Корпорация «Подмосковье»: как разорили самую богатую область России - Анна Соколова

Сотрудникам ОРСИ звонили держатели строительных долгов, приносили им в офис пакет документов, подтверждающих наличие обязательств. Компания вносила долги в свою закрытую базу данных, которую могли просматривать потенциальные покупатели. Здесь у них появлялась возможность приобрести эти долги со скидкой. Как правило, залогом по просроченным кредитам девелоперов выступали недостроенные здания. Коллекторским агентствам не особенно интересно выбивать долги из строителей, а потом пытаться сбыть с рук стремительно дешевевшие площади. В то же время компании, давно присматривающиеся к девелоперскому рынку, могли забрать залог и достроить объект.

С виду неплохая схема, но у меня есть некоторые сомнения, что она может работать. И вот почему. «В открытом доступе вы не найдете информацию о продавцах и покупателях лотов, так как она является конфиденциальной, – говорилось на сайте ОРСИ. – В торгах участвуют крупные игроки строительного рынка, которые не заинтересованы раскрывать себя».

За все время своего существования компания не озвучила название ни одной фирмы, которая с ее помощью решила бы свои проблемы. О том, что какие-то долги проданы с помощью базы ОРСИ, не слышно ни среди банкиров, ни среди девелоперов. А такая информация все равно должна просочиться – это достаточно небольшой рынок, где все друг друга знают.

Самым громким проектом компании стали долги Подмосковья. По сути, только что созданная группа, с не слишком известными в банковских кругах людьми во главе, возглавила процесс распутывания одного из самых сложных долговых узлов кризиса 2008 года.

Тайные переговоры

В начале 2009 года МОИТК, ОРСИ и компания «Росвеб», в которой сосредоточились активы Буллок, подписали соглашение о реструктуризации задолженности.

Согласно ему ОРСИ должна была помочь подмосковной компании взыскать долг с «Росвеба» путем передачи его оставшихся активов МОИТК. В частности, речь шла про офисное здание в Мякининской пойме, акции «Мособлфильма» и «Подольского химико-металлургического завода», а также ряд офшоров, на которые записано имущество Буллок.

Предполагалось, что ОРСИ, которой доверили заниматься реструктуризацией долгов компании Буллок, вернет хотя бы часть занятых ею денег в МОИТК за счет активов, которые можно будет потом продать и улучшить состояние подмосковного бюджета.

Как же Пашковскому удалось стать распорядителем долгов «РИГрупп»? Ответ на этот вопрос стал известен только через полтора года после заключения соглашения с МОИТК.

Тогда в прессу попал меморандум Пашковского и Кузнецова (декабрь 2008 года).

Бывший министр финансов называется в нем «лицом, фактически контролирующим деятельность и активы ООО «Русская инвестиционная группа» и всех прямо и/или косвенно аффилированных с ООО «Русская инвестиционная группа» юридических лиц и их активов». Про Жанну Буллок, которая многие годы была лицом «РИГрупп», в документе не сказано ни слова. Вероятно, она, как и много лет назад во время скандала с выводом денег из «Инкомбанка», оставалась лишь секретарем и номинальным директором подконтрольных Кузнецову фирм.

Судя по этому документу, никаких русских «Бонни и Клайда» на самом деле не существовало. А была обычная семья: предприимчивый госслужащий, живущий на одну зарплату, и его состоятельная жена, которая руководит прибыльным бизнесом. Если посмотреть на декларации о доходах российских чиновников, то найдется немало таких семейных тандемов. Разница между ними и четой Кузнецова—Буллок, возможно, лишь в том, что они действовали более аккуратно и могли позволить себе оставаться в России, не опасаясь проблем с законом.

В меморандуме, заключенном между Пашковским и Кузнецовым, говорилось, что бывшие руководящие сотрудники «РИГрупп» допустили ряд нарушений, из-за которых компании могут быть предъявлены претензии, в то время как она и так испытывает трудности из-за финансового кризиса. Если верить этому документу, Пашковский согласился оказать «всемерное содействие» в реструктуризации бизнеса «РИГрупп» для поддержания ее текущей деятельности и обеспечения платежеспособности, а также выполнение ее обязательств, «в первую очередь по государственным и социальным программам».

Чтобы это лучше получалось, Кузнецов обещал предоставить Пашковскому информацию о подконтрольных ему компаниях, их активах и обязательствах. Так ОРСИ получило доступ ко всем сведениям о весьма запутанной системе дочерних компаний «РИГрупп».

