Камень Кукулькана - Кеннет Робсон

Аэроплан развернулся в сторону гор и с ревом пошел вниз. Ему пришлось резко изменить свой курс, когда кристобальские солдаты начали целиться в него из винтовок. Зато наступающие на кристобальцев сорвали с голов огромные соломенные шляпы и приветственно замахали ими. Они представляли собой довольно разношерстную толпу и единственное, что было у них общего, это разве что смуглые лица.

- Индейцы, - сказала Санда. - Это племя ведет свое начало от инков.

Док спросил:

- Вы думаете, что беспорядки из-за черного камня вылились в открытое восстание?

- А как иначе это можно объяснить?

Док набрал высоту, и они полетели дальше. Вскоре появился на горизонте Кристобаль-Сити. Он представлял собой прекрасную картину: дома с разноцветными крышами и аккуратными белыми стенами. Раскачивающиеся на ветру пальмы вырисовывали контуры городских улиц. В целом все составляло разительный контраст с расположенными вблизи вечно покрытыми снегом горами.

- Чем-то напоминает Швейцарию, не правда ли? - сказала Санда. На ее глаза навернулись слезы. Док, соглашаясь, кивнул в ответ. Он увидел на окраине города аэропорт, расположенный за небольшим холмом, на вершине которого разместился великолепный белый президентский дворец. Ван Иелк, ничего не говоривший, находившийся в оцепенении до сей поры, вдруг ожил:

- Вы с ума сошли? Вы не можете здесь приземлиться! Мы же летим на испаньолском аэроплане! Нас изрешетят пулями!

Раз или два гулко ухнула зенитка. Док резко пустил аэроплан в крутое пике. Машина шла, почти касаясь крыш, грохоча над узкими улочками, что не давало возможности стрелять по нему. Ему удалось подлететь к аэропорту. Когда они пролетали вблизи ангаров, Санда высунулась и замахала рукой.

Ее узнали. Док сделал круг, опустил закрылки, снизив скорость посадки до безопасной, и посадил самолет на бетон. Кристобальские солдаты побежали к ним, держа ружья наготове. Вокруг поля с дюжину пулеметов были нацелены на них. Санда выпрыгнула из кабины.

Вперед вышел офицер и приветствовал ее. Затем он приказал солдатам:

- Арестуйте этих людей. - И указал на Дока и ван Йелка.

- Подождите, это мои друзья! - крикнула Санда.

Офицер объяснил ей, улыбнувшись:

- У меня приказ задержать их.

- Я все выясню! - крикнула Санда. - Я позвоню моему отцу. - И она разгневанно зашагала прочь.

Док Сэвидж и ван Иелк ждали. Бронзовый человек, не теряя времени, изучал аэропорт, заметив, что оборудован он был скудно и притом не лучшими образцами техники, хотя отчасти и хорошо сохранившимися. С гор дул приятный прохладный бриз. Яркие тропические птицы порхали среди пальм и яркими цветками сидели на кустах, окаймлявших взлетное поле. Все это представляло собой идиллическую картину, в которой не было места для людской ненависти и войны.

Офицер, ушедший вслед за Сандой, вернулся, прищелкнул каблуками, отдавая честь.

- Извините, сеньор Сэвидж, - сказал он, - у меня приказ взять вас под стражу.

Ван Йелк яростно посмотрел на Дока.

- Видишь, во что мы из-за тебя вляпались! - взвизгнул он.

ГЛАВА 15 ДАВЛЕНИЕ

Гатун Макнамара, ставший президентом Кристобаля по праву совершенной им революции, должно быть, имел среди предков ирландца. Он представлял собой типичную картину ирландского громилы с двумя огромными кулаками, выкрикивающего свои доводы и отказывающегося слушать оппонентов. У него было мало шотландской хитрости и ловкости. Когда он что-либо хотел, он говорил об этом прямо и сопровождал свою речь стуком кулака по столу.

В молодости он был ростом более шести футов, но со временем годы легли тяжким грузом ему на плечи.

Когда-то и шевелюра его была словно копна черной соломы, теперь и она побелела. Но брови его были словно две черные волны, путешествующие по лбу в зависимости от настроения.

Сейчас брови президента поднялись почти к самой линии волос, выражая глубокое удивление тем, что кто-то может быть таким непонятливым.

- Меня неправильно информировали? - спросил он, говоря на английском лучше многих янки. - То, что я прочел, то, что я слышал, все это, как вы называете это, липа? А может быть, вы мне просто, как говорят, лапшу на уши вешаете?

- Я не обманываю вас, - сказал Док. - Я говорю - нет.

- Ба! - Гатун Макнамара смог сказать "Ба!" так, что его услышал бы любой.

Они находились в президентском особняке, в комнате для приемов. Это, без сомнения, была наиболее шикарная комната во дворце. Она была более помпезна, чем Зеркальный зал Версальского дворца, если даже некоторые из зеркал имели вместо позолоченной, как в Версале рамы, раму, сделанную из чистейшего золота.

Стол Гатуна Макнамары, сделанный из куска красного дерева, занимал дальний конец комнаты, дальний от двери, через которую входили посетители. Как и Муссолини, старый Гатун Макнамара умел держать других на расстоянии, и посетитель должен был проделать длинный путь, прежде чем подойти к его столу.

- Ба! - сказал Гатун Макнамара опять. - Мне говорили, что вы тот человек, который помогает задерживать и наказывать злоумышленников, отправляясь за ними куда бы ни было.

- Да, что-то вроде этого, - ответил Док.

- Ну...

- Но я не нанимаюсь вести войны, - прервал его Док. - Вы хотели бы воспользоваться моими знаниями и навыками, которые я мог бы использовать против вашего врага, Испаньолы.

Гатун Макнамара закивал, услышав слова, выражавшие его мысль.

- Я думал, что у вас есть какие-нибудь бациллы, - объяснил президент, - чтобы устроить эпидемию среди этих проклятых испаньолцев. Мы, конечно, их вылечим потом, когда они сдадутся нам.

- Нет.

- Это что? Против ваших принципов?

- Именно так.

Гатун Макнамара со всей силы грохнул по столу кулаком, угрожающе посмотрел на Дока и прогрохотал:

- Мы можем подыскать методы, которые сделали бы вас более сговорчивым.

- Для этого вы меня и арестовали? Вы зря тратите время.

Старый Гатун Макнамара повернулся к секретарю и закричал:

- Этот бронзовый столб имеет пятерых ассистентов! Отправляйтесь в Нью-Йорк и захватите их! Используем их как заложников, чтобы сделать более сговорчивым этого кретина!

Док сухо заметил:

- Кое-кто об этом уже позаботился раньше.

- М-м?

- Четверо моих помощников уже захвачены и находятся где-то под арестом.

- Где?

- В этом и есть вопрос.

Гатун Макнамара потерял последние остатки терпения и заорал:

- Заприте его опять, и пусть хорошенько все обдумает!

Ван Йелку тоже пришлось иметь аудиенцию у кристобальского громилы, и после трех безуспешных попыток заговорить ему просто пришлось с достоинством молчать. Достоинство - это наиболее сильная черта ван Йелка, и ему удалось вернуть себе его в достаточной мере.