Следуй за рекой (ЛП) - Риччи Ч. И.

Должно быть, проходит минут десять, прежде чем мы въезжаем на подъездную дорожку двухэтажного дома, который находился в дорогом районе. Он красивый, серо-белого цвета, с большой крытой верандой, дополненной фирменными белыми колоннами. Честно говоря, в доме нет ничего показного, но, учитывая район, должно быть, он обошелся в немаленькую сумму.

Я знаю, что у Ривера определённо водятся деньги, поскольку он учился в Академии «Саммит» вместе с Бенсонами и сыном тренера. Но, судя по всему, Леннокс — один из наименее обеспеченных детей, потому что его «Рэндж Ровер» говорит сам за себя.

Стиснув зубы, я дергаю ручку и с излишней силой толкаю дверь авто. Затем обхожу машину и направляюсь к парадному входу, а Ривер следует за мной по пятам.

Когда мы поднимаемся по ступенькам, он не стучит в дверь, а просто заходит. Меня окутывает аромат из прошлого, который запомнился мне как запах Дня Благодарения, отчего в груди начинает ныть. Прежде чем я успеваю себя остановить, ко мне возвращаются мысли о проведённых праздниках с отцом, до того, как он умер.

Моя мать никогда не была хорошей кухаркой. Честно говоря, в готовке она оказалась не ахти, точно так же как была не ахти и в нынешней жизни. Но когда они с папой поженились, это уже не имело значения. Он прекрасно умел готовить, поэтому каждый год в День Благодарения нас ждал великолепный ужин.

Помню, однажды отец проснулся в три часа ночи, чтобы поставить индейку в духовку. В тот год он решил купить самую огромную из всех. Это был последний год его жизни, мне тогда было почти восемь.

Ежегодно после ужина мы играли в футбол на заднем дворе, а мама смотрела, потягивая вино на веранде. Я полюбил футбол, именно благодаря отцу, пусть даже его любовь к мячу не имела смысла, потому что родом он был из Ирландии. И все же я играл ради него, хотя с самого раннего возраста меня больше тянуло к искусству. Отец даже тренировал мою команду «Чибисов». И с того момента, как поймал свой самый первый пас, я влюбится в футбол. В то, что нас связывало.

Когда отец погиб в Афганистане, я продолжал играть, потому что только так мог ощущать его рядом.

Меня окутывает горе, и я изо всех сил стараюсь избавиться от тягостных мыслей, когда мы проходим через фойе и гостиную, чтобы попасть на кухню.

Там же я нахожу высокую блондинку лет пятидесяти, похожую на типичную Степфордскую жену, в пышном платье, с причёской и… на каблуках. В своем собственном доме.

— Мама, — говорит Ривер, проскальзывая мимо, чтобы обнять ее, пока та суетится на кухне. Женщина останавливается, удерживая в руках противень булочек, прежде чем развернуться с огромной улыбкой на лице.

— Привет, милый, — восклицает она и ставит противень на островок, прежде чем обнять Ривера за шею. Женщина целует его в щеку, и меня снедает что-то вроде… зависти.

Я знаю, что у меня не должно быть такого чувства. Конечно же, мать его обожает. Любой здравомыслящий родитель любит своих детей. Даже когда те шалят.

Но моя мать никогда не была такой ласковой, а после смерти отца и подавно. В тот день, когда двое мужчин в военной форме подошли к нашей двери, чтобы сообщить о том, что мой отец погиб в бою, казалось, будто я потерял обоих.

Я и не подозревал, что смерть отца станет поворотным моментом в нашей жизни.

— Кто это с тобой? — спрашивает мать Ривера, отрывая меня от мыслей.

Она тепло улыбается мне, отстраняясь от своего сына.

— Да, э-э, — явно встревоженный Ривер потирает затылок. — Мама, это Рейн. Рейн, это моя мама, Кэтлин.

— Здравствуйте, Рейн. Приятно познакомиться. Ривер не сказал, что приведет кого-то на ужин. — Она оглядывается через плечо на Ривера, и я стараюсь не морщиться от фразы «домой на ужин», как будто в ней есть какая-то романтическая подоплека. Женщина одаривает меня еще одной улыбкой, прежде чем подойти и обнять меня так же, как прежде обнимала сына.

Мое сердце болит, ведь это совсем не нормально — дарить объятия незнакомцу, отчего тот сразу же чувствует себя как дома.

Одновременно во мне закипает ярость. Потому что Ривер даже не сказал, что я приеду.

