда.

— Хорошо, — всхлипываю.

Глажу кота и стараюсь дышать размеренно. Живот даже немного успокаивается, но мне все равно страшно. Проходит минута, снова вижу вызов Богдана.

— Вика, сейчас к тебе приедет скорая. Если будет нужно, тебя увезут в клинику. И я тоже скоро буду.

— Спасибо, — еле шепчу.

Кто бы подумал, что бывший станет моим ангелом-хранителем. Хотя он всем помогает. Добрый… Может, мне надо было давать ему больше свободы? Не знаю, что за мысли лезут в голову именно сейчас. Надо бы собраться в больницу, но я боюсь лишний раз пошевелиться. Встаю только, когда звонят в дверь.

Медики успевают вперед Полонского, рекомендуют мне лечь на сохранение. Господи, у меня ведь была такая беспроблемная беременность! Мне обидно, но самое важное — здоровье малыша. Пытаюсь собраться, но для начала бы взять себя в руки. Ничего не соображаю.

Кидаю в пакет спортивный костюм, пижаму. Беру сумку с документами и телефоном. Надеюсь, если что-то еще понадобится, мне привезет Богдан. Нужно признать, в этот момент я на него рассчитываю.

Самого Полонского мы встречаем внизу. Он коротко переговаривает с врачами, на меня смотрит как-то странно. Потом прыгает за руль и едет вслед за скорой. Мне сразу становится гораздо спокойнее. Но выдохнуть я все равно смогу только тогда, когда с моим ребенком будет все в порядке.

И представить не могла, что так закончится сегодняшний день! Прием врача, капельница. Не знаю, где все это время находился Полонский, но спустя час он появляется на пороге моей одноместной палаты.

— Как дела?

Полонский обычно за словом в карман не лезет, но сейчас как будто не знает, что сказать. Пытаюсь улыбнуться. Нет, я реально рада его видеть, просто чувствую слабость.

— Неплохо. Только клонит в сон.

— Я тогда побуду в коридоре?..

— Нет, нет! Заходи!

Мне и правда хочется, чтобы он побыл рядом. Его крепкая фигура протискивается в палату. Здесь просторно, но мужчина явно чувствует себя скованно. Как будто залез в кукольный домик и боится сделать неверный шаг.

Он все же проходит к моей кровати, возле которой стоит белое креслице. Садится и практически полностью занимает его собой. Мне почему-то в кайф наблюдать за его движениями. Богдан тоже обращает на меня взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Медики что-то сказали? — интересуется он.

Я осторожно качаю головой.

— Нет особо, да я и не стала их пытать. Сейчас на месте только дежурный врач, мой будет завтра. Главное, ситуация под контролем. Меня просто попросили не волноваться.

Полонский кивает.

— И правильно. Завтра всё узнаем.

Узнаем… Меня от такой формулировки охватывает дрожь. Но я быстро успокаиваюсь — то ли препараты влияют, то ли компания Полонского. Хотя если он будет в курсе подробности моей беременности, попереживать придется.

— Я снова спутала тебе планы на вечер, — прикусываю губу.

На лице Богдана появляется ироничная улыбка.

— Ерунда. Я был на интереснейшей вечеринке по поводу дня рождения Софи. Версия мамы. Да и вообще, я уже привык быть на подхвате. Как будто…

Он вдруг резко прерывает свою фразу.

— Что? — переспрашиваю на автомате.

Мужчина легонько хмурится и машет головой.

— Неважно. Главное, обошлось.

Да, я тоже чувствую огромное облегчение. Правда, один момент беспокоит.

— Богдан, здесь слишком дорогие палаты? Мне, наверное, надо было поехать в обычную больницу. Но я так испугалась…

Полонского разом охватывает напряжение. Он сгорбливается в кресле, терт ладони друг о друга. Начинает говорить, расставляя слова. Как будто обдумывает каждое слово.

— Вика, я сам оплачу твое пребывание в стационаре. Будет правильнее, если всю медицинскую помощь ты получишь в одном месте.

От такой новости я даже приподнимаюсь на локте. Хорошо, иглу из меня уже вытащили. Мало того, что Полонский вокруг меня суетится, так он еще потратит немаленькую сумму! Все догадки насчет его причастности к моему положению не в счет. Мужчина не планировал такую ситуацию. Значит, он не обязан…

— Не надо так тратиться, Богдан!

У меня есть сбережения, но если я начну их спускать… Транжирство аукнется в будущем. Не представляю, что делать. Надо же было мне так запаниковать!

На моем лице, наверно, буря эмоций. А вот Полонский взирает на меня совершенно спокойно.

— Вика, — он выдыхает даже как-то устало, — ты можешь просто принять помощь?

Хватаюсь за виски, примолкаю. Когда я набирала его номер в панике, я призналась себе — одной мне трудно. А сейчас снова играет то ли гордость, то ли скромность. Но в конце концов, Богдан взрослый мужчина и отдает себе отчет…

— Хорошо, спасибо.

Полонский щурится.

— Молодец. Еще бы ты это сказала не с таким скорбным видом.

Смотрю, его глаза улыбаются. Меня вдруг тоже разбирает смех. Да, мне крупно повезло, а я так выгляжу, как будто у меня случилось несчастье. Еле как перестаю хихикать.

— Извини, Полонский. Просто мне неудобно. Но я, конечно же, рада твоей помощи.



Мужчина вздыхает.

— Отлично. И хватит об этом.

Смотрим друг на друга, и на меня накатывает странное ощущение. Что бы было, планируй мы вместе малыша? Если бы Полонский сидел сейчас со мной не в качестве добросердечного бывшего. А в роли будущего отца. Какие слова тогда бы он сказал? Насчет себя я знаю одно, что просто хотела бы его крепко обнять.

В голову тут же врывается — человек может быть будущим отцом не только, состоя в отношениях. Не представляю, как в таком случае вел бы себя Полонский. Пытаюсь снова не разволноваться. Хорошо, Богдан начинает говорить и отвлекает меня.

— Софи узнала, что ты беременна, — говорит он, и я киваю, — и еще она считает, что отец ребенка я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ух, надеюсь мои щеки не вспыхнули!

— Я не стал ей всего рассказывать, — продолжает Богдан, — так что если она вдруг выйдет с тобой на связь, что-то скажет… Не удивляйся.

Сглатываю, киваю.

— Да, это не тема для девочки.

Полонский жмет плечами.