Резервист - Владимир Геннадьевич Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кстати, броневик не их, патрульный, экипаж в соседней хате ночует, не той где я видел гражданских. Хм, как бы не вышли на шум движка машины. А у этой контрразведки своя техника была, гражданские машины, «Шевроле» и «Форд», чёрные внедорожники. Я их видел, рядом с «БРДМ» стояли. Выяснив всё что нужно, а контрразведчик знал немало, включая тайные тропки, убрал его. Там где человек пройдёт, там и я проскочу на броневике, хочу на нём доехать до наших. В общем, всех в хате я ликвидировал. Мне свидетели не нужны, во время пыток фалангу отрезали, о чём помнили, как и экипаж броневика. Мехвод вышел, прислушиваясь, снял его из пистолета на крыльце, у меня «ПБ» из трофеев был, потом ещё четверых в хате, хозяйку не тронул, устроился на сиденье и погнал в сторону линии разграничения. Её ещё серой зоной зовут, там ни наших, ни укропов нет. Ширина небольшая, но минированная. Я надеялся на свою задачу. Позиции укров проехал по дороге, потом съехал в кювет. Дальше дорога блокирована большими бетонными ежами, покрашенные в бандеровский цвет, ну и погнал. Пару раз чудом на мину не наехал, машина скользила в грязи. Сверху подморозило, а так грязь. Шины приспустил, иначе плохо шла, оба моста включены, пёр броневик неплохо. В одном месте перескочил через мелкую речушку, застрял бы, берега топкие, то помог телекинезом, вытолкнул, и вот так выехал к своим. На подъезде стал вызывать на общей волне:
— Меня кто слышит? Вызываю опорный пункт ДНР.
— Вас слышим. Опознайтесь.
— Я еду на трофейном броневике, по серой зоне. Прошу встретить.
— Шум двигателя слышим, опознайтесь фарой.
— Принято.
Помигав фарой, да включил, чтобы видели, так и катил, мне говорили куда ехать. Ну и встретили.
* * *Замок лязгнул в железной двери и в палату тюремной больницы зашёл офицер в звании подполковника. Придерживая бок, рёбра болели, раны не так ныли, я сел на койке. Сам я в больничной пижаме был.
— Память так и не восстановилась, — не уточнил, а озвучил тот. Явно от врачей узнал.
Ответа тут не требовалось, сев на свободную койку, из четырёх занята была одна, моя, комбат, где служил Захарченко, сообщил мне не самые приятные новости:
— Пришёл приказ, комиссовать тебя по контузии, из-за потери памяти, уже оформляют. Из хороших новостей, следствие закончено, вопросов к тебе больше нет, всё что ты сообщил, было подтверждено из разных источников. Даже оформили на тебя наградной лист, уничтожить полтора десятка нацбатовцев, наши источники в ВСУ подтвердили это, да угнать броневик полный оружия, это не каждый сможет. Броневик кстати в наш батальон оформили, всё же наш боец его взял. А тебя переводят в госпиталь до полного излечения. Игоря, тело которого ты вывез, похоронили.
Я на это только кивнул, и поблагодарил комбата, между прочим, есть за что, тот серьёзно меня поддерживал и помогал, хотя меня в чём-то заподозрили, что на противника начал работать, проверяли плотно, вон в тюремной больничке держали, но следствие закончилось. Кстати, шесть дней прошло ровно с момента, как я к своим прорвался. Укропы не сразу поняли, что происходит, а потом стали бить из миномётов мне вслед, по габаритам машины целили, я фары выключил и так в темноте доехал, но мазали. Там встретили и увели из-под огня. Ну и следствие началось. Среди той помощи что оказал комбат, было личное дело Захарченко, которое мне дали изучить. Да, на подмену тоже проверяли, но отпечатки пальцев подтвердили, что я тот, кем был. Отпечатки были в картотеке милиции, Юра по малолетству попадал к ним, снимали пальчики. В общем, история такая. Юра из подкидышей. Обнаружили младенца на крыльце дома-малютки, так и рос в детдоме Донецка. Фамилию сам выбрал, в честь прошлого главы республики, погибшего в результате теракта. Уважал он его очень. Впрочем, и мне тот был симпатичен. Поэтому и в армию пошёл, отомстить за главу. Курсы закончил, и вот стал командиром. Служил на «Т-72». Как в плен попал? Да просто. В самоволку поехал с сослуживцами в село, к девчатам знакомым, по пути их и взяли. Расстрелянную машину, «уазик», обнаружили в кювете. Бесшумное оружие использовали, раз тревога не поднялась. Вот такие дела. Я особо не расстроился, что меня комиссовали, спецоперация начнётся, легко пробьюсь обратно, так что есть время, буду обустраиваться. Вообще я рад что снова сюда попал, я уже знаю, что нас ожидает и что будет дальше, можно двигаться по проторённому пути. Многие проекты, что остались нереализованными, вот и надеюсь смогу запустить. Да и языки подтянул серьёзно, на русском вполне чисто говорю.
Комбат ушёл, а меня этим же днём перевели в обычное крыло госпиталя. Это тоже самое здание, но в другом крыле. Двадцать восьмое наступило, так что я стал действовать. Ночь мне в подмогу. А чего тянуть? До начала спецоперации всего месяц. Вещи мне комбат привёз, всё что в казарме моё было, форму запасную, парадную, рюкзак. Это всё что было у Юры. Мне нужно получить паспорт из военкомата, но врачи тянули, оформляя бумаги по мне. Готовы были те только на завтра. Покидать мне госпиталь было разрешено, я ходящий. Тем более пока шесть дней находился