По словам Пашковского, благословение Кузнецова на реструктуризацию долгов компании «РИГрупп» перед подмосковными «дочками» просто необходимо. «Директора офшоров, их бенефициары зависели от воли Кузнецова, – говорил он. – Над частью этих компаний он потерял контроль, над частью нет. Их было порядка семидесяти». Дав указание директорам офшоров сотрудничать с ОРСИ, бывший министр финансов помог и области, и себе, как уверял Пашковский.

Именно на офшорных фирмах, по словам директора ОРСИ, осели деньги подмосковного правительства, выделенные на социальные проекты, строительство жилья и инфраструктуры. За рубежом они конвертировались в отели, объекты недвижимости и искусства, а также яхту с дизайнерской отделкой.

Осенью и зимой 2008–2009 годов Пашковский неоднократно встречался с Кузнецовым в Европе. «Мы вели переговоры, чтобы забрать офшоры, иначе все было бы бессмысленно», – говорил он.

Мне трудно сказать, кто присоветовал Кузнецову Пашковского, почему он решил сотрудничать именно с ОРСИ. По одним данным, его привлек к проекту остававшийся в России бывший замминистра финансов области Валерий Носов. Почему остановил свой выбор именно на ОРСИ, ведь вокруг было так много банкиров, поднаторевших в расшивании странных схем и выбивании долгов? Возможно, Пашковский в нужный момент козырнул своими высокими покровителями и связями в правительстве. А может, постоянно приходящему на допросы Носову «знающие люди» посоветовали вести дела именно с этим человеком.

Приезжая к Кузнецову, Пашковский якобы говорил, что является советником Шувалова, которому вот-вот дадут «корочки» в Белом доме. Будто бы «вышестоящие товарищи» назначили его ответственным за разруливание ситуации с долгами Подмосковья. Впрочем, сам Пашковский в разговорах с журналистами это всегда отрицал.

Неожиданное предложение

В любом случае ОРСИ выглядит неоднозначно. Над всей деятельностью фирмы витает некий дух авантюризма конца 1990-х, когда молодые юристы получали контроль над крупнейшими предприятиями.

Сейчас масштаб их деятельности был явно скромнее, но сотрудники компании, как и прежде, работали допоздна. Моя беседа с ними была назначена на 9 часов вечера. Встретившая меня девушка со вздохом призналась, что они не расходятся по домам раньше одиннадцати.

В тот августовский вечер, когда я пришла в офис ОРСИ, со мной разговаривали идейный вдохновитель группы Георгий Копыленко, несколько человек, которые отвечали за связи с прессой, а также сотрудница, ответственная за составление аналитических отчетов.

Говорил в основном Копыленко – мужчина слегка за сорок, в светло-розовой рубашке. Он сказал, что статья вышла хорошая, но в ней изложено далеко не все.

По его словам, большая часть кредитов, полученных дочерними компаниями Московской области, просто передавалась в «РИГрупп». Стадионов, больниц и детсадов практически не строилось – только крупные объекты, которые приезжал открывать губернатор. Остальные же «успехи» МОИТК и прочих дочерних компаний существовали только на бумаге.

Кроме того, в областных «дочках» процветало искусство приписок, и все сметы многократно завышались. В тот вечер Копыленко много смеялся, рассказывая мне о масштабах воровства в этих компаниях, о наглости Кузнецова и его жены, о твердолобости чиновников, не понимавших и до сих пор не понимающих, что произошло.

Именно они были основной проблемой Копыленко. Эти люди не желали ничего делать – просто сидели на месте и ждали, когда ситуация рассосется сама собой. Ему же нужно было хоть какое-то решение.

Собственно, поэтому он меня и пригласил. Публикации в СМИ, рассказывающие, что происходит с долгами Подмосковья, крайне на руку ОРСИ. Вероятно, с помощью статей в различных изданиях они надеялись заставить местных чиновников хоть немного шевелиться и принимать какие-то решения.

Копыленко и его коллеги заверили меня, что готовы предоставить любую имеющуюся у них информацию для публикации, лишь бы это скользкое дело сдвинулось с мертвой точки.

Что я могла им ответить? Любая информация, позволяющая разобраться в этом запутанном деле, была бы кстати, но статья-то уже вышла. Работнику ежемесячного журнала Forbes нужны веские основания, чтобы затрагивать одну и ту же тему дважды. Несмотря на всю уникальность подмосковной истории, писать о ней слишком часто было бы чересчур.