— На самом деле Киран, мэм. До вчерашнего дня я не планировал приезжать, поэтому прошу прощения, что застал вас врасплох.

— О, чепуха, Киран. Мы вам более чем рады. У нас полно еды. — Женщина отпускает меня и поворачивается, чтобы поставить булочки в духовку. — Ужин будет готов через десять минут, так что вы можете пройти в столовую, — взглянув на Ривера, она продолжает: — Милый, ты не мог бы проводить своего друга? А еще поднимись к Уиллоу и скажи ей, что пора спускаться. Скоро появится ваш отец, и лучше, если мы все будем готовы к его приезду.

— Конечно, мама, — с некоторой натянутостью улыбается Ривер и целует ее в щеку, прежде чем достать посуду из шкафов и направиться через холл в столовую. Я следую за ним вплотную, занимаю свое место на стуле, который он только что поставил, и смотрю на него в упор:

— Какого хрена, Ривер? Ты не сказал ей, что я приеду на ужин? Совсем ненормальный? — скриплю я зубами, а моя кровь закипает.

Он смотрит на меня с огнем в глазах, и, честно говоря, я немного удивлен.

— Не морочь мне голову. У меня не было возможности сказать ей, и, честно говоря, так будет лучше. — Звук открывающейся двери в передней части дома сигнализирует о том, что, должно быть, приехал его отец. Я наблюдаю, как на лбу у Ривера пульсирует вена, прежде чем он хватается за спинку стула, наклоняясь в мое личное пространство. — Сделай нам обоим одолжение, просто сиди и улыбайся, ладно? Уверен, это несложно.

— Я не собираюсь притворяться твоим парнем на вашем гребаном семейном ужине, — практически выплевываю я, настолько меня злит эта ситуация.

Кем, черт возьми, он себя возомнил?

— Поверь мне, Рейн. Последнее, чего я, блядь, хочу, чтобы моя семья думала, будто ты мой парень, — его ворчание жалит куда сильнее, чем мне бы хотелось.

Ривер встает и выходит из столовой, вероятно, чтобы поприветствовать отца или позвать сестру по просьбе матери.

Да пошел он.

Я не желал сюда приходить, но Леннокс меня заставил. А теперь хочет, чтобы я, что… стал развлечением на его семейном ужине, а он бы выглядел святым за то, что притащил домой бродячего пса? Чтобы я сидел, позволяя их идеальной маленькой семейной жизни пожирать меня изнутри, потому что уже много лет таковой не видел?

Да иди ты в задницу, Ривер.

Я уже наполовину встаю со своего места, когда в столовую входят Ривер, темноволосая девушка, возможно, на пару лет моложе нас, а за ней мужчина, который явно является их отцом. По моему мнению, что Ривер, что его сестра, Уиллоу, выглядят точными копиями своих родителей.

Как только мужчина входит в комнату, взгляд его темно-зеленых глаз тут же устремляется ко мне, отчего я замираю в неловкой позе. Он смотрит на меня так, будто теперь ему придется терпеть какого-то незнакомца за обеденным столом.

Боже, это была ужасная идея.

Прочистив горло, я продолжаю подниматься и протягиваю мужчине руку, надеясь, что как только представлюсь, пыл в его глазах утихнет.

— Здравствуйте, сэр. Меня зовут…

— Киран Грейди, я знаю.

Какого хрена? Неужели Ривер говорил обо мне со своей семьей?

Ну все, теперь я точно его убью.

Отец Ривера, наконец, криво усмехается и пожимает мне руку:

— Роланд Леннокс. И не смотри так потрясенно, сынок. О тебе много говорили, когда ты перевелся. К тому же ты подкрепил эти сплетни шикарным сезоном. И, если я правильно помню, в этом сезоне ты поймал пасов примерно на полторы тысячи ярдов?

Он отпускает мою руку и жестом указывает на стол, поэтому я опускаюсь обратно на стул, Ривер садится слева, а его отец — во главе стола справа.

— Э-э, вообще-то, да, — я сглатываю, ощущая себя чуть менее расстроенным, благодаря разговору о футболе. — Ривер сделал несколько ключевых передач. Я действительно впечатлен тем, как хорошо мы сработались за такое короткое время, — признаюсь я, и это не ложь. Восемнадцать сотен ярдов ставят меня в первую десятку всех времен, за один сезон в колледже, а ведь у нас еще пара игр в запасе. У меня никогда в жизни не было такого удачного сезона, даже с квотербеком из Клемсона, с которым я выезжал на Кубок последние пару лет.