МИССИЯ В ЗАЗЕРКАЛЬЕ - Тимофей Печёрин

  - Только туда, - попробовал возразить Шабир, - и без возврата. Да, признаю: я помог сбежать из города некоторым из недоброжелателей Синдиката. Но при этом взял с них слово, что они не вернутся. И не попробуют возобновить... свою деятельность.

  - Слово он взял! - Волк даже вцепился скрюченными пальцами в свои каштановые, толком не причесанные, волосы, - у тебя что - мозги такие же жидкие, как и все остальное? Слово, ха-ха-ха! Да подтереться они хотели твоим словом!

  - Мой коллега хочет сказать, - все так же, без эмоций, произнес Котелок, - что эта мразь пользуется твоим лазом, чтобы уходить от заслуженной кары. А потом вернуться, отсидевшись на базе. Раны зализав. И снова приняться за свое. Те же люди, что пытались уничтожить одну из лабораторий под нашим патронажем... возможно, они причастны и к нынешним беспорядкам.

  - Лагерь гребанных Изгоев! - выпалил Волк, - это все он затеял, я уверен. Давно говорил, надо было его с землей сравнять!

  - Все это крайне прискорбно, - произнес Шабир, - но что вы хотите сейчас от меня? Конкретно? Чтобы я выдал вам местонахождение тайного хода? А вы бы положили конец вылазкам Изгоев?

  - А-ах, вот не было у нас забот! - не то взревел, не то взвизгнул Волк. И мутанту подумалось, что у него даже проблемы с психикой. А не только темперамент и недостаток воспитания.

  - Во-первых, не такой этот ход и тайный, - не промолчал и Котелок, - а во-вторых... коллега прав. У Синдиката хватает дел и без этого. Так что разобраться с этими рейдами мы поручаем тебе. Для того, собственно, и пришли. Сроку даем - ровно одни сутки.

  - А не то твоему бару - каюк! - добавил, подытоживая, Волк.

   Расклад Шабир понял сразу. И в повторных объяснениях, тем паче угрозах, отнюдь не нуждался. Спустя всего три часа двое его подручных устроили засаду в туннеле метро. У самого входа в тайный лаз. И встретили передовую группу Изгоев автоматными очередями. Скосив нескольких человек, не ожидавших такого вероломства.

   Остальные спешно сдали назад. Им вслед мутанты подбросили в лаз гранату. Та взорвалась, нанеся бойцам Лагеря дополнительные потери. И закупорив этот ход навсегда.

   Так Лагерь Изгоев разом лишился не менее полутора десятков бойцов. Причем из числа наиболее опытных. Потерян был и фактор тактического превосходства в виде тайного лаза. И тем не менее точка невозврата оказалась пройдена. Обстановка в самом Расстане успела накалиться настолько, что переломить ее этот локальный успех уже не мог.

   И полиция, и Синдикат уже избавились от прежней иллюзорной надежды. На то, что достаточно потянуть время, и волнения утихнут сами собой, как случалось и раньше. Теперь и боевикам, и стражам порядка было приказано стрелять на поражение. Они и стреляли, причем весьма метко.

   Но несмотря на это число бунтовщиков-мутантов нисколько не сокращалось. Бунт распространялся как пожар, вовлекая все новые кварталы, кланы и семьи. То до одного, то до другого мутанта "сарафанное радио" доносило недобрые вести. Убит брат, дядя или тетя, друг детства, сосед... И адресат очередного такого известия брал в руки нож, кастет или дубину. Как вариант - что-нибудь огнестрельное. И отправлялся мстить. Заранее примерно представляя, кому именно.

   Докатились волнения и до фабрики по синтезу антивещества. Хотя внештатных ситуаций на ее территории ни служба безопасности, ни технический персонал не допустили. Мутантов на фабрике было не так уж много: примерно каждый шестой из работников. И почти всех их взяли под контроль еще в первый день беспорядков.

   Перво-наперво изъяли портативные телефоны - у всех, у кого они имелись. И запретили отлучаться с территории фабрики даже в обеденный перерыв. На единственную попытку возражения люди Синдиката ответили показательной казнью. Мутанта, за эти запреты обругавшего хозяев фабрики, вывели во двор и расстреляли.

   В конце первого дня выступило начальство Даже за незначительное опоздание на день следующий мутантам пригрозили увольнением. По окончании второго дня было решено вообще не отпускать работников-мутантов домой. Приказ пришел с самого верха: от боссов. "Считайте, что работаете сверхурочно", - с ехидной ухмылкой прокомментировал его директор фабрики

   За самыми неблагонадежными установили персональный надзор. Правда, день ото дня возможностей для контроля у службы безопасности оставалось все меньше. Силы Синдиката таяли в противостоянии бунтовщикам. И наиболее опытных боевиков с фабричной синекуры стали переводить на улицы.

   Те, кто остался, кое-как еще поддерживали на предприятии порядок. А позднее - слабое подобие порядка. К одному расстрелянному мутанту добавился еще один. А потом еще двое. И еще. Остальные пребывали в молчаливом напряжении. Готовые разорвать своих надзирателей при первой возможности. Сдерживал их лишь страх перед пулями или даже побоями.

   О производительности труда в такой обстановке не приходилось говорить и вовсе.

   А удар пришел, как водится, откуда не ждали. Один из мутантов работал на фабрике в должности инженера. И очень ценился ее руководством за нечеловеческое трудолюбие. А также... за скромность. Крамольных разговоров он сроду не вел. И начальство ни разу не обругал в разговорах с коллегами. Да и вообще-то был не сильно разговорчив. Из-за чего мало кто из работников даже знал его по имени.

   Надо ли говорить, что никому и в голову не пришло устанавливать за этим инженером слежку. И даже подозревать его в чем-то. Когда начались беспорядки, фабричный тихоня оказался единственным мутантом, чье передвижение не ограничивали. Аж домой пару раз отпустили - на зависть коллегам-сородичам.

   Однако было бы ошибкой считать, что молчание - знак согласия. По крайней мере, в случае с тихоней-инженером. О бунте соплеменников он был наслышан благодаря радио. Где, конечно, события последних дней подавались как противостояние отважных стражей порядка и отщепенцев среди мутантов и людей. Но несмотря на официальную версию, сочувствовал инженер отнюдь не Синдикату. И не трусливым продажным тварям в полицейской форме.

   До поры до времени свои симпатии тихоня держал при себе. А вербально, так и вовсе не высказал их ни разу. Даже когда прошел на склад готовой продукции - пользуясь тем, что службе безопасности было точно не до него.

   Молчал инженер-мутант и когда завладел на складе одним из контейнеров антивещества. Совсем небольшим - настолько, чтобы можно было худо-бедно спрятать его под пальто. И даже достигнув проходной тихоня ни словом, ни жестом не выразил истинного своего отношения к хозяевам Расстана.